Жизнь в кредит

Кредит за кредитом

До конца 2019 года семья Айгуль могла вносить платежи по кредитам без просрочек. Раньше она работала в банке, а ее муж — в строительной компании. Они взяли несколько потребительских займов на лечение, технику и прочие бытовые вещи, будучи полностью уверенными в том, что отдадут их без всяких проблем. Никакой альтернативы займам не было: семья не располагала достаточным количеством сбережений, чтобы делать большие покупки. К началу пандемии их долг достиг 3 млн. тенге ($7600-7800) и как раз в этот момент Айгуль сократили, а ее муж был вынужден уйти на длительный больничный из-за перелома пятки.

«Я не ожидала, что мы так резко упадем вниз и останемся без работы. Чтобы вносить платежи по кредитам, мы распродали все ценное, что было. Потом мне пришлось брать другие кредиты, чтобы погасить предыдущие займы. Мы не могли сидеть и ждать, когда кто-то поможет погасить ежемесячный платеж, потому что у моих родственников тоже есть свои кредиты», — объяснила Айгуль.

В течение года они с мужем направляли часть кредитных средств на покупку еды. Сегодня у них остается три кредита, ежемесячные платежи по которым составляют 250 тысяч тенге. Недавно женщина устроилась на другую работу, но вместо обещанного уровня зарплаты ей стали платить меньше. Время от времени ей приходится продавать оставшуюся технику, чтобы выполнить обязательства перед банками. Из-за всех неприятностей у Айгуль ухудшилось самочувствие, ей до сих пор не удается восстановиться. Она не знает, кто мог бы помочь ей в нынешних обстоятельствах. На государство ее семья не надеется — по ее словам, оно ничем не поможет.

Как появилась проблема закредитованности?

Казахстан – далеко не единственная страна, чьи граждане находятся в кредитной ловушке. Последние 50 лет займы помогают сгладить стагнацию доходов и жителям западных стран. После Второй мировой войны США и ведущие государства Европы стали проводить социально ориентированную политику. Они обеспечивали людей базовыми благами, надеясь снизить их недовольство, которое спровоцировало несколько революций на заре XX века. Но в 1970-х годах растущие запросы масс привели к стремительному росту инфляции.

Национальные правительства нашли выход из ситуации в мерах жесткой экономии и сдерживании инфляции. Изменение политики почти сразу привело к снижению или стагнации доходов большинства людей, которое продолжается по сей день. Власти Западных стран попытались компенсировать падающий уровень жизни дерегулированием финансового сектора. Его представители пообещали обогатить людей, сделав наиболее обеспеченных из них пользователями инвестиционных продуктов. Менее удачливым они предложили поддерживать покупательную способность с помощью гибких форм кредитования. В конце 90-х годов финансы стали проникать во все сферы жизни западных стран. Нередко кредиты давали людям единственную возможность удовлетворить их базовые потребности в еде, медицине и жилье.

В Казахстане эта тенденция оказалась отложенной. Широкое распространение розничных кредитных услуг началось только ближе к середине 2010-х годов, вслед за резким падением цен на нефть, повлекшим за собой несколько этапов девальвации национальной валюты. С того момента объем займов физическим лицам в стране вырос более чем вдвое, достигнув по итогам 2019 года 6,6 трлн тенге (более $17 млрд). Распространенными за это время стали микрозаймы, беспроцентные кредиты, рассрочки для покупки разнообразных товаров/услуг в маркетплейсах и физических точках продаж. Они были призваны компенсировать слабо растущие зарплаты, которые обесценивались в результате ползучей девальвации тенге и растущей стоимости импортных товаров, занимающих существенную долю в потребительской корзине казахстанцев.

Проводниками этих услуг стали международные финансовые институты вроде Citi, ABN AMRO и HSBC, активно выходившие на казахстанский рынок в конце 1990-х годов. Локальные игроки довольно быстро перенимали их подходы и кредитные инструменты, перенося их из премиум сегмента в средний. Наиболее популярным розничным продуктом в течение 2000-х годов, помимо ипотечных займов, являлись кредитные карты. Однако рост просрочек по этому каналу и потеря источников дешевого фондирования на Западе после финансового кризиса 2008 года подтолкнули банки переключиться на дорогостоящее розничное кредитование и обслуживание состоятельной категории клиентов. На этом фоне, с популяризацией идей банкира и нобелевского лауреата Мухаммада Юнуса, регулярно посещавшего Астанинский экономический форум, стали развиваться микрофинансовые организации. По мере замедления несырьевых отраслей экономики и удорожания внутреннего финансирования, банки так же стали переключаться на более активное розничное кредитование. Это совпало с началом цифровизации отрасли, благодаря чему займы получили небывалую гибкость, давая возможность приобрести практически все товары и услуги в беспроцентную рассрочку или полноценный кредит.

В середине 2019 года, сразу после президентских выборов, новый президент Касым-Жомарт Токаев решил провести кредитную амнистию для тех граждан, чей долг не превышал 3 млн. тенге ($7600-7800). Эффект этой меры оказался ограниченным, поскольку она исходно была направлена на социально уязвимые слои общества.

Около четырех лет назад Марат, юрист по образованию, остался без работы: «Была такая депрессия, я не знал, что делать и как зарабатывать. С работой [стало] тяжко, по специальности нельзя было устроиться. И потом, даже если куда-то устроишься, ты будешь получать 100-150 тыс. тенге ($250-400 по нынешнему курсу - V), которых ни на что не хватает». Некоторое время мужчина перебивался случайными заработками, подрабатывая сантехником. Но с мая по ноябрь 2020 года он не мог что-либо делать, пытался справиться с неврозом и паническими атаками, которые развились на фоне нехватки денег и смерти матери.

«В ноябре [2020 года], чтобы выйти из финансового кризиса, я решил даже с этим неврозом искать работу. Я взял себя в руки, работал над своими мыслями и дал себе слово, что сейчас устроюсь на работу, чего бы мне это ни стоило», − рассказал Марат.

Его наняли курьером в «Додо Пиццу», но через несколько месяцев он стал одновременно работать в Яндекс.Такси (с 6 утра и до обеда) и другой службе доставки (с обеда и до позднего вечера). Без кредитов к тому времени оказалось невозможным даже трудоустроиться. Чтобы нормально выполнять свои обязанности, мужчине потребовалось купить новый автомобиль, и сделать это можно было только в кредит. Теперь, в течение семи лет, он ежемесячно будет отдавать банку 100 тыс. тенге ($250) при доходе в 300-350 тыс. ($690-800)

У Марата двое детей и его семья живет в съемной квартире. Они хотели бы приобрести собственное жилье, но не могут себе этого позволить: «Итого, если посчитать, [каждый месяц мне нужно отдавать] 100 тыс. тенге за машину ($230) и 120 тыс. тенге ($280) за квартиру. А еще нужно покупать продукты, которые постоянно дорожают, и одевать детей. [Получаемых] денег на это не хватает, но ты как проклятый работаешь каждый день, чтобы хоть что-то зарабатывать [и закрывать кредиты]». Мужчина отмечает, что в таком положении находятся многие водители и курьеры, с которыми он знаком. Большинство из них выплачивает неподъемные кредиты за транспорт, работая с утра и до позднего вечера, а иногда даже в ночную смену.

Как пандемия усугубила проблему закредитованности

В период пандемии лишившиеся работы или потерявшие большую часть заработка граждане продолжали брать кредиты, чтобы прокормиться, оплатить лечение или закрыть уже имеющиеся кредиты. За 2020 год портфель займов физлиц вырос на 500 млрд тенге ($1,1 млрд), несмотря на более чем 2,6% падение экономики Казахстана. Сегодня, по данным Первого кредитного бюро, кредиты есть у 7,1 млн. из 9 млн. экономически активных казахстанцев. На каждого казахстанца, по разным данным, в среднем приходится от 900 тыс. до 1 млн. тенге займов ($2100-2300). С каждым годом за ссудами обращается 400-500 тыс. новых клиентов, при этом средний размер привлекаемых займов составляет 300 тыс. тенге ($690-700).

Повторная кредитная амнистия стала одним из главных требований, прозвучавших на первой крупной демонстрации после карантина, которую организовала незарегистрированная Демократическая партия Казахстана. Ее лидер Жанболат Мамай сообщал о 100 тысячах собранных подписей за кредитную амнистию по итогам акции, пятая часть которых приходилась на Алматы. «В основном люди брали кредиты на медицинские нужды. Иногда — на образование. Часто это небольшие потребительские займы, по 300-350 тысяч тенге ($690-800). Но люди не могли погасить даже их, потому что во время карантина многие потеряли работу и оказались в очень тяжелом материальном положении», — констатирует Мамай.

К тому, чтобы занимать деньги на эти услуги, людей подталкивает слабая социальная политика государства. Оно, к примеру, предлагает бесплатное школьное образование, но не субсидирует обучение в колледжах и университетах, выделяя лишь небольшое количество грантов. То же касается и медицинской страховки: граждане могут получать бесплатно только минимальный пакет услуг, серьезная же помощь требует более значительных расходов даже в государственных поликлиниках.

Несмотря на вновь появляющиеся требования казахстанцев помочь им с кредитной нагрузкой, государство больше не планирует брать на себя их обязательства. Граждане, тем не менее, продолжают выходить на улицы, возмущаясь снижающимся заработком на фоне все еще высокой инфляции и ослабления курса тенге. С конца 2020 года в регионах Казахстана участились забастовки работников сырьевых, сервисных и государственных предприятий. К концу мая 2021 года они провели не менее 35-40 акций протеста по всей стране. Бастующие считают оправданным объявлять их даже вопреки риску остаться без работы. Объясняя необходимость повышения заработных плат, люди говорят о том, что нынешние доходы не позволяют им не только выплачивать кредиты, но и приобретать достаточное количество продуктов.

До карантина Асыл работал в Национальной академии наук. С его началом учреждение стало испытывать трудности − государство и другие инстанции приостановили финансирование различных проектов. Так он стал заниматься доставкой еды в одной из цифровых компаний: «Те люди, которые ушли из науки, теперь заняты в других сферах. Более взрослые ушли работать в рестораны, стали техническим персоналом, потому что больше их никуда не берут. Молодые начали работать в сервисах доставки. Но это [ситуация не только последнего времени]. Если вы встретите любого курьера из Glovo, Wolt, Яндекса или Chocofood, и спросите, где они работали до пандемии, то многие скажут, что в нормальных местах, на офисной работе».

Асыл нашел новую работу довольно быстро, но уже скоро она потребовала от него серьезно увеличить расходы на транспорт. На момент трудоустройства у него был мотоцикл, который он решил продать с наступлением зимы. Вместо этого курьер решил приобрести автомобиль, для чего взял кредит. Купив машину, Асыл стал использоваться ее каждый день и поэтому ему часто приходится ремонтировать ходовку, менять различные комплектующие и масло. Но в один день поломка оказалась более серьезной − требовалось поменять двигатель. Получаемой зарплаты не хватало для его замены, и курьеру пришлось брать еще один займ. Ремонт занял неделю, и все это время Асыл не мог выходить на работу.

«Я работаю днем и ночью, в свободное время таксую, но денег мне все равно не хватает. Еще я живу в съемной квартире, мне надо за квартиру, за коммунальные услуги платить. В месяц [их обслуживание] обходится где-то в 110 тыс. тенге ($255). Кредиты мне пришлось брать еще несколько раз и по итогу у меня оказалось 6 займов, это помимо рассрочек по Kaspi Red», − говорит курьер. Недавно компания, где работает Асыл сократила зарплатные ставки, и ее работники устроили забастовку. После снижения заработка им стало едва хватать на продукты. Многие курьеры стали брать дополнительные кредиты, чтобы закрыть предыдущие.

Обращаться в банки и микрофинансовые организации, по словам Асыл, почти всегда - единственный выход: «К кому еще можно обратиться? Родственники мои тоже почти все остались без работы, мать — пенсионерка, а отец скончался не так давно. Государство ничем не может нам помочь — сейчас у государства тоже тяжелые обстоятельства».

Причина закредитованности казахстанцев лежит не в их моральном несовершенстве, на чем часто настаивают различные комментаторы в материалах СМИ. Когда люди берут кредиты, они не идут на поводу у собственной жадности или желания жить не по средствам. Они пытаются выжить в ситуации неустойчивой экономики, которая не может обеспечить им рост доходов и сохранность рабочих мест. После распада СССР активно развивающаяся индустрия финансов стала обещать людям богатую жизнь в изобилии товаров, стоит им только начать регулярно пользоваться их услугами и перестать требовать от государства социально ориентированной политики.

Государство и само постоянно воодушевляло людей рассказами о скором расцвете нации, если усилия каждого ее члена будут сконцентрированы не на изменении политического устройства страны, а на достижении максимального экономического роста. Люди, воодушевленные периодом высоких цен на нефть и стремительно растущим ВВП, были полны оптимизма, считая, что будущее уже наступило и они запросто покроют все расходы по кредитам, которыми им предлагалось компенсировать низкие доходы.

Никакой утопии не случилось. За последние 10 лет экономика Казахстана потерпела множество неудач, результатом чего стало лишь усиление социально-экономического неравенства и высокая закредитованность граждан.

Иллюстративные фото Жанары Каримовой и Данияра Мусирова