Протестное обострение

«Все истинные герои и патриоты нашей страны сидят в тюрьмах, с ними там жестоко обращаются, а настоящие уголовники и преступники ходят на свободе. Вот это самое ужасное», - говорит в микрофон женщина, которую плотным кольцом окружило человек семьдесят. Динамики в Центральном парке Алматы орут популярную мелодию, но до простецкого мотивчика, кажется, уже никому нет дела: даже аполитичные, на первый взгляд, горожане, пришедшие в парк ради праздничного веселья, начинают прислушиваться к женщине. Они, шедшие с детьми к аттракционам, вдруг застывают на месте. Маленькая девочка спрашивает у матери: «А это что, митик?»

Мужчина в чёрной шляпе, взяв микрофон у женщины и встав в центр толпы, говорит: «Судьи, депутаты, все. Я хочу сказать, что вы все выросли за счет народа. И вы унижаете народ. Одумайтесь и запомните - генерал без солдата, не генерал!».

Люди одобрительно гудят. Кольцо, в центре которого стоит мужчина, словно бы ширится вовне, становится всё больше и внушительнее. По краям кольца стоят: полицейские в форме, сотрудники – то ли той же полиции, то ли спецслужб – без формы, с наушником в ухе. Рядом с ними, одетые в трико и спортивные куртки, озираются молодые люди в чёрных медицинских масках – такие же были на протестах против переименования столицы. Журналисты, наблюдавшие прошлые митинги, переговариваются, ожидая, что вот-вот начнутся задержания. Но этого не происходит. Мужчина в чёрной шляпе продолжает: «Не обижайте молодежь, которая говорит: "от правды не убежишь!" Я их поддерживаю!»

Люди восторженно кричат, скандируя слова, ставшие девизом последних дней: «У нас есть выбор! У нас есть выбор!»

Власть в лице полиции и «титушек» в черных медицинских масках бездействует – лишь слабо хрипят рации.

Протестующие, тем временем, продолжают передавать друг другу микрофон. Монологи о необходимости перемен сопровождаются хором: «Свободу политзаключенным! Долой диктатуру! У нас есть выбор! Нур-Султан - не моя столица!»

Вскоре кольцо людей превращается в колонну. Картина эта особенно поразительна, если учесть, что даже за десять минут до начала протестов казалось: никакого митинга не будет, будут только аниматоры и пляски.

Колонна, двинувшаяся по направлению ко входу в парк, становится всё плотнее. По обеим её сторонам суетятся полицейские и люди в гражданской одежде и с наушниками. По мере продвижения, колонна кричит всё те же лозунги, кто-то, видя подростков с энергетическими напитками, выкрикивает: «Молодежь, присоединяйтесь!»

Колонна поворачивает налево. Протестующих становится всё больше и вот уже по парку, на подходе к месту, где раньше стоял памятник Максима Горького, уверенно продвигается не одна колонна, а две. Интернет глушат. Знающие люди говорят, что для этого в парке появилась спецтехника.

Дойдя до клумб, колонны поворачивают налево, к воротам в парк.

Праздных отдыхающих люди с наушником в ухе направляют налево и направо, в сторону от протестующих.

На подходе к воротам толпу встречает, прося слова, прокурор Медеуского района Асхат Жакупов. Его окружают. Он цитирует законы, запрещающие несанкционированные митинги, но его не слушают. Кажется, что парк превращается в комнату без потолка, в которую набилась пара сотен человек.

Прокурор выходит из этой комнаты, а черные ворота в парк закрывают бойцы СОБР.

«Вы кому присягу давали служить?»

Перед парком, вдоль улицы Гоголя, стоят несколько полицейских микроавтобусов. Из-за них к воротам в парк текут группки людей, простые отдыхающие, взрослые и дети. Увидев, что ворота в парк, навалившись, закрывают СОБРовцы, некоторые из горожан разворачиваются, а некоторые идут налево, вдоль реки. Кто-то останавливается, смотрит, как запирают знакомый с детства парк. Как в его ворота, крича «позор», упирается разгневанная толпа.

Вскоре ворота приоткрываются – но не для того, чтобы выпустить протестующих, открыв им путь на улицу Гоголя, а для того, чтобы впустить в парк полицейский спецназ. Пахнет побоищем.

Но его не происходит.

Народ, отступив к статуе верблюда и клумбам, продолжает призывать одолеть тиранию, освободить политзэков, вернуть столице название Астана и не строить атомную электростанцию. Бойцы СОБР становятся по обе стороны от протестующих. Вновь пахнет побоищем – и вновь его не происходит.

Впрочем, люди не боятся: несколько особо ретивых подходят к полицейским, выкрикивая им в лица риторические вопросы-призывы: «Вы кому присягу давали служить? Людям давали! Позор вам! Уходите из органов! Реформировать надо ваш орган! Злые, будто не людей увидели, а террористов! Мы – народ!»

Женщина, которую за руку держит ребенок, выбирает другую тактику разговора, уверяя, что, встав на сторону народа, спецназовцы улучшат свое материальное состояния, станут получать большую зарплату. «Полиция с народом! Полиция с народом», - начинают скандировать люди.

Маленькая девочка дарит спецназовцу цветок.

Обстановка разряжается. Журналисты, привыкшие, что подобные мероприятия заканчиваются едва начавшись, валятся на газоны. Кажется, что протестующих тоже разморило – лозунги продолжают звучать, но уже как будто тише. Рёв сменяется гулом.

Спустя примерно час полиция, всё это время стоявшая от протестующих на расстоянии метров десяти, отступает назад. Люди ликуют, некоторые кричат: «Молодцы», почти все кричат: «Полиция с народом». Однако это отступление – тактическое: спецназ не покидает парк, просто становится дальше, вновь выстроившись в ряд.

Марш на парк 28 гвардейцев панфиловцев

В парк приходят новые люди – в том числе молодежь и любопытные, пораженные тем, что за три часа никого так и не задержали. Однако люди рассеиваются по периметру, основной костяк, плотный круг около трехметровой скульптуры верблюда, редеет.

Но спустя время, словно подзарядившись – от солнца, светившего впервые за последние дни, друг от друга, от неожиданного (и временного) либерализма полиции – люди вновь идут к воротам. На этот раз им никто не мешает – и они прорываются к улице Гоголя, мимо одиноко-пустых полицейских микроавтобусов, мимо их хозяев, мимо машин горожан, неспособных остановить это поразительное движение.

Ведомые этой силой, ранее подавленной, люди вновь образуют колонну. Она становится всё плотнее. Солнце, кажется, не будет клониться к закату никогда. Кажется, оно селится на лицах людей – выкрикивая лозунги с напором уже едва ли не революционным, они, однако, выглядят не обозленными, а счастливыми. «У меня есть выбор! Долой диктатуру! Свободу политзаключенным», - кричат они, наступая иногда друг другу на ноги, но не сердясь за это. «Извините, пожалуйста», - сияет бугай, которому я наступаю на ногу. В любой другой ситуации, уверен, наш диалог имел бы совершенно другую интонацию. Но теперь – улыбки, воодушевление. Лозунг «у меня есть выбор» словно бы материализуется, становится плотным, даже не висит в воздухе, а становится им. И люди дышат этим воздухом. Водители автобусов, троллейбусов и машин, едущих вдоль улицы Гоголя, одобрительно сигналят.

Полицейские пытаются поймать какого-то молодого человека, который немного отбился от колонны, отойдя чуть в сторону. Но его соратники по протесту вырывают его из рук полиции. Он вновь свободен. Но ненадолго.

Финал

Колонна продвигается все дальше, подходя к парку 28 гвардейцев-панфиловцев. Подростки, сидящие на летних площадках кафе и фаст-фудов, снимают её, колонну, на свои смартфоны. Сделают ли они следующий шаг, встанут ли по другую сторону камеры?

Им такого шанса не оставляют – на подходах к парку панфиловцев дневной летний сон у моря заканчивается, прерванный ушатом ледяной воды: начинаются жесткие, знакомые до боли задержания. Людей бросают в микроавтобусы, которые все-таки дождались своего часа.

***

Поздно вечером МВД распространяет пресс-релиз, в котором говорится:

«1 мая в городах Нур-Султан, Алматы, Семей, Караганде и Актобе, несмотря на официальное обращение генеральной прокуратуры, состоялись несанкционированные митинги и сборы граждан. Участникам акций была предоставлена возможность свободно и открыто выразить свою общественную позицию и мнение по социальным и другим проблемным вопросам. Однако в городах Нур-Султан и Алматы отдельные из собравшихся вели себя агрессивно, допускали выкрики лозунгов запрещенной экстремистской организации «ДВК», нарушали общественный порядок».

Кроме того, по официальным данным, «в столице и Алматы в отделы полиции доставлено 80 граждан. Их действиям будет дана правовая оценка в установленном законом порядке».

В то же время в социальных сетях появляется информация, что задержанных не выпускают из полицейских управлений уже много часов – ни суда, ни освобождения, ничего. Адвокат Гульнара Жуаспаева, приехавшая к департаменту полиции Алматы, в разговоре с Vластью подтверждает, что задержанных, вопреки закону, держат в участках уже порядка семи часов.

В итоге, уже ночью, часть задержанных получила административные аресты, но полной картины о том, сколько людей было привлечено к ответственности, еще нет.