Берлинале: «Пиноккио» и «Ундина»

«Пиноккио»

Классическая европейская сказка, знакомая постсоветскому читателю благодаря адаптации А. Н. Толстого «Золотой ключик, или Приключения Буратино», снова находит свое прочтение в кинематографе. В этот раз все кардинально отличается от предыдущих попыток, потому что за картину взялся один из самых мрачных режиссеров современной Италии - Маттео Гарроне. Его фильмы зачастую посвящены историям маргинальных сообществ или преступных группировок, как например, «Гоморра» или «Догмэн», однако в этот раз режиссер решил пойти по-новому для себя пути и сделать свою экранизацию самой знаменитой итальянской сказки. Работа над фильмом началась еще в 2016 году, когда режиссер сделал анонс о будущем фильме вместе с популярным актером Тонни Сервило («Молодость»). По счастливым обстоятельствам актер отказался от участия в съемках и на главную роль папы Джепетто был выбран Роберто Бениньи («Жизнь прекрасна»), который уже до этого сам экранизировал «Пиноккио» и снимался в главной роли.

Фильм повествует о путешествии деревянного мальчика, который мечтает превратиться в человека. Первое, что бросается в глаза при просмотре картины – это прекрасная игра Роберто Бениньи, натуралистичные пейзажи бедной Италии, и работа гримеров, которые смогли добиться максимальной достоверности волшебных существ без визуальной боли для зрителя. Мир, выстроенный в картине, дуалистичен, противоречив и прекрасно балансирует между неописуемым чувством детского ужаса, которое охватывает тебя при прочтении страшных европейских сказок, и чувством любви по отношению к доброму и наивному миру. Режиссер не боится показывать жестокие события оригинальной сказки и максимально достоверно идет за сюжетом, минуя инфантильность и стерильность многих современных мультфильмов. По словам Гарроне, он рисовал Пиноккио с шести лет, и эти рисунки у него до сих пор перед глазами. «Пиноккио — моя давняя мечта родом из детства, у меня на столе по-прежнему лежит раскадровка, которую я нарисовал и раскрасил, еще будучи ребенком, и это одно из самых ценных воспоминаний для меня», — не перестает повторять Маттео Гарроне. А на вопрос «Зачем еще один Пиноккио?» режиссер отвечает следующим образом:

«Этим фильмом я завершаю свое путешествие по миру сказок, которое начал в «Страшных сказках». Надеюсь, опыт позволил мне сделать еще один шаг вперед для жанра. Но «Пиноккио» - особый фильм, потому что он объединяет «Страшные сказки» с остальной моей фильмографией. Моя любовь к Пиноккио случилась не с первого взгляда. Меня всегда тянуло к этому персонажу, и многие отмечали его влияние в фильмах «Гоморра» и «Реальность»».

Данная картина еще уникальна тем, как режиссер, оставаясь в стилистике мрачной сказки, уходит от голливудского стандарта Тима Бертона и находит то «уникальное», «итальянское», «настоящее», которое восхищает тебя так, словно ты знакомишься с историей впервые.

Фильм выходит в казахстанский прокат с 12-го марта, и я настоятельно рекомендую не пропустить это событие.

«Ундина»

На Берлинском кинофестивале показали новый фильм одного из главных режиссеров «берлинской школы», любимца «Берлинале» Кристиана Петцольда. Фильм «Ундина» — это картина-переосмысление германского мифа о Русалке (Ундина) вместе с экранизацией яростного феминистского рассказа Ингеборг Бахман «Ундина уходит».

Фильм начинается с того, как историк-урбанист берлинского городского музея по имени Ундина (Паула Бер) расстается со своим парнем Иоганном, а затем, через пару часов после разрыва, встречает уже свою новую любовь – промышленного водолаза Кристофа (Франц Роговский). Любовь захватывает их с головой и все свободное от работы время они отдают друг другу, а также диалогам об архитектуре Берлина и рассуждениям об идентичности Германии. Но в один момент, из-за ревности и недопонимания, пара поссорилась, а потом и вовсе случилась трагедия. Кристофу зажало ногу под водой, врачи констатировали смерть мозга. Тогда Ундина уходит за помощью к духам и приносит в жертву своего бывшего парня. Кристоф возвращается к жизни и вот дальше наступает переломный момент, когда неплохая, поэтическая, европейская мелодрама все глубже уходит в нелогичную, претенциозную картину. Помимо очевидных нелогических нестыковок и наигранности актеров, в фильме присутствует куда более серьезная проблема – это попытки режиссера уйти от сюжетных ям с помощью кардинальной смены киноязыка в сторону поэзии, прикрываясь необходимостью связать фильм с первоисточником. Первоисточник в виде германского мифа становится костылем, на котором держится фильм. История не станет работать, если ее просто воспроизвести на улицах современного Берлина, добавив к этому актуальную повестку и феминистический подтекст. Да, режиссер с самого начала напоминает нам о том, что тут «не все так просто» и выстраивает абстрактные сцены в воде, отсылки к игрушке в аквариуме в виде водолаза, и множество других моментов, которые по отдельности работают. Но из-за архитектурной неустойчивости сюжета и отсутствия цельности истории всё это превращается в падающую башню, которая к концу фильма становится грудой строительного мусора.

По оценкам критиков главного фестивального журнала SCREEN, фильм лидирует в основном конкурсе, занимая твердую тройку, когда остальные номинанты балансируют между единицей и двойкой (на фестивале еще не показали «ДАУ», «Неизбранные дороги» и «Берлин. Александр Плац»). Оценка, заслуженная на фоне остальных конкурсантов, из которых явно недооценён только фильм «Сибирь» Абеля Феррары, однако все достоинства картины такие как: многоуровневое повествование, яркий актерский состав и интересная адаптация архитипичного европейского сюжета не работают в едином тандеме, оставляя по итогу зрителя ни с чем.