«Это тот же самый проект Кок Жайлау, только умноженный на десять по затратам и площади»

Что известно о проекте горного кластера?

О том, что в Алматинской агломерации необходимо сформировать кластер горного туризма президент Касым-Жомарт Токаев заявил в ноябре 2022 года.

При этом, по словам президента, восточная и западная части между селом Тургень и городом Каскелен «должны быть комплексно застроены, независимо от административного статуса этих мест».

Спустя всего несколько месяцев тогдашний аким Алматы Ерболат Досаев отчитался, что проект горного кластера уже разрабатывают, этим занимается консорциум международных компаний. На публичное обсуждение документ вынесли только в феврале этого года. Министерство экологии не участвовало в его разработке, а активисты и эксперты призвали отказаться от проекта, подчеркивая, что строительство по большей части затронет заповедные территории.

Из документа стало известно, что планируется масштабное строительство канатных дорог и трасс для лыжных катаний, а также коммерческой инфраструктуры.

В плане перечислены канатные дороги «Пик Нурсултан», «Сухой лог», «Кимасар», «Пионер-Оi Qaragai», «Бутаковка-Пионер» и «Бутаковка», их также проложат на БАО, от MedeuEcoPark до Кок Жайлау и от Казачки до Кок Жайлау.

В ущелье Кимасар планируется построить гостиничный комплекс, а в Иле-Алатауском парке – 15 глэмпингов и другие гостиницы и визит-центры.

После того, как в мае этого года премьер-министру Олжасу Бектенову непублично презентовали проект, стало известно, что в него входят пик Кумбель и урочище Кок Жайлау – вместе они должны составить горнолыжный курорт Almaty Superski с трассами общей протяженностью более 65 км.

«После прошлого обсуждения проект Кок Жайлау был приостановлен, но тем не менее мы знаем, что во всём мире, особенно в нашем регионе, идёт большое развитие. Наступило время решительных действий. Давайте этим займемся. Давайте соединим горные курорты Шымбулак и Ой-Қарағай, разовьем все эти небольшие курорты, которые находятся между ними. Будем развивать Алматинский горный кластер и в том числе проект Кок Жайлау», – сказал во время презентации проекта Бектенову Аскар Валиев, генеральный секретарь «Национальной Лыжной Ассоциация Республики Казахстан».

Городские районы с ценами элитного туризма

Общественные активисты, ранее выступавшие против застройки урочища, говорят не только о рисках для экосистемы, но и о полном отсутствии прозрачности. Они указывают на то, что проект разрабатывается без участия горожан и профессионального сообщества.

Ажар Джандосова, член инициативной группы «Сохраним Кок Жайлау» отмечает, что не ставит цели бороться против всего проекта Алматинского горного кластера, так как «для начала необходимо хотя бы его увидеть». Она подчеркивает, что был представлен только Комплексный план развития, получивший позже огромное количество замечаний. А что касается урочища Кок Жайлау, она уверена, что его необходимо не только защищать от застройки, а также внести в проект Горного кластера мероприятия по его сохранению и восстановлению.

Она считает, что бюджет, планируемый на этот проект, можно направить на решение социальных проблем города. А застройка гор превратит эти территории в городские районы с ценами элитного туризма.

«Природные территории Алматы необходимо оставить для простых жителей мегаполиса, которые нуждаются в отдыхе от городского стресса там, где есть для этого естественные условия – в окружении прекрасной природы, чистого воздуха, тишины», – уверена Джандосова.

План проекта, по мнению Вадима Ни, юриста по экологическому праву и директора общественного «Социально-экологический фонда», выглядит крайне проблемным с точки зрения социальной справедливости. Он считает, что цены будут недоступными для большинства населения из-за высоких операционных затрат.

«Я против этого плана, потому что по нему огромные бюджетные затраты будут произведены на обеспечение досуга и услуг для граждан с большими доходами. Будут ли зарубежные туристы и сколько? Это большой вопрос для меня», – говорит он.

Дмитрий Жуков, специалист по проектному финансированию и общественный активист, говорит, что новый проект горного кластера – это тот же самый проект Кок Жайлау, только умноженный на десять по затратам и площади.

Жуков проводил свой финансово-экономический анализ старого проекта строительства курорта в урочище Кок Жайлау в 2015 году, и на основе тех данных, которые были опубликованы на тот момент, пришел к выводу, что строительство курорта принесет многомиллионные финансовые убытки государству. В случае с новым проектом горного кластера, отмечает он, подробной информации, позволяющей сделать расчеты, не публикуется, есть только мастер-план, над которым, как заявляется, работали иностранные компании.

«За какие деньги он сделан, кто его оплатил, был ли тендер, была ли какая-то конкурсная комиссия, кто техзадание делал – ничего этого нет», – также отмечает он.

Эксперт считает, что подобный проект может финансироваться по большей части только из госбюджета: «Ни одно себя уважающее международное кредитное учреждение его финансировать не будет, потому что он и экологически, и экономически несостоятельный».

«Все расходные части ложатся на государство, все доходное остается застройщикам, которых называют частными инвесторами. Они ничем не рискуют, а получают готовые участки со всей инфраструктурой», – объясняет он.

Татьяна Бендзь, журналистка, пиар-специалистка и со-основательница коммуникационного агентства 2B Agency, считает, что пиар-кампания вокруг этого проекта идет вразрез с реальностью: он позиционируется как инклюзивный горный курорт и доступная среда отдыха для горожан.

«При этом мы понимаем, сколько может стоить проезд на канатке, потребителями услуг будут достаточно обеспеченные люди, – говорит она. – Девелоперы не откажутся от идеи “утилизировать” наши горы. Это монетизация природы в личных интересах. Я думаю, это лучшее описание того, что происходит».

Эксперт подвергает сомнению туристическую привлекательность потенциального горного кластера для массового зарубежного туриста.

«Сюда поедут, если позиционировать Казахстан как место тишины и первозданной, нетронутой природы. Сюда не поедут миллионы, но сюда поедут люди с высоким чеком, для которых не нужно строить отели, для которых не нужно строить канатки. Любители хайкинга, любители не заезженных троп, любители первозданных видов на Бозжыре. И им прекрасно можно сделать туры по всей стране, по лучшим точкам», – добавляет она.

Сам проект Бендзь считает социально несправедливым: «Мы строим горнолыжный большой курорт для обеспеченных людей, используя бюджетные деньги, при этом это делается в крупнейшем мегаполисе страны, который задыхается от нерешенных транспортных и экологических проблем. Мы судорожно не можем найти деньги на то, чтобы внедрить какие-то инновации по очистке воздуха, выделить субсидии людям, которые топят печки твердым топливом, потому что просто не могут себе позволить провести газ в дома».

Бендзь также подчеркивает, что обсуждение проекта идет непрозрачно, так как раздел оценки воздействия на окружающую среду всего проекта еще не прошел общественные обсуждения.

«Поэтому мы намерены настаивать на широком общественном обсуждении этого проекта, тем более, что мы видим у людей, у казахстанцев запрос на социальную справедливость и на решение экологических проблем не только в Алматы, но и по всему Казахстану», – говорит она.

Готовы ли горожане снова бороться за Кок Жайлау?

Впервые широко о проекте строительства горнолыжного курорта на Кок Жайлау заговорили в начале 2000-х годов, тогда им планировала заниматься группа компаний BONITA. Тогда инвестора найти не удалось. В 2011 году власти вновь активно заговорили о проекте, и из бюджета впервые выделили деньги на разработку технико-экономического обоснования.

В ответ активисты и экологи развернули долгую и многослойную кампанию: запускали петиции, снимали документальные фильмы, организовывали просветительские инициативы для школьников, проводили флешмобы и акции, обращались в международные организации и судились, стараясь сохранить урочище от застройки. Борьба продолжалась вплоть до 2019 года, когда президент Касым-Жомарт Токаев запретил строительство курорта, заявив, что этот проект «не нужен».

Ажар Джандосова считает, что с тех пор у противников застройки отобрали практически все законные методы противодействия.

«Петиции на официальном ресурсе показали своё бессилие, когда совершенно очевидные вещи необоснованно отвергаются, как, например, петиция против единого часового пояса. А общественные слушания, которые раньше были открытыми, публичными, где можно было выступить экспертам и активистам, сейчас решено проводить только путем обсуждения на интернет-ресурсе. Итог таких слушаний очевиден. Что же можно говорить о митингах? Их попросту не разрешают, хотя разрешения по закону не требуется. А в соцсетях – армии ботов», – объясняет она.

Несмотря на все эти ограничения, Джандосова намерена задействовать еще имеющиеся законные методы противостояния, в том числе писать петиции и делать публикации в социальных сетях.

«По многолетнему опыту защиты Кок Жайлау и других проектов во всех областях – успех кампании, на мой взгляд – это синергия сторонников и действий, и, самое главное, нужно упорно идти к своей цели. (...) У нас есть прекрасный повод покреативить», – считает активистка.

Во время общественной кампании «Сохраним Кок Жайлау» Дмитрий Жуков активно выступал в защиту урочища на различных площадках и оппонировал создателям проекта на общественных слушаниях.

Он говорит, что готов снова активно включиться в борьбу против нового проекта Алматинского горного кластера:

«Аппетит [застройщиков] никуда не делся, Кок Жайлау по-прежнему хотят застроить. Сейчас много людей начали ходить в горы, на Кок Жайлау в будние дни сотни людей приходят. Надеюсь, что большее количество населения к этому подключатся».

Тем не менее он отмечает, что на успех общественной кампании могут влиять разные факторы: как демографическая ситуация, так и экономические проблемы – при ухудшении благополучия люди меньше склонны обращать внимание на экологию, городскую среду, коррупцию.

«Донести, что это проблемы одного плана, очень сложно, – говорит он. – Вот эти полтора миллиарда долларов могли бы быть потрачены с гораздо большей пользой на решение проблем внутри страны, а не на какие-то “попилы” для богатых. Поэтому я не сильно оптимистически настроен. Но мы будем стараться поднять осведомленность об этом проекте, пытаться людям показать, что их благополучие напрямую зависит от того, будет или не будет он воплощен».

Юрист по экоправу Вадим Ни считает, что любая кампания эффективна, когда есть поддержка от большой группы граждан. Он, так же как и Жуков, уверен, что большинство граждан занято своей повседневной деятельностью.

По словам Ни, сейчас задача общественных деятелей – показать гражданам, что проект не экологичен, не эффективен и несправедлив по объемам планируемых затрат бюджета.

Говоря об общественной кампании против проекта, Татьяна Бендзь подчеркивает, что в демократических системах есть политические партии, профсоюзы, общественные организации, которые профессионально занимаются отстаиванием прав в той или иной сфере.

«В нашей системе таких субъектов нет. Поэтому речь идет об энтузиазме людей, которые готовы тратить свою жизнь, энергию и время, не получая за это никакого вознаграждения, кроме морального. Чаще всего это изматывающая история, для того, чтобы отстаивать какие-то позиции, – продолжает она. – Я хочу сказать, что “Сохраним Кок Жайлау” не финансировалось никем».

Сама Бендзь стала участвовать в инициативе в 2018 году.

«Я включилась в последние два года, просто потому, что поняла, что она идет в пиар-поле, – говорит она. – Я видела как пиарщик, что ее нужно по-другому повернуть. И тогда это сработало. Сработал еще период транзита власти. Оставить Кок Жайлау народу – это был такой победоносный указ нового президента, совпало много факторов. Как они сейчас совпадут, я не знаю».

Тем не менее Бендзь отмечает, что у людей накоплено достаточно социального недовольства, а молодое поколение экологически осознанное и легко загорается разными инициативами – эти факторы могут сработать в пользу новой общественной кампании.

«Я могу сказать, что есть потенциал для того, чтобы развернуть эту большую кампанию. Но будем ли мы ее инициировать, я не знаю. Я не готова ответить на этот вопрос», – говорит она.