«Человек остается один на один со своими эмоциями, со своим гневом...»

— Есть разные исследования о том, что ХОБЛ – хронические обструктивные болезни легких вызывают тревожные расстройства и депрессию. Но авторы таких изысканий всегда обращают внимание на то, что необходимы дополнительные исследования. Вы в своей практике сталкивались с тем, что людям с бронхитом, пневмонией и другими заболеваниями легких нужна была психологическая помощь?

— Это очень интересный вопрос, ответ на него лежит, наверное, в нескольких плоскостях. Первая: что такое дыхание? ХОБЛ — это заболевания, связанные с дыханием. Мы живем, пока мы дышим, и понятно, что если у человека начинаются проблемы с дыханием, то у него включаются паника, тревожность, ему кажется, что он умирает. Это если говорить про психологическую составляющую этого заболевания. Но есть другая сторона: у каждой болезни есть такое понятие как вторичная выгода. Если мы вообще сейчас не будем говорить про пневмонию, пандемию и коронавирус, то это то, что происходило в жизни человека, как он пришел к этому заболеванию. Я могу на эту тему долго рассуждать, потому что у меня ХОБЛ: бронхиальная астма и эмфизема легких. Я пришла в психологию, потому что с 19 лет искала причины того, почему я не дышу как все, почему со мной случилась эта болезнь. Находясь в пути, или в поиске причины заболевания и исцеления, я перепробовала очень много методов и поняла, что это, наверное, связано со страхом жизни. Если мы будем говорить о глубоких психологических причинах, то нужно опираться на психотерапию, на Зигмунда Фрейда или Эрика Берна, которые говорили, что всё, что с человеком происходит во взрослой жизни, родом из детства. И когда мы имеем дело с каким-либо заболеванием, нужно смотреть, что в жизненном сценарии человека случилось такого, что он пришел к тому или иному заболеванию. То есть повторяю: дыхание в нашей голове имеет ассоциации с жизнью, и когда нам трудно дышать, мы начинаем тревожиться за саму жизнь.

Чтобы понять свою болезнь, я прошла долгий путь, и пришла в первую очередь к дыхательной гимнастике. Можно взять дыхательную гимнастику по Бутейко или метод парадоксального дыхания Стрельниковой, можно применять дыхательные практики цигун, йоги, можно попробовать медитацию. Кроме того, стоит обратиться за помощью к психологам или психотерапевтам, которые будут разбираться с причинами заболевания и находить методы работы с ним. То есть, здесь важно понять, почему человек кашляет, почему у него обострение. В данном случае я думаю, что если психолог или психотерапевт будет в роли советника клиента, тогда они построят хороший терапевтический альянс и работа сможет быть эффективной.

— У части людей коронавирусная инфекция и последовавшая за ней пневмония протекают долго, тяжело, потом, после выздоровления остаются усталость, апатия, могут возникать проблемы со щитовидной железой. Все это, конечно угнетает. Понятно, что часть этих осложнений должны лечить эндокринологи и терапевты. Как понять, что нужно подключать психолога?

— Смотрите, человек переболел и нужно время для восстановления. Это достаточно затяжная форма заболевания. Я не специалист в области медицины, у меня чисто психологическое образование. Нужно просто ждать, быть терпеливым, понимать, что и процесс болезни, и процесс реабилитации длительный. Нужно дышать, ходить, не паниковать. Повторюсь, что многим своим пациентам я советую дышать. Я провожу дыхательные практики вместе с клиентами и вижу как им это помогает. Нужно находить радость в том, что вы живы, что вы с родными и близкими, что нужно двигаться дальше. Психолога можно подключать тогда, когда сам человек не справляется с тревогой и паникой, когда апатия и усталость приводят к депрессии, бессоннице.

— С марта многие люди находятся в напряжении, у кого-то есть панический страх перед болезнью, перед вирусом, перед безработицей. Как с этим бороться?

— В связи с пандемией человечество столкнулось с депривацией — это значит, что человека чего-то лишили. В данном случае происходит лишение удовлетворения каких-либо потребностей. И при всем этом, депривация, это, как правило, толчок к какому-то развитию, пусть это и звучит немного кощунственно. Человек должен понимать, что это всё временно. Нужно найти смысл в том, что дает нам коронавирус, карантин, и вообще находить смысл не только в том, что происходит сейчас, но находить смысл жизни и уметь ставить цели. Да, человек лишен того, что у него было раньше, лишен прежнего количества социальных контактов, каких-то поездок, общения с друзьями и знакомыми, или того, что не может позволить себе какие-то предметы роскоши, покупки. И сейчас нужно адаптироваться к той ситуации, которая случилась, и находить позитив в этом моменте, искать рациональное зерно. Человек должен включать свое критическое мышление. Я часто об этом говорю: нужно не только читать информацию, но нужно и владеть знаниями, надо отделять зерна от плевел, набраться терпения.

Рекомендую оценить уровень тревоги и проанализировать события, включая свое критическое мышление. Например, что пугает больше? Что безработица растет? Валюта нестабильна? У вас нет жилья сейчас, в данный момент? Вы голодаете? То есть описать насколько все ужасно, и тогда вы поймете, что сложности и проблемы в вашей жизни зависят уж точно не от коронавируса. И это не катастрофично!

— Как бороться со страхом заразиться коронавирусной инфекцией?

— Это вообще про беспокойство ума. В период пандемии увеличилось количество людей, у которых высокая тревожность, панические атаки. Должно быть спокойствие ума. Почему я в период пандемии рекомендую активные нагрузки, развивать критичное мышление, опять же не быть паникером, когда читаете какую-то информацию, нужно уметь себя успокаивать, не факт, что тот человек, который сидит рядом, чихает или кашляет, носитель коронавирусной инфекции. Ответы на ваши вопросы лежат в глубоких плоскостях психологии, это про то, что какой сценарий у человека в жизни, как он может справляться со своей тревогой. Ведь что такое тревога? Это то чувство, которое появляется, когда мы начинаем беспокоиться по поводу будущего. Будущее еще не настало, и поэтому, когда мы находимся здесь и сейчас, мы начинаем беспокоиться о будущем, потому что не можем его прогнозировать. Мы вроде сидим, не болеем, а рядом человек, который был контактный, и мы начинаем беспокоиться о том, что с нами произойдет черед два-три дня, заболеем мы или нет. Важно уметь справляться с тревогой. Если человек сам хочет справиться с тревогой, то это можно сделать через дыхание, внимание, через активные движения, через музыку, или, в конце концов, поговорить со специалистом. Вы можете панику и тревогу контролировать в своей собственной голове. Человек паникует, когда у него нет достаточной информации, — тогда наш мозг начинает её достраивать исходя из собственного иррационального убеждения. Есть такое понятие, как самореализующееся пророчество или сценарная матрица, когда наши иррациональные убеждения имеют свойство подтверждаться. И тогда, мы говорим: я так и думал, что заражусь коронавирусом! Поэтому подумайте о том, зачем вы себя хотите убедить в том, что можете заразиться!

— Наверное, еще больше страха вызывают первые симптомы болезни. Я часто вижу как люди, имеющие все признаки коронавирусной инфекции, отрицают, что это она, говоря, что это обычный ОРВИ или грипп. С чем связано это неприятие?

— В марте, когда началась пандемия, я работала в больнице, и сталкивалась с тем, что люди отрицали коронавирусную инфекцию, так делали порой даже сами сотрудники больниц. Это связано с механизмами психологической защиты. А о них очень хорошо говорил Зигмунд Фрейд: о том, что в нашей психике есть некий фильтр, который не пропустит того, что для него некомфортно, это своеобразная цензура. И в данном случае мы имеем дело с механизмом психологической защиты, который называется «вытеснение и отрицание проблемы» или сопротивление. Включается такой механизм: Напряжение–Тревога-Паника. Организм начинает включать защитный механизм, в данном случае: вытеснение и отрицание. Этот фильтр понимает, что поступающая информация может принести какой-то дискомфорт, и тогда человек начинает отрицать то, что есть или скрывать это. Эта цензура, образно говоря, находится между сознанием и подсознанием. И в данном случае мы имеем дело с отрицанием, когда защитные свойства психики начинают вытеснять негативные мысли и информацию. Когда человек что-то отрицает, психика начинает себя защищать. Вместо вытеснения и отрицания психолог может помочь прожить ситуацию и это произойдет с меньшими потерями для человека, без нарастания напряжения.

— Какие психологические проблемы могут возникнуть в будущем из-за такого длительного карантина и пребывания в замкнутом пространстве?

— Из-за депривации, о которой я говорила, человек начинает испытывать психологический и физиологический дискомфорт. Появляются приступы депрессии, страх, повышенная тревожность, агрессия, это то, что сейчас в условиях карантина происходит в семьях. Потом появляются какие-то формы психосоматических заболеваний, зависимости. Это всё признаки того, что личность находится в депривации. И нужно понимать, что это временное состояние. Да, человечество изменится, люди, наверное, будут с опаской относиться друг к другу, будут держать дистанцию, задумаются о том, нужно ли кого-то лишний раз обнимать. Люди сейчас стали больше внимания обращать на себя, начали понимать свои потребности. Это про то, что человечество изменится. Возможно, не будет такого роста потребления как прежде, ведь в условиях карантина мы поняли, что для существования многого и не нужно. Люди будут больше внимания обращать на свое здоровье. Как будто бы человечество выйдет новым из этого состояния. Конечно, это принесет негативные последствия для экономики. В материальном плане это проблематично. И соответственно, экономические проблемы будут приносить психологические проблемы, такие как раздраженность, гнев, агрессия, повышенная тревожность, беспокойство.

— Несколько казахстанских СМИ, в том числе и мы, Vласть, запустили сайт Умытпа, где собираем информацию о людях, погибших во время пандемии в Казахстане. И мы сталкиваемся с тем, что приходится звонить родственникам умерших, и иногда им нужно выговориться, рассказать о том, с чем они столкнулись. И есть действительно кошмарные истории, когда в семье погибали 2-3 человека, когда не было мест в больнице, когда не было врачебной помощи, когда долго не забирали тело, и оно хранилось дома, когда приходилось платить огромные деньги за лекарства, за кислород, за погребение. И есть ощущение, что у людей постравматический синдром и при этом они не получают психологической помощи. Вот с чем мы в будущем можем столкнуться? Это будут какие-то скрытые депрессии, тревожности, расстройства? У людей нет сейчас ни финансовых, ни моральных сил обратиться за помощью.

— Вопрос потрясающий. Вы сейчас говорите о такой тонкой грани, как горевание, через которое проходит человек, когда теряет близкого. Мы поминаем усопшего на 7-ой день, на 40-й, на годовщину. Эти даты нужны, в эти дни мы горюем, вспоминаем об ушедшем, собираемся в кругу близких, и, поминая ушедшего, постепенно отпускаем его. Есть пять стадий горевания, об этом писала Элизабет Кюблер Росс. Это шок, отрицание, гнев, следующей стадией может быть депрессия. И только последняя стадия – принятие. Я вижу как сейчас, во время пандемии, многие реагируют через гнев, отрицание…

И всё это может вылиться в то, что люди начнут искать виновного. А виновным может быть государство, правительство, врачи и еще кто-то. Ко мне часто приходят и говорят: вот государство виновато, что не обеспечивает медикаментами, нет мест в больницах. Да, коронавирус показал нам проблемы не только на уровне медицины, но и государства, это больше системная проблема. И такие проблемы испытывают не только в нашей стране, пандемия затронула все государства и показала уровень развития медицины. А чем мы, каждый из нас может себе и близким помочь? Что в наших возможностях? Каждый из нас должен обращать внимание на здоровье, не нужно доводить до одышки, до ситуации, когда поражение легких доходит 70%. Надо на ранних стадиях недомогания включать все превентивные меры. Бывает, что люди вовремя не обращают на это внимание именно из-за отрицания болезни, а потом становится поздно. Человек остается один на один со своими эмоциями, со своим гневом и тут нужна помощь: нужно всё проговаривать. В таких случаях должны подключаться психологи. То, что сейчас происходит, когда люди теряют своих близких и не проговаривают, может иметь последствия в дальнейшем.

— Какая помощь нужна от государства? Есть горячая линия, непонятно как она работает, звонят ли люди туда.

— В Казахстане есть Ассоциация транзактного анализа, она официально зарегистрирована, входит в Европейскую Ассоциацию. Мы в марте-апреле-мае проводили бесплатные консультации для всех нуждающихся. Я думаю, что и другие психологические ассоциации Казахстана занимались подобным. Можно проводить онлайн-консультации, выездные тренинги, это больше должно рекламироваться, тогда люди, нуждающиеся в помощи, находящиеся в стадии горевания, те, кто сейчас болеют, те, у кого кто-то болеет, у кого проявляется паника, беспокойство, получили бы квалифицированную психологическую помощь. Мы должны форсировано и более точечно работать, для этого нужно привлекать психологов, готовых к волонтерской работе. Например, можно было бы развернуть что-то вроде информационного психологического лагеря. Причем там должны быть квалифицированные психологи, которые точно знают, как работать с гореванием, как проходить психологические защиты людей, ведь на самом деле психолог может огромную помощь оказать и государству в том числе, чтобы как-то нивелировать, нейтрализовать гнев, ведь он должен куда-то выйти.

— В больницах есть психологи, но, как правило, пациенты редко к ним обращаются, и я ни разу не встречала упоминаний о них от тех, кто тяжело болел. Нуждается ли психологическая помощь в клиниках в пересмотре?

— Психолог в больнице или поликлинике как будто бы падчерица, он словно на птичьих правах. Туда люди обращаются за медицинской помощью, и когда врач видит, что в данном случае имеет дело с какой-то навязчивой принудительностью, он говорит, чтобы психолог поработал. И только тогда психолог подключается. На самом деле психологическая, психотерапевтическая помощь узкоспециализированная, она многогранная и возможности у нее просто уникальные. В моей практике есть клиенты, которых я вела около года-двух, излечившиеся от онкологии третьей-четвертой степени. У нас именно такая глубокая специализированная психологическая помощь еще не настолько развита. Дело в том, что когда человек обращается в больницу, он в первую очередь идет за медикаментозной помощью, он думает, что если он выпьет лекарство, ему станет легче. Но часто в основе хронических заболеваний лежат психологические причины. И есть такое понятие — психосоматические заболевания, их перечень ограничен, но в любом случае нужно понимать, что причины заболеваний имеют психологическую основу. При этом человек должен быть готов принимать психологическую помощь, он должен находиться в нейропластичном состоянии, а психолог должен сам находиться в ресурсном состоянии и быть специалистом своего дела. Часто путают психолога с психиатром и отказываются от консультации психолога, мотивируя, тем, что он, пациент, не псих. И тогда мы, психологи, говорим о том, что работаем со здоровой психикой и не имеем дело с психопатологией. Каждый из психологов в системе здравоохранения точно знает разницу между нормой и патологией, т.к. в университетах проходят дисциплину «Психопатология и патопсихология».

— Думаю, сейчас для психологов интересное время, когда можно наблюдать расцвет теории заговоров, с чем они в первую очередь связаны: с бессилием, со страхом?

— Это некий такой психотип, который ищет что-то во внешнем мире. У него есть предрасположенность к тому, чтобы искать причины того, что происходит, не в себе, а во внешнем мире. И если он будет это искать в силу особенностей своей психики, то он найдет информацию и будет верить в теорию заговора. Это про то, что я сказала выше: важно развивать критическое мышление. Тогда мы будем дифференцировать: вот просто информация, а вот точная информация. Но если человеку выгодно по каким-то причинам найти врага во внешнем мире, он его найдет. Наш мозг, как правило, достраивает недостающую информацию исходя из своего собственного опыта убеждений и страхов.