Что ждет экономику Казахстана в 2023 году?

Всплеск инфляции, вызванный последствиями пандемии коронавируса, войны в Украине и не всегда оправданным повышением стоимости продукции компаниями, в 2022 году стал проблемой глобального характера. Как пишут исследователи из Institute for New Economic Thinking, во всем мире эти события спровоцировали резкий рост цен на энергоносители, продовольствие и контейнерные перевозки. Следствием последнего стали задержки в поставках и наслоившийся на это дефицит комплектующих, в результате чего потребители ощутили нехватку промышленных товаров.

Но с гораздо большими трудностями сталкиваются сегодня развивающиеся страны. Многие из них являются крупными импортерами энергоресурсов и сырья, удорожание которых отражается на всех других группах производимых ими товарах. Рост цен затронул и сегмент удобрений, недостаток которых возник в связи с санкциями, наложенными на их крупнейших поставщиков − Россию и Беларусь.

Как следствие, развивающиеся страны, обеспечивающие выпуск трети мировой сельхозпродукции, вынуждены сокращать производство. Это сказывается не только на объемах конечного экспорта, но и внутренней продовольственной безопасности. При том, что домохозяйства развивающихся государств тратят на продукты питания от 30 до 50% своего бюджета. Таким образом, люди сталкиваются и с падением реальных доходов, и с угрозой продовольственного кризиса. Аналитики Oxfam прогнозируют, что из-за всех этих проблем по итогам года число людей, живущих в крайней бедности, может вырасти на 263 млн. человек.

Развитые государства, от монетарной и финансовой политики которых во многом зависит положение развивающихся, продолжают бороться с инфляцией повышением ставок. Однако ужесточение монетарной политики помимо роста бедности ведет весь мир и особенно развивающиеся страны к стагфляции − низкому или отсутствующему экономическому росту при нулевой инфляции. И глубина кризиса будет только усиливаться по мере повышения ставок ФРС США и Европейского центрального банка.

Все это применимо и к Казахстану, который вслед за всем миром за год повысил базовую ставку на 7 процентных пунктов - до 16,75%. Денежно-кредитная политика, сдерживающая инфляцию, сама по себе ведет к снижению глобального экономического роста, а он, наряду с другими проблемами, влияет на стоимость углеводородов, динамика которой повернула в отрицательную сторону в июне этого года. К нынешнему моменту нефть марки Brent подешевела более чем на 30% до $83,5 за баррель.

Для поддержания котировок 5 октября страны ОПЕК+ договорились о сокращении квоты на добычу нефти в ноябре и декабре 2022 года. Казахстан был в числе стран, принявших на себя эти обязательства. В совокупности с другими причинами − политическими разногласиями с Россией, угрожающими работе Каспийского трубопроводного консорциума (КТК); ремонтом на месторождении Карачаганак и техническими неполадками на Кашагане − это, по данным Центра исследований прикладной экономики (AERC), может привести к снижению годового объема добычи нефти на 2% до 85 млн. тонн.

Несмотря на это, среднегодовая цена на нефть марки Brent примерно в $102 за баррель и увеличившиеся объемы экспорта (на 1,6%), стали залогом увеличения ВВП на 2,8% по итогам 9 месяцев. Впервые с 2014 года поставки казахстанской нефти за рубеж по итогам первого полугодия достигли отметки в $42,2 млрд. Поддержку экономике также оказали открывшиеся возможности для параллельного импорта, на которые указывает в своем докладе Европейский банк реконструкции и развития. В совокупности это приведет к тому, что по итогам года республиканский бюджет получит порядка 13 трлн тенге налоговых поступлений.

При этом в ЕБРР ожидают, что по итогам года экономика сможет вырасти только на 3%, а в AERC − на 2,9%. Причина в том, что в 3 квартале 2022 года наблюдалось замедление темпов роста во многих отраслях экономики. До этого основными драйверами выступали секторы сельского хозяйства (рост на 6,9% за 9 месяцев), строительства (5,1%), транспорта (4,8%), обрабатывающей промышленности (4,6%) и торговли (4,3%).

Замедление этих отраслей экономики Казахстана во втором полугодии подтверждается индексом деловой активности, рассчитываемым Национальным банком. К началу декабря он перешел в отрицательную зону: снижение индекса отмечено во всех секторах, кроме производственного, из-за уменьшения объема новых заказов и снижения уровня занятости в некоторых отраслях.

Несмотря на сокращение темпов роста, размер инвестиций в основной капитал может сохраниться на уровне 2021 года (свыше 12 трлн тенге), но вновь за счет внутренних вложений. По итогам года их объем вырастет на 3,5% за счет увеличения затрат на строительство и капитальный ремонт, а также приобретение машин, оборудования и транспортных средств.

Рост реальных доходов граждан при этом остается скромным. За январь-август они выросли на 3,8%, а по итогам года AERC прогнозирует их повышение на 4,9%. Номинальные доходы за 2022 год могут увеличиться на 18,7%, но все равно не догонят инфляцию, годовой уровень которой по итогам ноября составил 19,6%.

Ситуацию с доходами осложняет не только инфляция, но и удешевление национальной валюты на 9-10% с начала года, вследствие чего дорожает импортная продукция. Более отчетливо это видно по показателю промышленной инфляции, которая по итогам 2022 года может составить 40%.

В 2023 же году AERC прогнозирует рост реального ВВП Казахстана на 3,9%. Основной вклад в повышение показателя внесут строительный сектор (7,5%) за счет реализации новых льготных ипотечных программ; транспорт и складирование (5,7%) благодаря развитию альтернативных российским логистических цепочек; а также оптовая и розничная торговля (4%) в силу дополнительного спроса со стороны российских мигрантов. Небольшой подъем экономики должен увеличить и размер поступлений в республиканский бюджет на 5,1% до 13,6 трлн тенге.

При этом совокупный экспорт может вырасти на 1,2%, а объем добычи нефти до 85 млн. тонн. Главным препятствующим моментом, по мнению аналитиков, станут политические отношения Казахстана и России, от которых зависит бесперебойность работы КТК. «Не существует 100% гарантий, что после починки 2 ВПУ не случится новый форс-мажор, и КТК не встанет на продолжительное время, даже с учетом того, что российские компании имеют доли в двух крупнейших нефтегазовых проектах Казахстана», − подчеркивается в докладе AERC.

Если отношения двух стран не перейдут в острую фазу, то средневзвешенный курс тенге к доллару за 2023 год может сложиться на уровне 472,5 тенге. Курс может не претерпеть существенных изменений по сравнению с нынешним его показателем, если ценам на нефть удастся удержаться на высоких значениях. AERC ожидает среднегодового значения в $94,58 за баррель.

При этом инфляция может замедлиться до 8,1% за счет ожидаемого удешевления продовольственных товаров по всему миру и падения инфляции в России. Промышленная инфляция также резко снизится до 2,7%, поскольку основной рост стоимости продукции был реализован в 2022 году. Тем не менее остается непонятным какой вклад в инфляцию окажет анонсированное правительством повышение тарифов на коммунальные услуги.

В случае, если эффект от удорожания тарифов будет ограниченным, реальные денежные доходы граждан в 2023 году вырастут на 8,4%, а номинальные − на 16%. Основной причиной их повышения станет замедляющаяся инфляция. Продуктивный же потенциал повышения доходов аналитики считают исчерпанным в 2022 году.

Руководитель отдела экономических исследований КИСИ Куат Акижанов, в свою очередь, не ожидает в 2023 году роста ВВП даже аналогичного этому году: «Вряд ли нефть удержится на таких же высоких отметках, потому что крупнейшие экономики мира входят в период стагфляции. Это все повлияет на Казахстан, как минимум через снижение цен на нефть».

По экономике Казахстана также серьезно ударит продолжающийся рост цен, говорит экономист Касымхан Каппаров: «В этом году инфляция превысила 20%, и я ожидаю, что в следующем году она будет не ниже. Это будет связано с ростом тарифов на услуги, в первую очередь на коммунальные. <...> Как минимум, они будут проиндексированы по инфляции, и это уже внесет значительную лепту».

Увеличению ВВП будет также мешать отсутствие возможности нарастить бюджетные расходы. Акижанов подчеркнул, что их увеличение на 10% формирует до 2% роста ВВП. Но из-за решения постепенно оптимизировать затраты и сокращать дефицит бюджета, экономика сможет полагаться только на динамику ключевых отраслей экономики − строительства, торговли, транспорта и других, где эксперт прогнозирует скромный рост из-за мировой ситуации.

К числу вызовов для экономики комментаторы также отнесли волатильность российского рубля и возможный всплеск заболеваемости коронавирусом. Но куда большую роль будет играть давняя проблема доходов и покупательной способности граждан.

По словам Акижанова, вклад зарплат казахстанцев в ВВП страны составляет ниже 20%, тогда как в западных странах этот показатель варьируется 60-80%. Иначе говоря, эти страны стали богаты благодаря многократному росту доходов населения.

«Их существенного увеличения в 2023 года не будет из-за инфляции и уже произошедшего повышения в 2022 году. Кроме того, у меня нет оснований полагать, что есть политическая воля для их кардинального повышения», − говорит эксперт.

Каппаров не ожидает и укрепления покупательной способности казахстанцев, поскольку страна далека от того, чтобы демонстрировать необходимый для этого высокий экономический рост.

«Мы видим, что заработные платы компенсируются только на уровень инфляции в бюджетной сфере, а частный сектор не успевает за темпами ее увеличения. И по итогам этого года мы будем свидетелями того, что реальные доходы в частном секторе упадут. В следующем году этот тренд не переменится», − подытожил экономист.

Шолпан Айтенова, исполнительный директор Zertteu Research Institute, добавляет, что наряду со снижением реальных доходов и покупательной способности граждан стоит ждать ухудшение социально-экономического положения многодетных семей. При существующих механизмах определения бедности они не будут признаны бедными, но по факту станут таковыми.

«Одной из мер по сглаживанию имеющихся проблем предлагается закон о банкротстве физических лиц. Есть риск, что новое законодательство о банкротстве физлиц закроет доступ к официальным кредитным линиям для населения без постоянных доходов и будет развиваться неконтролируемый теневой рынок кредитных продуктов. Кроме того, если волна сокращений на производствах продолжится, возрастет число трудовых конфликтов. Но при этом у правительства нет накопленного опыта борьбы с безработицей, так как ее официальной уровень не менялся уже много лет»

Для преодоления этих проблем, по словам Айтеновой, нужны новые механизмы определения групп населения с низкими доходами и других уязвимых групп, а также адресная помощь им. Наряду с этим государство должно не мешать созданию независимых профсоюзов, а также вести открытый и честный диалог с обществом. Вместе с тем оно должно предложить принципиально новую социальную политику, направленную на снижение неравенства в уровне жизни.

Исследователи из Institute for New Economic Thinking объясняют, что общемировая борьба с инфляцией привычными средствами в виде высоких ставок и политики жесткой экономии не позволит развивающимся странам мягко выйти из нынешнего кризиса. Напротив, в результате этих мер им предстоит столкнуться с ослаблением национальных валют, оттоком капитала, снижением возможности обслуживать внешние займы и кредитовать собственную экономику, которые могут привести к полномасштабному кризису с чередой банкротств.

Чтобы не допустить такого исхода, экономист Серваас Шторм предлагает устранять узкие места в цепочках поставок, перейти к стратегическому контролю над ценами для устранения спекуляций на товарных рынках, а также увеличивать государственные расходы, нацелившись на защиту уязвимых домохозяйств. Но все это должно идти дополнением к структурным реформам, в рамках которых западным странам необходимо облегчить бремя внешнего долга для развивающихся экономик и улучшить для них доступ к глобальной долларовой ликвидности.