Бизнес видит очевидные преимущества цифровизации

К 2021 году, как сообщил Максим Агеев, генеральный директор Schneider Electric Kazakhstan, количество подключенных устройств в мире вырастет до 50-60 миллиардов, то есть на каждого жителя будет приходиться по 5-6 устройств. Население планеты уже научилось пользоваться подключенными устройствами, они быстро стали неотъемлемой частью жизни, поэтому следующий прорыв, по мнению спикеров, будет сделан именно в промышленности. Агеев уверен, что индустрия 4.0 на сегодняшний день – бизнес-необходимость, которая, в большинстве случаев, чувствуется очень остро.

«Обычные люди – это одна сторона вопроса, но промышленность – она более инертна, в ней очень много неэффективности, возможностей для того, чтобы применить технологии подключенных интернет вещей. Поэтому, когда мы говорим об индустрии 4.0 – мы говорим, что это промышленная революция – это переход цифровизации в промышленность. Индустрия 4.0, в первую очередь – это про конкретные бизнес-результаты, которые промышленная компания может получить», – объяснил он.

По мнению Агеева, сейчас Казахстан должен работать в трех направлениях, чтобы повысить технологическую операционную эффективность. Во-первых, с помощью цифровизации необходимо поднимать эффективность материалов и ресурсов, используемых на предприятиях. Во-вторых, цифровые инструменты нужно использовать для управления цепочкой поставок, увеличивая таким образом конкурентоспособность и экономическую эффективность компании. В-третьих, цифровые технологии должны формировать поколение новой рабочей силы, организовывая рабочий процесс и обучая сотрудников.

Манас Оспанов, директор департамента развития новых бизнесов «Казахтелекома», отметил, что его компания давно вышла за пределы «просто телефона, интернета и телевидения» и активно тестирует различные цифровые технологии. Например, в Алматы компания покрыла собственными камерами видеонаблюдения уже 16 000 подъездов, охватив 250 000 домохозяйств.

«Мы построили энергоэффективные сети, чтобы можно было быстрее подключать все датчики и счетчики. Нужно понимать, что это рынок. Мы не диктуем условия, а просто готовим технический фундамент и связь. Почему связь важна для индустрии 4.0? Потому что связь всегда была стратегическим аспектом, а «Казахтелеком» покрыл связью практически все. Мы уже внедрили блокчейн, мониторим рынок и смотрим, есть ли уже реализованные проекты на базе блокчейна. Мы также развиваем 5G и он больше как раз нужен не для физических лиц, а для индустриального сегмента», – сказал Оспанов.

Эрикжан Макулбеков, председатель правления организации «4.0 Transformation Center», и его команда занимаются вопросами внедрения новых технологий в Казахстане еще с 1990-х годов. Он отметил, что сегодня как в стране, так и на всем постсоветском пространстве, цифровизацией занимаются в основном IT-сообщество и государственные чиновники, несмотря на всеобщий интерес. Проблема заключается в том, что зачастую эти сообщества не понимают реалий производственного характера.

Макулбеков рассказал о пяти мифах цифровизации, выделенных профессором Стивеном Андриоли, которые, по мнению эксперта, идеально описывают казахстанскую ситуацию: «Первый миф: и у государственных чиновников, и у IT-сообщества сложилось такое мнение, что каждое предприятие должно цифровизироваться. Реалии же показывают, что это совершенно не так. Предприятие готово цифровизироваться только тогда, когда его имущественное положение и экономическая составляющая оставляют желать лучшего. Если на предприятии все более-менее хорошо, то вы никогда не получите сторонника цифровизации внутри его менеджмента. Второй миф: у команды цифровизаторов, которые работают на предприятиях, должны быть четкие цель и видение. Для того, чтобы определить свое движение – они должны прогнозировать, а что в итоге они получат? Это очень тесно связано с факторами барьеров по внедрению технологий в индустриальных объектах. В наших казахстанских реалиях проблематика номер один – корректность и объективность данных. Зачастую мы видим ситуацию, когда коллеги начинают заниматься вопросом цифровизации своих предприятий и видят процесс через верхний уровень. Они устанавливают технологии, отчитываются , а когда задаешь вопрос о том, каким образом данные попадают в систему – выясняется, что ввод абсолютно ручной. Это означает, что каждое подразделение различными образами покрывает некачественную работу своих коллег, а баланс предприятия по месяцу они закрывают внутренними договоренностями и передачей некорректных данных. Потом эти данные попадают в систему управления предприятия. Верить этим данным нельзя».

Помимо корректности данных, Макулбеков выделил еще одну проблему – несоответствие нормативно-правовым актам и ГОСТам. То есть когда команда цифровизаторов планирует внедрять новые технологические решения, она натыкается на руководителя, который отказывается повышать технологическую эффективность, аргументируя отказ «работой по ГОСТу 1976 года», за несоответствие которому можно попасть под уголовную ответственность. Проблемой эксперт называет и низкую квалификацию рабочих, которые не имеют минимального уровня компетенции, чтобы начать работать в цифровой среде.

«Четвертый миф: предприятие будет успешным, если я буду внедрять самые передовые технологические решения. А практика показывает, что наибольший эффект внедрения цифровых решений заключается при модернизации существующей технологии, либо при дополнении технологий. Это дает гораздо больший эффект за более короткое время. Пятый миф: топ-менеджмент ждет не дождется цифровизации. Ничего подобного. Руководители предприятий крайне не заинтересованы в проведении новых технологических изменений. Это ударит и по их собственному карману, и по зоне коррупционного интереса, нарушит годами сложившиеся связи внутри предприятия. Успех можно гарантировать только тогда, когда цифровизацией будет заниматься либо первый руководитель, либо собственник. Только от этих лиц нужно получать устойчивую стратегическую поддержку», – подытожил Макулбеков.

Максим Агеев согласился с коллегой, однако отметил, что у индустрии 4.0 в Казахстане есть и хорошие стороны: «Первые лица государства о тематике цифровизации задумываются очень серьезно. Есть госпрограмма, есть к ней внимание, плюс это координируется на пространстве ЕАЭС. Большинство крупных промышленных компаний разрабатывают цифровые проекты, вопрос качества остается за скобками, но желание, инициатива и в некоторых случаях хорошие результаты существуют. Я очень часто и очень много общаюсь с представителями научных и образовательных кругов. Каждый, с кем я общаюсь, на уровне руководства вузов, говорят о том, что нужно запускать совместные программы по образованию в области цифровой грамотности – это уже говорит само за себя».

Агеев считает, что цифровизация и использование индустрии 4.0 во многом существует для того, чтобы сделать производственные процессы прозрачнее и эффективнее. Вывод данных вне области агентов влияния – отличный способ провести серьезные реформы и повысить эффективность бизнеса, но только при наличии руководительской и политической воли.

«С бизнес-структурами это сделать гораздо проще, потому что они заинтересованы в том, чтобы сэкономить свои деньги. С государственными структурами это сделать сложнее, потому что у них есть инерция по поводу сокрытия своей собственной неэффективности. Казахстан – пример страны, где мы больше работаем с государственным и квази-государственным секторами, но по той простой причине, что они представляют 60% экономики страны. Тот уровень взаимодействия с госорганами, который мы имеем здесь – хороший пример в глобальной перспективе, лучше ситуация только в Сингапуре. В других странах у нас нет такого взаимодействия, и во многом это связано с заинтересованностью с их стороны», – резюмировал спикер.