Псевдоним Marty Crown вырос из большой любви к двум персонажам: Марти МакФлаю из фильма «Назад в будущее» и Мартише из «Семейки Аддамс». Старшая сестра Алии всегда называла ее Мартишой и целовала руку, прямо как мистер Аддамс. Фамилия Алии — Тажикулова. С арабского «таж» означает корона, отсюда и Crown.

В прошлом году Алия сотрудничала с диджеем Аскаром Ермуханбетовым, известным под ником Oz-cat. Аскар предложил выступить на радио, с тех пор она стала постоянным резидентом радио New Energy в авторском проекте Алены Лобастовой «Substation».

Алия рассказала, что ею заинтересовался музыкальный продюсер Марк Берри. Он работал с Дэвидом Воуи, Duran Duran, Билли Айдолом, на его счету 36 международных золотых и платиновых пластинок.

— Мы отправляли наши записи в 15 самых топовых лейблов. Отозвался Attack Media Group, это саблейбл Universal. С нами связался сам Марк Берри, мы были в таком шоке. У нас была мысль, что это может быть обман, но это был он, мы разговаривали по скайпу. Нам снесло головы только от одного разговора с ним. На тот момент мы были почти никем, только сейчас мы пробиваемся и растем. Он говорил, что может продвинуть наш продукт, но за определенную плату. В обычных лейблах так не делается, артист ни за что не платит, но поскольку это крупный лейбл, ничего удивительного, что он запрашивает гарантию. Сегодня он нас возьмет, а завтра мы расслабимся, а деньги, вложенные им в нас, прогорят. Поэтому он попросил небольшую сумму, 6 тысяч долларов. Со своей стороны он гарантировал нам выход во все масс-медиа Америки. Но мы подумали, что нам нужно, грубо говоря, отрастить свои яйца. Мы хотели набраться опыта и уже быть готовыми к такому уровню. Мы еще в Алматы не стали узнаваемыми, когда Америка на нас обратила внимание. Он послал нам документацию, договор мы прочли, там и все было понятно и честно. В итоге он нам сказал: «Let’s keep in touch; I’ll be waiting for you».

— При этом в Алматы ты больше известна в узких кругах, более хипстерских, на «Взлетной» и в «Чукотке».

— Да, на самом деле в «Чукотке» нам мягко дали понять, что аудитория не наша и нам надо валить в Европу. Мы такие няшки, вроде бы есть что-то необычное в нас, Европа бы нас приняла с распростертыми объятиями. Но почему-то алматинская сфера моды меня любит. Постоянно поступают предложения выступить на показах. Аида Кауменова выставляла эко-коллекцию и приглашала меня, Леонид Жеребцов позвал на Mercedes Benz Fashion Week. Выступая на одном мероприятии, меня замечает человек и приглашает на следующее, там кто-то другой зовет выступить. Такая цепная реакция.

— Я, к сожалению, не была ни на одном твоем живом выступлении. Видела только короткие видео. Ты устраиваешь шоу?

— Перед выступлением я придумываю несуразный образ. Это моя изюминка, людям нравится мой стиль. Работаю над вокалом, как и любой исполнитель. Третий этап – это танцы. И немаловажный пункт – контакт с аудиторией. Мне пока не подпевают, только свистят...

— Ты занималась хореографией или это все твой стиль?

— Мой менеджер говорит: «Все твое детство ты шла к тому, чтобы стать артистом – Marty Crown». Я была в танцевальном кружке «Айналайын», мы лауреаты премии Азия Даусы. На тоях и свадьбах я всегда любила отжигать, все равно, что взрослые смотрят. Сейчас я поймала себя на мысли, что хочу записаться на вогинг (стиль танца Vogueing - прим. автора). Меня вдохновила моя муза FKA twigs.

— Когда я впервые увидела твои фотографии, то вспомнила певицу Grimes…

— Да-да-да, это тоже моя любимая.

— Ты стараешься как-то походить на них?

— Я не скрываю, что меня вдохновляют люди. Я, как хамелеон, если я очень много слушаю Лану Дель Рэй, спустя время мой голос полностью перестраивается под ее вокал. Я могу ее так перепеть, что никто и не отличит. Также с FKA twigs. В свое время мне даже Рианна нравилась и я была в шоке от того, как мой голос был похож на ее. Это происходит неосознанно, я считаю, это правильно. Артист вдохновляется другим и придумывает что-то свое. Даже FKA twigs сравнивают с певицей Шаде, так если разобрать любую вокалистку можно найти ее истоки. В вокале Ланы я чувствую нотки Нэнси Синатра, в одном интервью она сама это сказала.

В детстве Алия перепевала песни из диснеевских мультфильмов. Когда ей было 5 лет, она смогла вытянуть самый сложный момент из оперной композиции, которую исполняла дива Плавалагуна в фильме «Пятый элемент», после этого родители решили отдать ее на вокал.

— В школе я ходила на вокальный кружок, но там преподаватель испортила мой слух. И уже в 16, когда я училась в колледже, мне захотелось научиться играть на фортепьяно. Женщина, обучавшая меня игре, похвасталась, что ее дочь известная оперная певица. Я перешла к ее дочери, Римме Вальтер. Два года я у нее училась, она поставила мой вокал, разбудила во мне правильное пение, как в детстве. В школе меня перетащили на горло, а это неправильно, связки стираются.

Со смехом Алия рассказывала историю трехлетней давности, которую можно было бы назвать: «все началось с IPad».

— Все началось с того, что года два назад мой парень, теперь он уже муж, подарил мне IPad. Мы нашли приложение Garage band, это звучит примитивно, но с этого реально все началось. Он дурачился, а получился классный трек, хотя он не музыкант, а оператор-постановщик. Мне захотелось записать это в студии. Пошла по рекомендациям одну студию, где познакомилась с Бахой, которым оказался Jah Khalib. Он сказал: «Ты вообще неземная, давай мы тебя запишем, у меня спой». Он записал мою песню, начатую в приложении. Потом я один раз выступила на его концерте. Его друг заинтересовался мной и в итоге стал моим менеджером.

— На данный момент у меня два менеджера. Один занимается интернет основой, работает над музыкальными платформами. В августе мы планируем заливать песни в Itunes, в Soundcloud и Вконтакте. В интернете есть четверть моих песен. Золотая жилка еще не показана народу, только самые близкие слышали эти произведения. Сегодня утром узнала, что на французском лейбле запускается один мой трек. Это коллаборация с российской группой Araátan. Они пишут мне музыку, отправляют демку, после я в течение недели создаю черновик, мы согласовываем. После я бегу на студию, все записываю и отправляю результат им, а они добивают. Мы решаем, где именно хотим выпустить этот трек. Они давно сотрудничают с лейблом recordrecord.paris, поэтому именно там мы выпустим наш трек.

— Ты принципиально поешь только на английском?

— У меня есть один трек, который я хочу выпустить позже. На казахском это прозвучало бы жыланқы лирикалық. Это супер лиричный трек, такой слезки-слезки-печаль-обида. У меня есть слова, мелодия, но я еще не записала. Думаю, девочки оценят. Мои девчонки плакали, когда слушали.

— Казахский у тебя хороший, 9 лет в казахской школе. А английский ты как изучала?

— Это все мои строгие брат и сестра. Они мучали меня в школьное время, сказали: «Ты нам потом спасибо скажешь». И я им по сей день говорю – спасибо. После школы поступила в колледж, за два месяца до окончания ввели комплексное тестирование. Проходной балл был 50, а я, как победитель по жизни, набрала 49. Я могла бы попасть сразу после колледжа на второй курс университета МАБ, но не получилось и я поступила в Евразийский технологический университет. Я жаловалась маме, мне там совсем не нравилось. Она отправила меня в КИМЕП, чтобы потом выбрать между двумя вариантами. В Евразийском был экспериментальный единственный курс, где после двух лет учебы давали диплом. Мама тогда мне сказала: выбирай, не очень образование, но 2 года и диплом или конкретное образование, но ты там будешь учиться миллион лет. С утра до обеда я училась в Евразийском университете, после обеда в КИМЕП. Веселые были времена – огромный контраст между Толе Би-Шарипова, где тебя спиной толкает парень и говорит: «Э че щщс», а приходишь в КИМЕП и там все такие цацы. Потом я решила, что хочу окончить быстро. И я не жалела, работала по профессии, менеджером по продажам. Мне нравилось работать, в креативных агентствах почему-то подкупали слова: «А я еще и пою».

Во время празднования дня Астаны, там проходил арт-фестиваль, куда пригласили добрую половину творческих людей Алматы. Алия вспоминает, что публика там другая, их музыка больше звучала фоном:

— Когда мы поняли, что людям все равно, то решили отжечь, тогда-то на нас и обратили внимание. На after party выступали два диджея, немца, они были в шоке: «Мы и не знали, что в Казахстане такая музыка есть». Параллельно с интернет основой мы прорабатываем путь в Европу.

Я не хочу равняться на российский рынок. Всегда представляю, что пью чай с Ланой Дель Рэй, тусим где-то в Британии с FKA.

Меня всегда пугали тем, что здесь никто такое не слушает, если и слушают, то совсем маленький круг. Я уверена, если мы бомбанем где-то там, то все сразу заговорят, мол, как же мы не заметили вас.

— Вы хотите полноценный тур?

— Менеджеры прорабатывают все вопросы. Я, как артист, поверхностно понимаю, но в организационную часть не вмешиваюсь. Моя задача - творчество. У меня все спрашивают – почему я себе продюсера еще не нашла с деньгами и так далее. А я чувствую, что тогда начнется излишнее вмешательство в мою сферу. Мы уже сталкивались с людьми, которые хотели за меня взяться, но мы сразу поняли, что это не наше и мы пока справимся сами.

— Ты же знаешь, что музыкальный бизнес в Казахстане он больше такой…

— Той-бизнес. Как постоянно говорит мой папа: хочешь жить, умей вертеться. Почему-то у нас есть завуалированная война между коммерцией и андерграундом. Как человек может и как ему нравится зарабатывать в своей сфере, пусть так и делает. Почему бы и нет? У каждого своя дорога. Молодцы. Вот Кайрат Нуртас, сколько он зарабатывает, вообще красавчик. Мы с мужем постоянно его хвалим без сарказма. Кого в Казахстане еще так слушают?

— Ты бы выступила на тое? Вот там никто не понимает твою музыку, но представим, что одному агашке захотелось именно тебя послушать.

— Я бы запросила баснословные деньги, организовала бы целую свиту охранников. Ну, а так я лучше откажусь. Знакомые артисты рассказывали о неприятных случаях. Лучше не играть с огнем, если нравишься определенному кругу, то выступай для него.

— Можешь описать свою аудиторию?

— Вижу это так: #хипстеры, #молодежь, #яркие. Они все необычные. У меня в группе мало подписчиков, я смотрю – они все неординарные и на одной волне со мной.

У меня есть музыкальное моджо. Это как в фильме Остин Пауэрс, у него было сексуальное моджо, а у меня оно музыкальное.

Если я пою то, что мне не нравится, моджо уходит. А когда пою в удовольствие, то моджо растет и растет, увеличивается шарм артиста. Бывали и взлеты, и падения. Однажды мы начали сотрудничать с одним артистом, он хотел создать группу. Я всегда была сама за себя, но как-то он меня уговорил. Решила, что буду совмещать группу и сольную карьеру. Он был очень строгим в некоторых вещах, а я совсем другая. Начались недопонимания, мне не понравилась его чрезмерная педантичность. Я хотела спеть на радио наш трек, указать его и так далее, а он был против. Я не поняла, зачем мы тогда его записывали, чтобы просто он пылился в Интернете? При этом я даже деньги за это не получаю. Из-за этих конфликтов мое творческое моджо падало. Я уважаю всех этих людей, возможно во мне сексист говорит, но когда мужчина видит, что на женщину обращают больше внимания, то начинается: почему не мне, почему не я молодец. Я ощущала это на себе. Как в песне, я постоянно пою: This is a man's world, this is a man's world, - припевает Алия, - But it wouldn't be nothing, nothing without a woman or a girl.