Путь мусора

Часть I

О провонявшем мусором поселке и врожденных аномалиях

Поселок Карасай Енбекшиказахского района Алматинской области провонял горящим мусором. Запах сопровождает вас в каждой части этого небольшого населенного пункта, расположенного в живописных местах под Иссыком. Карасай был бы прекрасен, не будь там мусорного полигона, который и источает зловоние. Местные жители, впрочем, к этому привыкли. И смирились.

«А что делать? Пусть это на совести акима будет. Кому мы чего скажем? Лишних разговоров вообще-то не хочется», - говорит местная жительница, отказавшаяся представляться.

В селе Карасай есть школа, рядом с ней тоже воняет, как и чуть дальше – там, где начинаются жилые участки. Около одного из них стоят двое пожилых мужчин. «Сколько раз говорили об этом (о мусорном полигоне – V), собрание было, но ничего не происходит», - говорит один, добавляя, что «что-то надо делать»; однако, что именно надо делать, он не знает.

Пока местные жители и власти не знают, как быть с мусорным полигоном, который смердящей горой высится на выезде из поселка, совсем рядом с жилыми домами, в Алматинской области растут «врожденные аномалии у всего населения», сообщили в ответе на запрос Vласти в местном департаменте общественного здоровья. По данным ведомства, в 2013 году во всем регионе было зафиксировано 190 случаев врожденных аномалий, в 2014 – 200, в 2015 – 212. В следующие два года рост врожденных аномалий, включая деформации и хромосомные нарушения, продолжился: в 2016 году было зафиксировано 357 таких случаев, а в 2017 – 377.

«Нужно отметить, что многие жители считают нормой выбросить пакет с мусором на обочину, вывезти гору отходов за черту населенного пункта. Мусорные свалки являются местом обитания бродячих животных, крыс и мышей, тем самым представляют угрозу возникновения и распространения инфекций. При сжигании мусора в воздух выделяются особо вредные химические вещества», - говорит Vласти заместитель руководителя департамента общественного здоровья Алматинской области Гульмира Калдыбаева.

Одним из самых опасных веществ, которые выделяются при сжигании мусора, является диоксид азота. В 2018 году по требованию природоохранной прокуратуры Алматинской области были проведены внеплановые проверки (любопытно, что плановые проверки мусорных полигонов не проводятся с 2015 года, потому что, согласно совместному приказу министров здравоохранения и национальной экономики от 2017 года, полигоны по размещению, хранению, обезвреживанию и захоронению твердых бытовых отходов, ТБО, отнесены к объектам незначительной эпидемической значимости – V) мусорных полигонов. По итогам проверок на одном из полигонов области – в Кербулакском районе – было обнаружено превышение пределов допустимой концентрации диоксида азота – опасного вещества, которое характеризуется высокой токсичностью и способно приводить к существенным изменениям в организме человека. Как пояснила Гульмира Калдыбаева, диоксид азота в основном воздействует на органы дыхательной системы. Он может вызывать слабое раздражение слизистых оболочек глаза или оттек легких – в зависимости от концентрации в воздухе.

В областном департаменте охраны общественного здоровья уверяют, что превышение допустимой нормы концентрации вредных веществ выявили в Кербулакском районе, но не в Енбекшиказахском, однако, судя по словам жителей поселка Карасай, они испытывают как раз те проблемы со здоровьем, которые, по данным Калдыбаевой, указывают на воздействие диоксида азота.

Она и ее муж Жумакан живут в поселке Карасай много лет. Их дом – один их тех, что находится максимально близко к полигону; расстояние между жильем и периодически горящей свалкой едва ли составляет километр, хотя санитарные нормы требуют учитывать этот фактор. У Ании и Жумакана есть корова, которой они делают по две-три прививки в год. Когда по утрам Ания выходит к скотине, ее и животное обволакивают плотные клубы дыма – следствие горящего мусора. «Сегодня в 7 утра вышла с коровой, а ничего не видно. Окно, дверь не открываем. Одежда вся пропахла, смотри. Это и для скотины вред. Там (на полигоне – V) все есть, весь мусор», - говорит Ания.

Другой житель поселка Карасай, старожил Турган, проживший здесь всю жизнь, подтверждает, что на полигон выбрасывается все, даже трупы животных – собак, кошек и коров. «Кошка сдохла – на полигон. Корова сдохла – на полигон. Там чего только нет. А скот это нюхает, он там рядом пасется», - уверяет Турган, предлагая дождаться вечера и «посмотреть, как там мусор жгут».

Жумакан и Ания подтверждают, что особенно тяжело вечером: дым, вызванный горящим мусором, дует в сторону их дома именно в темное время суток.

«Однажды там даже часть поля сгорела. Аким сказал, что денег [на исправление ситуации] нет», - вспоминает Жумакан.

В акимате Алматинской области сообщили Vласти, что сейчас совместно с ТОО «АлатауТазалыкСервис» подготовлена конкурсная документация на разработку проектно-сметной документации (ПСД) «по 4 мусоросортировочным комплексам и строительство 2 полигонов ТБО (с. Актас Енбекшиказахского района и с. Отеген Батыр Илийского района). Кроме того, в Илийском районе планируют построить завод по переработке органических отходов, инвестором которого является ТОО «Зорбиогаз», вложившее в строительство 17,7 млн евро.

Иными словами, планы по улучшению экологической ситуации у областных властей есть. Во всяком случае, на бумаге.

Примечательно, что проблемы с утилизацией твердых бытовых отходов (ТБО) в Алматинской области обострились – или были признаны острыми – еще в 2015 году. «Как показали проверки, проведенные областным депар¬таментом экологии совместно с природоохранной прокуратурой и земельным комитетом, в сфере сбора и вывоза ТБО сложилась плачевная ситуа¬ция, грозящая вылиться в реальную угрозу окружающей среде. Переполнены мусорные полигоны райцентров Панфиловского, Жамбылского, Енбекшиказахского и Балхашского районов. Их территории не асфальтированы, не ограждены и не освещаются, нет подъездных путей. К примеру, близ села Каргалы дым от тлеющего хлама отравляет всю округу. Вопиющие нарушения санитарных норм выявлены на спецполигонах поселка Узынагаш, городов Жаркента и Есика. И такая неприглядная картина наблюдается практически везде», - писала три года назад «Казахстанская правда», которую в нагнетании ситуации обвинить сложно.

В той же статье приводились следующие слова акима области Амандыка Баталова: «Все перечисленные факты – прямая угроза экологической безопасности! Отныне одним из основных приоритетов в работе районных, городских и сельских акиматов будут хранение, сортировка и переработка мусора. Тем более финансирование на это дело выделяется немалое. Так, с 2004 по 2011 год на строительство более десятка полигонов выделили свыше миллиарда тенге. Но воз мусора, как говорится, и ныне там».

Прошло три года, но переработки, во всяком случае надлежащей, в области так и не появилось. Об этом сообщил в устной беседе источник в природоохранной прокуратуре Алматинской области. Надзорный орган не ответил на официальный запрос, но в телефоном разговоре собеседник Vласти четко сказал следующее: «Сейчас разработали программу управления отходами. Это пилотная программа, где на всю область предусмотрено шестнадцать полигонов и мусороперерабатывающие заводы. У нас заводов нет в Алматинской области».

Пока «свыше миллиарда тенге», выделявшиеся аж с 2004 года, тратились точно не на строительство перерабатывающих заводов, в области успели вырасти дети, у которых с ранних лет рвота.

«Тут 200-300 метров, нам дышать нечем абсолютно. У нас дети заболели. Вот это уже не первый год. Вот, смотрите, здесь ложбина, вот она видите, ложбина, с гор ветер дует и вот эта вся зараза к нам. Вот невозможно, вот 40 градусов жары, невозможно окна открыть. У меня внучка, два годика, у нее рвота пошла, вот сейчас буквально», - цитировал телеканал «Алматы» слова жителя села Карасай Малика Абдиева.

В департаменте по экологии Алматинской области подтвердили, что в регионе есть пять полигонов, которые работают без экологической разрешительной документации: это полигон ТБО в поселке Отеген батыр Илийского района; полигон города Есик (который и взят в качестве примера – V) Енбекшиказахского района; полигон в селе Сарыозек Кербулакского района; полигон города Жаркент Панфиловского района; полигон города Талдыкорган.

В департаменте пояснили, что согласно требованиям Экологического кодекса владельцы полигонов обязаны оформить целый ряд разрешительных документов, прежде, чем приступать к эксплуатации объекта. Примечательно, что по меньшей мере один из перечисленных полигонов Алматинской области, работающий без соответствующих разрешений, принадлежит государству. Это полигон города Есик, расположенный на выезде из села Карасай – тот самый, что в буквальном смысле отравляет жизнь местному населению.

Стихийная мусорная свалка города Есик появилась в конце 60-х годов прошлого века, когда страшный сель накрыл этот живописный район, снося все на своем пути. В результате природного катаклизма образовалось несколько оврагов, некоторые из которых вскоре превратились в стихийные свалки. Один из них в итоге стал полигоном города Есик. К началу нулевых этот полигон оказался в управлении государственного коммунального предприятия «Камкор». В 2012 году акимат Енбекшиказахского района ликвидировал «Камкор». Но заниматься мусором, судя по всему, местные исполнительные власти не захотели – и передали полигон в управление предпринимателю Балакыз Жолдасовой. Как сообщали в Национальной палате предпринимателей (НПП), спустя несколько месяцев местный департамент экологии выяснил, что «в том месте вообще не должно быть никакого полигона, а акиматом района фактически санкционирована стихийная свалка и передана в эксплуатацию предпринимателю».

«За ущерб, нанесенный окружающей среде за 10 лет деятельности госпредприятия «Камкор», никто из должностных лиц ответственности не понес, и только предприниматель привлечен к ответственности на сумму 2,8 млн тенге», - утверждали в Нацпалате.

Об этом официальный сайт НПП сообщал в 2015 году. Спустя три года ситуация с полигоном под городом Есик ровно та же самая – акт собственности у местных властей, а реально управляет полигоном частное лицо, директор ТОО «Бахыт и К» Беркут Жусупов.

Жусупов имеет большой опыт в мусорном бизнесе. Он начинал как простой рабочий на мусорном полигоне, когда им управляло коммунальное предприятие «Камкор». Затем, тщательно изучив мусорный бизнес, Жусупов открыл ТОО, занялся вывозом отходов. Сегодня, по его словам, он собирает едва ли не весь мусор Енбекшиказахского района. «Я занимаюсь вывозом ТБО в районе. И они (акимат Енбекшиказахского района – V) мне предложили полигоном управлять, потому что он без хозяина остался», - пояснил Жусупов Vласти.

На него работают люди, с которыми он, судя по всему, знаком давно и которые относятся к нему с уважением. В конторе при полигоне царит довольно непосредственная атмосфера: сотрудники обращаются к Жусупову запросто, по имени, также запросто заходят в кабинет и обсуждают с начальником насущные вопросы. С Vластью Жусупов также согласился говорить без особых уговоров. Он подчеркнул, что управляется с полигоном собственными силами: «Мы своими силами все делаем, закапываем мусор самостоятельно. Тракторы, техника, все мое. Государство ничего не субсидирует. Берем деньги с больших грузовиков. Очищаем поселок, сами утилизируем… Хотя, знаете, акимат ничего не может делать, они же только-только получили госакт. Они долго судились (с упомянутой в заметке НПП Жолдасовой – V)».

Он признает, что проблема с горящим мусором есть, однако уверяет, что его никто не сжигает, а он сам сгорает. «Мусор иногда горит, но мы сами его не сжигаем. Он от солнца загорается. Целофан, бумага, стекло, они сами по себе загораются. Мне самому нет смысла сжигать. Это дополнительные расходы. 100-150 литров бензина надо на одну машину, чтобы потушить. 70-80 литров солярки. Тушим за свои средства. Не за государственные… Знаете, когда я пришел, тут была гора мусора. Меня акимат попросил возглавить этот объект. Здесь 30 человек зарабатывают на жизнь», - поясняет предприниматель.

Жусупов понимает, что полигон находится близко к жилым домам, но подчеркивает, что «экспертизы не будет». Поэтому он хочет строить мусороперерабатывающий завод. Он планирует обратиться в фонд «Даму», чтобы получить кредит на строительство. «Если мне дадут землю (под завод – V), это еще, по меньшей мере, 30 рабочих мест будет», - говорит Жусупов.

Часть II.

О том, что бывает с мусороперерабатывающими заводами в Казахстане

За 11 лет до того, как Беркут Жусупов задумался о строительстве завода, эту идею воплотил в жизнь другой человек - Егор Зингер. Он опытный предприниматель, некогда торговавший лесом, ближе к нулевым годам задумался о том, чтобы открыть мусороперерабатывающий завод. И открыл два – один в Алматы, другой в Астане. Оба завода открывали с помпой. На торжество по случаю запуска первого приехал на тот момент (дело было в 2007 году – V) аким Алматы Имангали Тасмагамбетов.

«Мы не собираемся останавливаться на достигнутом. Задача состоит в том, чтобы привлечь дополнительные инвестиции, и если банк, который финансировал данный проект, увидит, что вторичная продукция завода востребована, он, безусловно, пойдет на то, чтобы дополнительно кредитовать это предприятие. В последующем весь объем мусора, который производит город, мы будем перерабатывать на данном заводе», - цитировал оптимистичную речь Тасмагамбетова портал Zakon.kz.

Начиналось все неплохо: учредители сумели приобрести новое на тот момент европейское оборудование, мощностей завода Vtorma-Ecology Co хватало на переработку около 80% алматинских отходов. К делу Зингер и его коллеги подошли с дотошностью. «В этом бизнесе важен тщательный подход. Для начала надо изучить морфологический состав мусора. Это важно, чтобы подобрать правильное оборудование. В каждом городе Казахстана мусор разный. Где-то больше органики, где-то пластика, где-то картона и т.д. От состава очень сильно зависит. Кстати, в городах еще до конца не произвели морфологический анализ состава ТБО. Он есть у акимата, но это все устарело. Никто его не проводил. Для этого нужны большие деньги», - говорит Зингер.

На строительство завода тоже нужны большие деньги, и Зингер с соучредителями нашел их у «Казкоммерцбанка». Сумма займа составила 28 млн евро. В целом завод обошелся учредителям в 32 млн евро. У предприятия были как сортировочные, так и перерабатывающие мощности. Одно только прессование отходов существенно уменьшало выбросы вредных веществ. «После прессования отходы, даже если их свести на полигон, не создают фильтратов и не выпускают парниковые газы. Прессование, чего акиматы долгое время не понимали, это тоже переработка. Первичная. Она уменьшает ущерб, который отходы, если их не переработают, будут выделять в атмосферу. К тому же за счет этого увеличивается жизнедеятельность полигона и, соответственно, сохраняются бюджетные средства. Потому что иначе строят полигон. Без прессования полигон загнется через три года, а с прессованием будет работать 10-15 лет. И – самое главное – мусор не будет выделять вредные вещества», - поясняет Зингер.

Алматинский завод работал, казалось, все идет как надо, поэтому параллельно Зингер взялся за создание аналогичного завода в столице. «В 2007 году мы начали его строить, когда акимат Астаны выделил землю», - вспоминает Зингер.

До поры до времени все было хорошо, но потом начались проблемы. Тариф на переработку, который и без того был невелик (8 долларов за тонну – V), в 2010-м стал еще меньше – 600 тенге за тонну. «Завод (речь об алматинском заводе – V) остался без государственной поддержки, хотя субсидирование тарифа в области переработки мусора – общепризнанная мировая практика. В конце концов, мы не смогли выплачивать кредит Казкому, а дорогостоящее испанское оборудование ржавеет», - вспоминает Зингер.

Не менее печальная судьба постигла завод в Астане. Долгое время учредители не могли получить финансирование, чтобы закончить строительство. По словам Зингера, завод фактически превратился в склад временного хранения, находясь в таком состоянии с 2008 по 2011 год. Все это время Зингер и его люди охраняли дорогостоящее оборудование самостоятельно, в холодное время года жгли покрышки, чтобы согреться.

«Завод в Астане охраняли сами, мерзли. Шестьдесят шесть месяцев охраняли его, никто не брал на консервацию. Люди жгли баллоны, охраняли оборудование. На 70 процентов достроенный завод с 2008 по 2011 год никто на консервацию брал. Испанское оборудование простаивало под открытым небом. Хорошо, что на СВХ осталось оборудование итальянское, австрийское и финское. Оно простояло 66 месяцев. За хранение это тоже мы сами платили. Представляете, какие затраты были? Акимат обещал нам провести электричество. Но никто его нам не провел. Пришлось в проект строительный включать. Десять километров кабель этот тащили. После, в 2010 году, когда мы написали президенту, он дал поручение банку и акимату, чтобы взяли на контроль и помогли достроить завод. За это мы ему благодарны. Потом банк начал делать нам технический аудит. Не мы его проводили. Работники банка его делали. Мы просили 8 млн долларов. А техаудит, который шел полгода, показал, что 8 млн евро не хватит, нужно 14 млн. Но 14 млн нам не дали. Дали 8 млн. Я с их оценкой согласен. На эти 8 млн, выданные нам под 13 процентов, мы его всеми правдами и неправдами достраивали. Но не достроили. Тем не менее, завод работал, выпускал эковату, флэксы. Но, в конце концов, как и в Алматы, мы не дождались ни тарифов, ни субсидий», - говорит Егор Зингер.

Его слова можно было бы расценить как оправдание, но еще 2010 году, как раз во время мытарств Зингера, о необходимости поднять тарифы на переработку мусора говорил сторонний эксперт – руководитель экологического проекта Евросоюза в Казахстане Рассел Фрост. «Мы изучили тарифы на вывоз мусора в Казахстане и пришли к выводу, что они очень занижены. Тарифы установлены на таком уровне, который покрывает только эксплуатационные расходы по сбору мусора, но не по его долгосрочному захоронению», - цитировал Фроста Казинформ.

Тот же Фрост утверждал, что за счет действовавших на тот момент тарифов собиралось лишь 30-50% от суммы, которая позволила бы компенсировать текущие затраты на сбор и вывоз ТБО.

«Как у каждого живого организма, у полигона по захоронению отходов тоже есть свой жизненный цикл и он ограничен. По мере того, как отходы накапливаются, свалку необходимо закрывать и проводить рекультивацию земель. Это требует значительных капитальных инвестиций в будущем. Эти будущие затраты должны быть отражены в тарифах уже сегодня для того, чтобы не перекладывать статью расходов на следующие поколения», - говорил руководитель проекта ЕС в Казахстане, добавляя, что в этом направлении есть два пути: либо повысить тариф, включив его в счет оплаты комуслуг, либо субсидировать работы по вывозу и переработке отходов.

Сегодня, как сообщили в Миненэрго в ответ на запрос Vласти, размер тарифов в стране составляет от 120 до 553 тенге на одного жителя.

Ситуацию с тарифами, помимо Зингера и Фроста, оценил еще один – третий по счету – компетентный в этой теме эксперт, бывший председатель правления по финансовым вопросам компании по перевозке ТБО АО «Тартып» Диас Сарсенов. Вот что он написал в ответ на запрос: «Если у государства есть лишние деньги, то однозначно их надо направить на субсидирование производства готовой продукции из вторсырья, тем самым оказывая адресную помощь тем, кто способствует насыщению рынка отечественной продукцией и импортозамещению. Но и здесь тратить государственные, то есть деньги казахстанских налогоплательщиков недопустимо и преступно, поскольку казахстанцы приобретают товары, в цене которых уже присутствуют утилизационные сборы в рамках РОП – расширенной ответственности производителя».

***

Прошли годы. Заводы, открытые Зингером, простаивали, оборудование ржавело. Но его дело продолжили: и в Алматы и в Астане открыли новые заводы – один (в южной столице – V) мусоросортировочный, другой – перерабатывающий. Первый запустило ТОО «Green Recycle», входящее в Ассоциацию «KazWaste», второй – ТОО «KazRecycleService».

Чтобы ознакомиться с работой алматинского завода, Vласть обратилась напрямую к его директору, которого нам отрекомендовали как Дмитрия Дмитриевича (в открытых источниках директором ТОО «GreenRecycle» называют Дмитрия Данильченко – V), но он, сославшись на отсутствие пресс-службы, рекомендовал обратиться в АО «Тартып» – мусоровывозящее предприятие, также входящее в Ассоциацию «Kazwaste». Мы написали запрос на электронную почту, которая указана на сайте компании, где просили директора АО «Тартып» Айбека Рахимова дать нам интервью и показать мусоросортировочный завод. Ответа мы так и не получили.

Кроме того, с Айбеком Рахимовым у нас состоялась личная переписка в Facebook, где также была озвучена простая просьба: дать интервью и показать завод, который, по словам Данильченко, «станет примером, в том числе для соседних стран». В ответ Рахимов рекомендовал обратиться в акимат Алматы, славящийся среди журналистов своей «оперативностью», а также к известному PR-специалисту Юрию Дорохову, «который организовывает блогеров». 17 октября мы написали Дорохову в том же Facebook. Он сообщил, что «в прошлую пятницу была поездка», то есть 12 октября. Обратиться же к Дорохову Рахимов рекомендовал 15 октября, когда после поездки блогеров на завод прошло три дня. В конце концов, мы попросили Рахимова дать небольшой комментарий, уделив нам хотя бы 20 минут, но Рахимов, прочитав сообщение, на него не ответил.

Информацию об астанинском заводе получить было легче: в акимате столицы устный комментарий дали без проблем. «Действующий завод состоит из нескольких цехов. Первый – сортировочный. Все отходы с города поступают туда. Отсортированное идет в цехи по переработке бумаги и пластика. Пластик перерабатывается в гранулы. Их перепродают в ТОО «Радуга», они из пластика изготавливают различные изделия, например, мусорные мешки, банки, стулья и другое. Из макулатуры производят эковату. Еще у них есть цех по переработке не утильной фракции. Делают жидкое топливо», - пояснила Vласти руководитель отдела управления отходами управления охраны окружающей среды и природопользования акимата Астаны Айнур Султангулова.

Она также сообщила, что в Астане планируют строить еще один завод, на котором будут перерабатывать органические отходы (на действующем заводе перерабатывают твердые отходы – V).

Чтобы понять значимость астанинского завода в полной мере мы также обратились к Айдыну Нурахметову, который, судя по материалу Today.kz, был директором предприятия еще в феврале этого года. В телефоном разговоре Нурахметов сообщил Vласти, что больше не является директором завода, а комментировать что-либо по этому поводу не может, так как давал подписку о неразглашении.

Тем не менее, в упомянутой статье Today.kz Нурахметов отчетливо дал понять, что завод столкнулся с той же проблемой, через которую годы назад прошел Егор Зингер. «Мы же упираемся в камень преткновения – тарифы на мусоропереработку. У нас население пока, к сожалению, не может платить такие деньги», - говорил Нурахметов. Автор статьи Илья Астахов также добавил, ссылаясь на слова Нурахметова: «По его (Нурахметова – V) словам, в Германии тариф на переработку мусора составляет от 80 до 200 евро в год с человека и зависит от того, живет ли человек в частном доме или квартире. Тариф в Астане – 259 тенге с человека в месяц, то есть меньше восьми евро в год».

Также Нурахметов заметил, что в увеличении эффективности завода сильно бы помог раздельный сбор: «Сложилось ошибочное впечатление, что в мусоре золото добывают. Есть определенный процент переработанного мусора, из которого можно извлекать прибыль, но с нашим мусором это сложно. У нас нет раздельного сбора, как в развитых странах, все скидывается в одну кучу. Программу по раздельному сбору запустили в Астане. Пытаемся наладить, чтобы разделяли хотя бы на мокрые и сухие отходы. Вся проблема в том, что когда мусор идет в одной куче с органикой, он теряет свою коммерческую привлекательность, его становится тяжелее переработать, цена падает в разы. Поэтому для того, чтобы получать из него сырье, которое будет иметь нормальную цену, его нужно разделять. Мы сейчас пытаемся сделать это в Астане. Как только это будет достигнуто, рентабельность бизнеса поднимется мгновенно. Сейчас к переработке годится всего 10-15 процентов мусора, который к нам попадает. Если раздельный сбор установится, можно будет говорить о 30-40 процентах».

Часть III

О раздельном сборе, испуганной женщине и мусоровозах, которые ждет Астана

Раздельный сбор отходов нужен для того, чтобы сырье попадало на заводы в отсортированном виде. Это первый этап в цикле переработки отходов и он довольно важен, потому что неотсортированное сырье заставляет тратить заводы лишнее время, а значит – средства на то, чтобы отделить одни отходы от других (впрочем, игроки рынка и эксперты, работавшие в этой сфере, утверждают, что сегодня можно обходиться и без раздельного сбора; об этом мы расскажем ниже). В 2018 году ТОО «Оператор РОП» (далее – РОП – V) профинансировало покупку 9205 контейнеров для раздельного сбора ТБО.

«Контейнеры для раздельного сбора ТБО устанавливаются в следующих городах: Караганда (781 шт.), Петропавловск (504 шт.), Павлодар (400 шт), Капчагай, Алматы (200 шт.), Усть-Каменогорск (150 шт.), Костанай (312 шт.), Экибастуз (22 шт), Алматы (260 шт.), Атырау (300 шт.)», - сообщили в РОПе в ответ на запрос Vласти.

В Астане в рамках пилотного проекта по внедрению раздельного сбора ТБО в этом году закупили 6276 контейнеров. На сегодняшний день установили 1118 штук. В РОПе сообщили, что оставшиеся контейнеры установят до конца года.

Помимо контейнеров РОП профинансировал покупку 25 мусоровозов для сбора твердой фракции. Как пояснил Vласти собеседник в акимате Астаны, «ТОО оператор «РОП», как уполномоченная правительством организация, должна пускать средства на развитие мусороперерабатывающей отрасли». Собеседник также рассказал, что для Астаны РОП выделил 5,2 млрд тенге. «1,8 млрд – на закупку мусоровозов, агитацию и контейнеры», - объяснили Vласти в акимате.

Там также сообщили, что мусоровозы РОП приобрел у отечественного производителя – костанайского ТОО «Сары-Арка Автопром», которое входит в состав группы компаний «Allur Group».

Председатель совета директоров «Allur Group» Андрей Лаврентьев с самого начала был сторонником введения утилизационного сбора и РОПа, хотя представители практически всех остальных бизнес-ассоциаций, подпадавших под принцип РОП, имели противоположную точку зрения по этому вопросу. Например, в интервью Informburo.kz Лаврентьев говорил, что «первыми, кто оказался готов к новой ситуации (внедрению принципа РОП – V), кто уже стучался в двери Правительства, была автомобильная промышленность, автомобильные дилеры и дистрибьюторы». В том же интервью Лаврентьев добавил: «Мы за это (за внедрение принципа РОП – V) в буквальном смысле бились. Когда Правительство собрало информацию обо всех наиболее загрязняющих окружающую среду объектах, автомобили оказались на первом месте. Теоретически можно было бы и обязать всех наших граждан выплачивать утилизационный налог в размере хотя бы 100 долларов, как это сделали в некоторых странах. Но тогда бы возникло социальное недовольство. Все это понимают. Поэтому и пришли к следующей формуле: господа-импортёры, вы пользуетесь рынком нашей страны, господа-производители, вы ещё и имеете целый ряд преференций, поэтому давайте вместе сделаем так, чтобы благодаря вашим деньгам у нас появилась отрасль, которая очистит всю нашу страну».

По словам собеседника из акимата Астаны, из 25 обещанных мусоровозов в данный момент завод «Allur Group» поставил только 7. «Средства на мусоровозы были выделены, но пока закуплено только семь, потому что нас немного подводит завод-изготовитель – ТОО «Сары-Арка Автопром». У них задержки были. Детали не все, у них же там сборка идет марки «Iveco». Пока что ждем, но к концу года будут. Мы думали, что быстрее будет», - рассказали Vласти в акимате Астаны.

В астанинском офисе группы компаний подтвердили, что им заказали мусоровозы для столицы. «Я знаю, что был какой-то контракт, но в каком количестве, по какой цене – такой информацией я не владею», - сказал Vласти начальник отдела продаж «Allur Group» Александр Цой, предложив обратиться к сотрудникам завода «Сары-Арка Автопром».

Там нам удалось узнать мобильный номер руководителя пресс-службы АО «Группа Компаний Аллюр» Ангелины Синевой. Мы списались в WhatsApp и она подтвердила, что РОП «приобрел 25 мусоровозов у ТОО «Сары-Арка Автопром» для Астаны». Общая стоимость мусоровозов составила 873 млн тенге. В ответ на вопрос: приобрел ли кто-либо, помимо РОПа, названные мусоровозы, Синева ответила, что «25 РОП, которые озвучивали». «Больше пока не было», - добавила она, пояснив также, что «только начали выпускать в этом году» и что завод поставил девять мусоровозов, а не семь, как сообщили в акимате Астаны.

***

Помимо контейнеров раздельный сбор можно организовать за счет пунктов приема ТБО. В Алматы таких точек около пяти-шести. Как правило, это небольшие контейнеры-ларьки, в которых громоздятся картонные коробки и пластиковые бутылки; на дверях висят ценники. Внутри, как правило, сидит пожилая женщина, которая сетует: ТБО алматинцы сдают неохотно. Сотрудница одного из таких пунктов (имя мы раскрывать не будем, так как женщина и без того опасается увольнения – V) утверждает, что ее руководство из Kazakhstan Waste Recycling поставило перед сотрудниками, в том числе перед ней, план: в неделю сдавать на переработку по меньшей мере 500 килограммов вторсырья.

- У вас его хватает?

- У меня мало, где-то 300 (килограмм – V), а надо минимум 500 сдавать. Утром просила Аллаха, чтобы еще 200 хотя бы собрать.

- А если не сдадите, что будет?

- Уволят. У нас в месяц 3-4 тонны план. Иначе уволят. Говорят: не сможете собрать (необходимый объем ТБО – V), других (сотрудников – V) наберем. А я что сделаю? Три-четыре человека сдают (вторсырье – V), все одни и те же.

Увидев диктофон, женщина испугалась и попросила прекратить запись. В этот момент к пункту приема со связкой газет подошла местная жительница, которая, сдав вторсырье, отказалась от полагающейся ей суммы. Она представилась Людмилой и объяснила свои мотивы: «Не хочется, чтобы тут все валялось, уходило в обрыв, в горы мусора. Хочется, чтоб деревья были здоровыми и большими. Но деньги (которые Kazakhstan Waste Recycling предлагает за ТБО – V) смешные. Мотивации нет. Замотивируйте – и понесут».

По поводу этой ситуации мы вновь обратились в Ассоциацию KazWaste, частью которой является компания Kazakhstan Waste Recycling, но на это раз, казалось, с большим успехом: нам удалось назначить и даже провести интервью с исполнительным директором ассоциации Верой Мустафиной, известным и опытным экологом. Краткая биография Мустафиной, опубликованная на сайте ассоциации, способна произвести впечатление:

«Окончила Уральский государственный университет им. М.Горького, Екатеринбург, РФ, по специальности биология, и аспирантуру Института физиологии растений АН СССР, Москва, РФ, по специальности экологическая физиология растений.

Высококвалифицированный тренер и эксперт в области экологического законодательства и управления отходами; член Совета по зеленой экономике при Президенте РК; член Общественного совета при МЭ РК; член Балхаш-Алакольского Бассейнового совета.

За активную работу и вклад в развитие сферы экологии Мустафина В.В. четырежды награждена почетной грамотой Министра охраны окружающей среды, Министра энергетики – 2009, 2013, 2015, 2016 годы. Награждена также почетным нагрудным знаком Министра охраны окружающей среды «Отличник в сфере экологии», 28 мая 2010 г. в г. Астана».

Интервью с человеком, который имеет столь богатый опыт в экологической сфере и является одним из руководителей крупнейшей в области отходов ассоциации, обещало быть крайне информативным. Мы надеялись прояснить многие вопросы, в частности: правда ли, что сотрудникам пунктов приемов назначили план, выполнение которого зависит от активности граждан, а не от них самих? Насколько эффективно с ассоциацией работают местные исполнительные власти и РОП? Сколько отходов, производимых в Казахстане, уходит за рубеж, где их перерабатывают, а потом перепродают обратно нерадивым поставщикам? На этот и другие вопросы Мустафина ответила. Мы говорили с ней около двух часов, беседа получилась весьма содержательной: информация, которую предоставила Мустафина, имеет большую ценность для общества. Однако мы не сможем опубликовать эти данные, потому что на следующий день после интервью Вера Владиленовна в телефонном разговоре попросила выслать ей весь материал, включая и ту его часть, к которой она отношения не имеет, на вычитку. Редакция восприняла это как вмешательство в журналистскую деятельность и попытку цензуры, о чем сообщила интервьюируемому; Мустафина в ответ настояла на том, чтобы мы не использовали ее комментарии. Что мы и делаем, оставляя читателя без комментариев опытного специалиста.

***

Впрочем, как пояснил Егор Зингер, по сей день мечтающий возродить свой бизнес, раздельный сбор вторсырья далеко не обязателен, особенно сегодня, когда разделить отходы можно уже на производстве.

«Я не против селективного сбора. Пусть будет. Но не надо говорить, что это решит социально-экологические проблемы. Этого никогда не будет. Это самый начальный этап. СМИ же пропагандируют селективный сбор для того, чтобы для этой программы выделили бюджетные средства на установки контейнеров. Запудривают мозги людям. Ведь все это (отделить разные виды отходов друг от друга – V) можно делать уже на заводе, достаточно установить хорошие сортировочные линии. Тогда вы помимо всего прочего сможете сэкономить и на контейнерах, и на мусоровозах. У нас на заводе так и было. А сейчас соответствующих технологий еще больше. Я говорил со своими испанскими, австрийскими, японскими партнерами, с которыми работаю давно, и они утверждают ровно то же самое», - говорит Зингер.

С ним согласен Диас Сарсенов, бывший председатель правления по финансовым вопросам АО «Тартып». По его словам, «технологическое развитие привело к тому, что обслуживать домохозяйства при четырех фракциях мусора (а соответственно это четыре мусоровоза с водителями и соответственно 4 приемочных бункера с обслуживающим персоналом) стало не совсем выгодно, по сравнению со строительством сортировочных заводов».

«Одна из проблем – это необходимость дополнительной сортировки из-за многообразия мусора, к примеру: пластиковая бутылка всем известной Coca Cola содержит 3 компонента – прозрачный пластик из полистирола, этикетка из бумаги и пробка из другого вида пластмассы. Именно многообразие отходов привело к тому, что даже четыре мусорных бака перестали иметь смысл, в то время как сортировочные заводы благодаря научно техническому прогрессу, специальному оборудованию по распознаванию мусора (магниты, оптические распознаватели) прекрасно с этим справляются.

Исходя из этого примера и наглядного опыта европейских стран, можно с уверенностью сказать, что селективный сбор – это уже явление вчерашнего дня, на сегодня есть необходимость селективного сбора исключительно в двух фракциях мусора: органические и неорганические отходы.

В частности, в Алматы уже с 2005 года во многих районах города располагаются разноцветные заглубленные контейнера для разных фракций мусора, но, как мы видим спустя десять с лишним лет, никто из алматинцев так и не сортирует мусор. Какой смысл его сортировать, если потом весь мусор из всех контейнеров загружается в один мусоровоз?», - говорит Сарсенов.

***

Как видно, действительно качественная утилизация и переработка отходов – это многоступенчатый процесс, в который вовлечены самые разные институты и силы: государство, частный бизнес и граждане. Здесь очевидно необходима координация между всеми, кто вовлечен в этот цикл.

Для этого в странах Западной, а затем и Восточной Европы придумали и внедрили принцип расширенной ответственности производителя или просто РОП. По словам Егора Зингера, идея внедрить этот принцип в Казахстане принадлежит ему и ныне покойному министру охраны окружающей среды Нурлану Каппарову. «Когда я был в 2012 году внештатным советником Каппарова, - говорит Зингер, - у нас появилась идея внедрить в Казахстане принцип расширенной ответственности производителей. Это наша с Каппаровым идея. Но мы никогда не думали, что здесь РОП станет частным предприятием, ТОО. Он должен быть государственным, никак не коммерческим! Нигде в мире такого нет, чтобы РОП был коммерческим предприятием».

Часть IV

О принципе расширенных обязательств производителей и о том, как продюсер возглавил РОП

Идея РОП – внедрить стратегию управления, которая уже на этапе создания продукции должна будет побудить производителей учитывать экологические последствия. Цель – сократить образование отходов и повысить степень их переработки за счет обязательной утилизации выпущенных товаров и их обязательного же сбора.

В Казахстане принцип РОП действует с 1 января 2016 года. Согласно закону «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам индустриально-инновационной политики» за организацию сбора, транспортировки, переработки, обезвреживания, использования и (или) утилизации отходов производители платят оператору РОП, который в Казахстане является частной организацией, оформленной как ТОО.

Вполне ожидаемо казахстанский бизнес (за исключением автопроизводителей, которые в ответ на поддержку, как было показано выше, получили от РОП заказ на мусоровозы – V) воспринял это с отторжением, опасаясь, что на рынке появится монополист с исключительным правом взымать утилизационные платежи.

«В сентябре этого года был принят закон о внесении изменений в некоторые законодательные акты РК по вопросам индустриально-инновационной политики, куда вошел и принцип расширенных обязательств производителей (РОП). Мы поддерживаем инициативы государства по улучшению экологии, однако создание единого оператора нарушает принципы конкуренции и не соответствует идеологии комплексного плана приватизации. Появится монополист, а остальные участники рынка утилизации окажутся в невыгодном положении. Закон позволяет правительству участвовать в создании оператора РОП в качестве акционера. Согласно закону о конкуренции государство участвует как субъект предпринимательства, если нет частного субъекта на конкретном рынке. Однако, согласно статистике, в стране действуют 500 субъектов, которые занимаются сбором, транспортировкой и утилизацией отходов», - цитировал три года назад исполнительного директора Ассоциации производителей безалкогольных напитков Алию Мамытбаеву сайт Kapital.kz.

В том же материале исполнительный директор Форума предпринимателей Казахстана Мунавара Палташева сетовала, что нагрузка ляжет в основном на средний бизнес. «По статистике, с 2010 года идет тенденция снижения доли вклада среднего бизнеса в ВВП Казахстана. Если в 2010 году доля составляла 13,6%, то сейчас 8,4%. И это данные на конец 2014 года. А 2015-й, пожалуй, покажет еще более плачевные цифры».

Прошло два года. Претензии бизнеса к оператору РОП (который, будучи ТОО, также однозначно можно назвать бизнесом) остались. В ноябре 2017 года в ряде изданий было опубликовано письмо, в котором Союз пивоваров, Ассоциация сахарной, пищевой и перерабатывающей промышленности и Ассоциация производителей безалкогольных напитков и соков раскритиковали действия РОПа.

«С 2016 года в Казахстане «утилизационный сбор» был введен только на автомобили и их комплектующие по инициативе отечественных автопроизводителей, как протекционистская мера, зеркальная аналогичному сбору, введенному ранее в РФ. Правительство своим постановлением наделило частное ТОО «Оператор РОП» исключительными правами по сбору финансовых поступлений от реализации РОП на развитие системы утилизации отходов, хотя охрана окружающей среды – это государственная задача и обязанность. При этом, согласно самому определению товарищества с ограниченной ответственностью, это ТОО не несет никакой ответственности за использование собранных средств – а это миллиарды тенге! На официальном сайте ТОО «Оператор РОП» recycle.kz нет никакой информации об учредителях, истории, даже не указан адрес и городской телефон», - возмущались казахстанские производители в частности на сайте газеты «Курсив».

Кроме этого, бизнес-ассоциациям не нравилось, что РОП, несмотря на свои широкие полномочия и возможности, действует не организованно: «По товарам в упаковке нет совершенно никакой информации – по каким ставкам, каким способом будет осуществляться расчет и оплата, даже окончательно утвержденного списка товаров нет».

Свое письменное выступление производители подытоживали следующими словами: «Очередная непродуманная реформа усугубит и без того кризисную ситуацию в экономике, связанную с бесконечными латаниями дыр в банковском секторе, перебоями с топливом, проблемами в торговле с Кыргызстаном».

В Национальной палате предпринимателей «Атамекен», чьей прямой обязанностью является защита бизнеса, сообщили, что ничего не знают о недовольстве предпринимателей. «Были ли обращения, чтобы кто-то был недоволен? Не помню, чтобы были такие обращения, хотя РОПом я занимаюсь где-то полтора года. За мой период (работы над этим направлением - V) таких обращений не было. Когда формируются какие-то предложения по введению утилизационного сбора, мы информируем об этом бизнес. Собираем информацию уполномоченных органов, минэнерго, РОПа», - сказал в разговоре с Vластью эксперт департамента обрабатывающей промышленности НПП Микаэль Кузьменко.

Затем, однако, Кузьменко все же вспомнил: «Я знаю эту тему. Наверное, они говорили в части упаковки? По поводу упаковки. При РОПе создан отраслевой комитет, куда вошли Ассоциации. И РОП провел исследование отраслевое по упаковке, его разослали ассоциациям. Те вопросы, которые были подняты в рамках исследования, их учли в большинстве случае и доработали. В середине этого года было совещание в НПП. В нем участвовал Минэнерго, они предлагали сбор ввести уже с середины этого года. Но там было много вопросов по этой методике. Мы договорились, услышали мнение ассоциаций и договорились НПП с Минэнерго, РОПом и министерством по инвестициям и развитию, что утилизационный сбор будет введен в начале следующего года. Всех это устроило. Вопрос на самом деле стоял только по дате введения (утилизационного сбора на упаковку – V). Они получили отсрочку, их это устроило. По ставкам вопроса не было. Их все устроило».

Мы поговорили с исполнительным директором Ассоциации производителей безалкогольных напитков Алией Мамытбаевой, чтобы уточнить: действительно ли их все устроило? «По упаковке мы хотели отсрочки до 2019 года. В связи с имеющимися деталями в законодательстве и по поводу ставки Ставка обсуждается, в основном к соглашению пришли. Было исследование РОПа. Но мы хотели бы видеть постановление, где четко говорится о размере ставок», - сказала Мамытбаева.

Также, по ее словам, к РОП есть и другие вопросы: «Мы не против идеологии. Это экология, мы понимаем, что это важно. Это не обсуждается. Другой вопрос: насколько эта система будет эффективно работать? Ведь РОП – это частная организация. Система сбора сосредоточена у РОПа, а сбором будут заниматься в том числе компании, которые определит тендер. Контролировать конкретное предприятие, выполнит ли оно обязательство, очень сложно. В течение определенного периода определенный объем утилизации [должен быть осуществлен]. Как ТОО «РОП» будет это контролировать? Как мониторить утилизацию со стороны предприятий? Мы опасаемся, что наши деньги уйдут, а цель выполнена не будет».

***

Форма предприятия РОП вызывает вопросы не только у Мамытбаевой. Частной компанией, которая получила все полномочия по контролю утилизации, руководит Светлана Коротенко. Она, насколько известно из открытых источников, не имеет опыта в сфере вывоза и переработки отходов. Коротенко ранее была телепродюсером в Украине.

Через открытые источники в интернете, мы наткнулись на несколько заметок, в которых тезка директора ТОО «РОП» Светлана Коротенко упоминалась именно как телепродюсер. В частности она фигурирует в заметке украинской версии газеты «Коммерсант» как генеральный продюсер ООО «Гравис». В статье речь шла о запуске развлекательного киевского телеканала «Сити». «Основная студия канала находится в районе майдана Незалежности, так что будем выхватывать людей прямо оттуда», - говорила некая Светлана Коротенко в упомянутом материале, который был опубликован 4 декабря 2006 года.

Меньше чем через год, в августе 2007-го, на украинском сайте «Обком» была опубликована новость с заголовком «Телеканалы “Кино” и “Сити” оказались полным отстоем». Текст был следующий:

«Топ-менеджмент телеканалов «Кино» и «Сити», оператором которых является ООО «Гравис», вероятно, будет изменен. Об этом заявил президент холдинга «Главред-Медиа» Виктор Шлинчак в ходе пресс-конференции, посвященной слиянию «Главред-Медиа», «Газеты по-киевски» и информационного агентства УНИАН. Он также сообщил, что в начале осени произойдет ребрендинг этих телеканалов, совладельцами которых является «Главред-Медиа» та компания Central European Media Enterprises. Генеральным директором ООО «Гравис» является Светлана Коротенко, генеральным продюсером – Ольга Рудниченко, программным директором – Оксана Иванюк».

Через фейсбук мы обратились к упомянутому в статье украинскому журналисту и медиаменеджеру Виктору Шлинчаку, ныне главному редактору сайта «Главком», чтобы он взглянул на свежую фотографию Светланы Коротенко и пояснил: она это или нет? Шлинчак ответил: «Я очень давно со Светланой не общался, более 12 лет, поэтому мне тяжело точно идентифицировать. Но на фото женщина похожа на нее. Хотя достоверность не 100%».

Тогда мы выслали еще одну фотографию. «Вроде бы она», - ответил Шлинчак.

Чтобы однозначно понять, действительно ли телепродюсер, не имевший опыта работы в сфере экологии и утилизации отходов, возглавляет казахстанский РОП, мы написали ей письменный запрос. Мы спросили у Светланы Коротенко: действительно ли она имела отношение к телевидению и имеет ли она опыт в сфере, руководить которой ее назначили в Казахстане?

Вместо ответов по существу на вполне закономерные вопросы РОП счел необходимым пригрозить уголовной ответственностью. Вот что говорится в ответе на запрос за подписью исполнительного директора по правовым вопросам А. Бекперова:

«Касательно вопросов, адресованных руководителю Оператора и связанных с иной деятельностью данного должностного лица, в том числе в других компаниях, сообщаем, что предоставление данной информации не относится к юрисдикции как самого Оператора, так и его должностных лиц. При этом доводим до вашего сведения, что получение и дальнейшее распространение таких персональных данных (почему информация об опыте работы публичной фигуры юриста РОПа счел персональными данными – непонятно – V) возможно исключительно с согласия самого лица, в отношении которого осуществляется сбор персональных данных, а также перечисленных в вашем запросе компаний.

В этой связи, поскольку вышеуказанная информация охраняется законом и не размещена в открытых источниках (информация о некоем продюсере Светлане Коротенко размещена в открытых источниках, которые указаны выше, а целью запроса как раз было уточнить эту информацию – V), просим вас предоставить информацию об источниках ее получения и призываем вас не допустить использование средств массовой информации для совершения уголовного правонарушения, предусмотренного статьей 147 Уголовного кодекса Республики Казахстан в виде нарушения неприкосновенности частной жизни (о частной жизни Светланы Коротенко вопросов не было, потому что она нас нисколько не интересует, вопросы, адресованные ей, касались ее профессионального опыта – V) и законодательства Республики Казахстан о персональных данных и их защите».

Как бы там ни было, в одном сомневаться не приходиться: Светлана Коротенко действительно имеет опыт работы продюсера. Во всяком случае, в кинематографе. На сайте «Кинопоиск» она указана как один из продюсеров (вместе с Алией Назарбаевой, Анной Чакиртовой и Алией Мендыгожиной) фильма «Дорога к матери» Акана Сатаева. В этом можно убедиться, если сравнить фотографии Коротенко с пресс-конференций, посвященных фильму, и с мероприятий, в которых она предстает в качестве директора ТОО «РОП».

***

В конце уместно вернуться к намерению Минэнерго запретить захоронение ТБО в 2019 году. Цель этого закона вполне ясна: улучшить экологию, стимулировав переработку. Однако меры, принимаемые для реализации этой цели, далеко не идеальны: мусороперерабатывающие заводы в стране открывали уже более десяти лет назад, речи о необходимости менять ситуацию тоже звучат из года в год, но мы видим, что в стране есть целые населенные пункты, которые в самом буквальном смысле воняют мусором, в том числе горящим.

В стране даже появилась ассоциация экологических организаций, объединяющая большинство экологических проектов, которую возглавляет Алия Назарбаева. У многих этот факт вызвал надежды.

Однако в этой сфере, как и во многих других, очень много недостатков, которые чаще пытаются решить круглыми столами и речами, хотя очевидно, что здесь без решительных мер обойтись точно невозможно.

В материале также использованы фото с сайтов elorda.info, brod.kz и allurgroup.kz