Как жители Уральска вместо полиции расследуют убийства собак

«Преступление не зафиксировано на камере»

Днем 22 апреля Валентина увидела из окна «ГАЗель» рядом с парком имени Кирова. Машина разворачивалась и направлялась к собакам, которые лежали в парке за забором. Женщина рассказывает, что эти собаки уже давно живут в районе парка, жители стерилизовали их за свой счет.

«Водитель увидел, что я смотрю в окно, и они поехали», – рассказывает женщина. Она выбежала на улицу за машиной, успев сказать мужу, что кажется, к парку приехал отлов.

Муж Валентины тоже вышел на улицу и обнаружил у выхода из парка местную черно-белую собаку, которая билась в судорогах и умерла у него на глазах. Валентина вызвала полицию и написала заявление.

На следующий день волонтеры попросили записи с видеокамер ближайших магазинов. На них видно, как машина едет, разворачивается, а затем останавливается в том месте, где была убита собака. Валентина запомнила номер «ГАЗели», и оказалось, что она принадлежит городской ветеринарной станции.

По словам женщины, в полиции ей говорили, что у волонтеров нет никаких доказательств. «Мы начали посерьезнее с ними разговаривать – что это такое, вы же бездействуете, есть статья, есть закон о защите животных», – вспоминает Валентина. Женщине обещали позвонить, но больше на связь не выходили.

Дмитрий Кузнецов, волонтер и автор видеопроекта «Безопасный двор», помогает Валентине и периодически связывается с полицией, чтобы узнать о ходе расследования.

«Один раз я добился, чтобы они посмотрели запись с камеры, которая установлена в сквере. На ней видно, что лежит собака, к ней очень быстро подбегает парень в летней одежде, нагибается, что-то быстро осматривает и убегает», – рассказывает он.

Тогда в полиции ему сообщили, что уже позвонили в ветстанцию, взяли у них показания, что [их сотрудники] просто увидели собаку и подбежали посмотреть, что с ней.

«Зачем он нагибался к ней? Он искал дротик – я так думаю», – предполагает Кузнецов.

Молодой человек просил, чтобы волонтерам показали записи с другой камеры, которая выходит на дорогу – она могла зафиксировать момент выстрела. Но в полиции ему сказали, что на ней ничего не видно, так как в тот день она была обращена в другую сторону.

«И получается, что собака была жива, подъезжает ветстанция, проходит пара минут, и собака мертва, а они себя ведут странно. Остановились, подбежали к собаке, уехали. И говорят, что они мимо проезжали и ничего не знают, – рассуждает Кузнецов. – Позиция полиции: преступление на камере не зафиксировано, значит, его и нет».

В Абайском отделе полиции «Власти» не стали комментировать расследование этого дела по телефону.

«Мы не знаем, как с этим бороться, – вздыхает Валентина. – Есть, конечно, кто за отстрел. Есть те, кто против жестокого обращения. Есть люди, которые близко к сердцу воспринимают эти убийства».

По словам волонтеров, весной и летом этого года такие случаи участились, но началось всё еще в прошлом году.

«Они просто забрали у меня кусок сердца»

Белую собаку Монику Анна, жительница Зачаганска, нашла еще зимой 2023 года, она была еще щенком. Девушка взяла ее домой, чтобы вылечить, а потом найти ей хозяев, но сама привязалась к собаке.

«Мы начали с ней гулять каждый день, играть с другими собаками. Она настолько компанейская, мы с ней ходили на утренние пробежки, я поняла, что эта собака действительно моя. Было невозможно с ней расстаться», – вспоминает Анна.

Поздним вечером 22 января прошлого года Анна вышла на прогулку с Моникой. Они встретили уличного щенка, с которым Моника играла – его Анна подкармливала и лечила. По пути Анна зашла на несколько минут к пожилой соседке, чтобы занести ей хлеба, и оставила обеих собак подождать во дворе. Когда она вышла, собак уже не было.

Анна стала искать и звать Монику и обнаружила ее в конвульсиях у подъезда, спасти ее девушка не успела. Щенка, с которым играла Моника, Анна нашла под лестницей подъезда с дротиком в теле.

Свою собаку Анна похоронила сразу, а щенка удалось вытащить из-под лестницы только к вечеру следующего дня. Девушка вызвала полицию, написала заявление и привезла собаку на экспертизу. Специалисты провели исследование, но из-за отсутствия лаборатории не смогли определить вещество, которым выстрелили в собаку. В итоге в заключении, по словам Анны, указали, что яд в дротике мог спровоцировать учащенное дыхание, кровоизлияние и снижение работы сердца.

По камерам наблюдения Анна обнаружила машину, которая подъехала, когда девушка уже зашла в подъезд. Задняя дверь авто открылась на несколько секунд, было видно, как кто-то произвел несколько выстрелов, затем машина уехала.

В полиции Анне сначала говорили, что не могут найти эту машину. В итоге оказалось, что она принадлежала сотруднику ветстанции – это был его личный транспорт.

С Анной и сотрудником провели встречу, но ее не зафиксировали как очную ставку. По словам девушки, ее просили забрать заявление или хотя бы переквалифицировать статью, пообещав, что так работать больше не будут, но она не согласилась на это. После этого разговора в ветстанции стали все отрицать.

«После того, как я целый год ходила, обивала пороги изо дня в день, мое дело закрыли от 1 февраля 2025 года из-за истечения срока давности», – рассказывает девушка. По словам Анны, в постановлении также написали, что выстрел дротиком для усыпления собак сотрудником ветстанции не может считаться жестоким обращением с животными.

«Они тянули год, и теперь говорят: истечение срока давности. Я была в таком разочаровании. Видят, что я борюсь, что я не просто заявление написала, видят, как мне важна моя собака. Они просто забрали у меня кусок сердца», – говорит Анна.

Даже после закрытия дела Анне не дали с ним ознакомиться, и ей неизвестно, что говорили на допросах сотрудники ветстанции. Весь процесс Анна освещала в своих соцсетях.

«Мне люди начали писать, что к ним во двор зашли, убили собаку. Кто-то думал, что от старости умер пес, переворачивают, а там – дротики. И каждый раз – машина с грязными номерами, либо вообще без номеров. У меня был Volkswagen, у остальных – “Нива” без номеров, и третья – это белая “Лада”. Они ездят на этих машинах. Это начало расти ежедневно, ежемесячно», – говорит девушка.

Елена Иноземцева, директор фонда «Доброе Сердце Уральск», говорит, что до осени прошлого года в городе были единичные случаи отстрела.

«Но это не было так явно и так массово, собаки жили по много лет во дворах уже стерилизованные, чипированные, люди их кормили, – говорит зоозащитница. – Они знали жителей своего двора, детей, они охраняли свой двор. А тут началось – в одну ночь покосили почти всех, причем в основном стерилизованных, чипированных собак. Было такое страшное совпадение, что именно по тем адресам, куда в последнее время приезжал отлов, перестреляли собак».

По ее словам, волонтеры и обращались в полицию и природоохранную прокуратуру, но виновных не находили, а отстрелы продолжались.

«Там, где находили трупы животных, не работали камеры, в конце концов просто получилось так, что камеры не работают во всем городе, потому что уголка уже не осталось, где бы ни были отстрелены собаки», – говорит она.

Были зоозащитники и на приеме у заместителя акима, но он заявил, что городская ветеринарная станция не при чем, но вычислить стрелявших пока не удалось.

«Получается, вооруженные люди приезжают в город, стреляют – ведь могут попасть в случайного прохожего, это может закончиться трагедией! И тем не менее все молчат и бездействуют», – говорит Иноземцева.

«Любой человек может проводить отлов»

Анастасия Кузнецова живет в Уральске уже два года. Прошлым летом она помогала волонтерам оплатить лечение бездомного щенка, которому переехали лапу. Осенью волонтеры сообщили ей, что его застрелили на улице. Так Анастасия узнала о массовых отстрелах собак в Уральске.

В декабре девушка встретилась с начальником городской ветстанции. Он заверил, что всех отловленных собак стерилизуют и выпускают, а эвтаназии подлежат только агрессивные.

«Я предложила нашу схему по работе с бездомными животными – этот проект включает в себя создание фонда, потому что по словам того же начальника ветстанции, выделенных средств на стерилизацию плачевно не хватает», – говорит Кузнецова.

Она также предложила, чтобы на ветеринарной станции работали волонтеры, которые знают, как обращаться с собаками. В ее планах также было создать сайт или приложение, чтобы любой житель Уральска мог отследить работу ветстанции – посмотреть, сколько было собак было отловлено, какая работа была с ними проведена, и где их выпустили.

Начальник ветеринарной станции пообещал ей, что пригласит на встречу с акимом в том же месяце, но так и не связался с ней. В итоге девушка записалась на личный прием к акиму. Придя в назначенный день, она увидела множество людей.

«Люди прорвались на второй этаж, когда узнали, что аким якобы уехал, и личного приема не будет», – вспоминает она.

Девушка прождала девять часов, но когда ее все же приняли, получить какие-то ответы на свои вопросы ей не удалось.

«Мне очень жалко этих девяти часов, которые я провела в очереди. После посещения акимата я поняла, что нет никакого смысла даже вести с ними диалог», – констатирует она.

«Власть» встретилась с Бериком Иралиевым, руководителем отдела анализа, прогнозирования, ветеринарного учета и лицензирования управления ветеринарии области, чтобы расспросить о работе ветстанции.

По словам Иралиева, в этом году в области выделили 73 миллиона тенге на отлов, стерилизацию и и идентификацию бродячих животных.

«На сегодняшний день отловлено 1064 бродячих собаки и кошки по области, проведена стерилизация 576 и умерщвлено по заявкам граждан 488 бродячих собак и кошек, там в основном собаки», – сказал он. На уточняющие вопросы он также пояснил, что умерщвляют только агрессивных собак.

По словам Иралиева, до вступления в силу закона об ответственном обращении с животными частные предприниматели могли отстреливать бездомных животных в регионе – на эти работы проводился тендер. Массовый отстрел собак, по его словам, могут до сих пор продолжать некоторые из них.

«Может быть, по требованиям жителей, они в таком неформальном порядке проводили отстрел, я считаю. Ветеринарной станции сейчас запретили [отстреливать животных], – говорит Иралиев. – [Отстреливать могли] просто жители, физические лица, если у них остались запасы какие-то старых препаратов, которые давно закупали. Там только нужен дротик, они имеются в свободной продаже, препараты – их в России можно закупить, и пневматическое оружие, и любой человек может проводить отлов».

На вопросы о том, почему в местах, где были убиты собаки, замечали машину ветстанции, он сказал, что сотрудники выезжают по обращениям граждан, чтобы собрать трупы животных.

Иралиев считает действующую программу отлова, стерилизации, вакцинации и выпуска (ОСВВ) неэффективной.

«Проводят стерилизацию бродячих собак и выпускают их обратно в ареал обитания, то есть, количество бродячих собак не уменьшается. Оно наоборот начинает расти, так как к стерилизованным собакам еще нестерилизованные прибавляются, которых люди выбрасывают, и которых у нас по закону сейчас нельзя умерщвлять прямо на улице, как раньше», – говорит он.

Иралиев считает, что необходимо принять поправки, которые позволят усыплять бездомных животных после 15 дней в приемнике временного содержания.

В Уральске пока нет большого пункта для временного содержания отловленных животных. Сейчас для стерилизации и вакцинации перед выпуском отловленных животных привозят в клинику «Жардем-Вет» при университете имени Жангир хана, она вмещает 75 животных.

По словам Иралиева, сейчас государственный пункт временного содержания планируют построить в поселке Круглоозерное. «Там имеется у нас ветеринарный пункт, но он был запроектирован с убойным пунктом», – сказал Иралиев. По его словам, его уже переоформили как ветеринарный пункт с питомником для временного содержания собак, и пока подали бюджетную заявку на проект реконструкции и ремонта.

«Это будет питомник для временного содержания, собак будут туда свозить, мощность около 300-350 бродячих собак и кошек. В соответствии с законом, эвтаназия через 15 дней пока не принята, поэтому этих собак скорее всего будут содержать там какое-то время», – сказал Иралиев.

Елена Иноземцева говорит, что зоозащитники выступают против. Зоозащитница отмечает, что в пункте, который действовал раньше в Круглоозерном, животные болели, а о гуманном умерщвлении речи не было.

«Мы приезжали, их оттуда выкупали за деньги у сторожей и везли в клиники, лечили, забирали в приют. У нас до сих пор живут собаки, которых еще в то время забрали из этих страшных камер», – говорит Иноземцева. Она отмечает, что пункт на 350 собак не решит проблему во всем городе, и опасается, что в итоге их будут умерщвлять, и на их место привозить других.

«Всю работу, которая касается животных, выполняют частные приюты»

У Елены Иноземцевой свой бутик в торговом центре. После работы она поедет в приют, которым они занимаются вместе с дочерью и еще одним волонтером, и пробудет там до глубокой ночи.

«Мы начали с малого, потом все больше, так как нуждающихся животных много. Мы на свои средства сами стали арендовать территории и открыли приют. На тот момент было 15-20 собак. Сейчас у нас более 300 собак в приюте», – говорит она.

Собак стало значительно больше после того, как в ноябре прошлого года волонтеры узнали, что бюджет на стерилизацию был освоен, и она снова начнется только с января.

«И вот этот ноябрь и декабрь, оказывается, горветстанция отлавливала молча, привозила к себе на ветстанцию и на следующий день усыпляла, – говорит Иноземцева. – Два месяца всех собак мы забирали к себе. Мы пристраивали по базам, договаривались, потому что такое количество мы вместить не могли. Тогда у нас приют пополнился сильно».

Весной по время паводков прошлого года волонтеры на лодках забирали собак с дач, ездили кормить тех, кого оставили хозяева.

«Мы спасенных тоже привозили к себе. Те, которые были раненые и больные – у нас в приюте до сих пор, – говорит Иноземцева, добавляя, что на всех места не хватало. – Люди откликались, брали к себе на передержку платно. До сих пор у нас там собаки, за платные передержки мы в месяц платим 250 тысяч».

«Всю работу, которая касается животных, выполняют частные приюты, волонтеры, неравнодушные люди. В основном вся тяжесть ложится на приюты, потому что этих пострадавших собак мы забираем, лечим, потом, естественно, мы их привозим в приют. Мы же их никуда не выпускаем, потому что столько в их спасение вложено – и опять выпустить на улицу, где их опять пристрелят?», – говорит Иноземцева.

На круглых столах зоозащитники не раз просили хотя бы небольшой поддержки для частных приютов – организовать доставку остатков пищи, которую для них собирают рестораны, или выдать разрешение на использование бесхозных стройматериалов, брошенных на дачах после паводков.

«Что они обещали – не сделали ничего. Вообще, софинансирование приютов прописано в законе, но этого нет. Мы обращаемся, нам говорят, что бюджет не заложено, средств нет», – говорит Иноземцева.

Зоозащитница говорит, что программа отлова, стерилизации, вакцинации и выпуска в регионе идет уже пять лет, и пока ей занималась городская ветстанция, стерилизация выполнялась некачественно и наживую.

«Мы все это снимали на видео, отправляли это в Астану, писали письма и жалобы президенту, писали в фонд Бриджит Бардо, невозможно было на все это смотреть», – вспоминает она. Потом по государственно-частному партнерству стерилизацию передали клинике «Жардем-Вет». Тогда, отмечает зоозащитница, программа заработала.

«Результаты мы очень хорошо видим, единственный выход из ситуации – это программа ОСВВ, другого не должно быть. Это гуманный способ остановить бесконтрольное размножение животных, это мировая практика», – считает она.

При этом в городе до сих пор большое количество собак. По словам Иноземцевой, причины в том, что каждый день собак выбрасывают на улицу, и такое количество не успевают стерилизовать. Вопросы у волонтеров вызывает и работа ветстанции, так как зачастую отлавливают и привозят на стерилизацию собак, которые ее уже прошли.

«Вот приют – ведь мы это делаем за счет своих средств, сил и за счет неравнодушных людей. Почему мы это можем сделать? Ведь у государства больше сил, если оно возьмется за это, можно решить этот вопрос безболезненно», – подытоживает Иноземцева.

Этот материал был подготовлен в рамках проекта OY-DETOX AIMAQTAR+. Его цель — создание открытой общественной площадки для обсуждения актуальных проблем через проведение публичных фокус-групп в регионах Казахстана, а также освещение жизни регионов глазами местных жителей. Автор проекта – Айнель Амирхан. Выпуск с фокус-группой из Уральска доступен по ссылке.