Vласть поговорила с Куатом Акижановым, бывшим сотрудником администрации президента и ряда министерств, а сегодня − ассоциированным профессором Высшей школы экономики КазГЮУ им. М. Нарикбаева о том, как стоит различать произошедшие события, каким образом были дискредитированы мирные протесты и почему у Казахстана нет другого выхода, кроме как сделать экономику социально ориентированной.
О том, как стоит различать произошедшие события и первой, социальной части протестов
Я для себя разделяю этот протест на две части. Я считаю, что было два разных и по форме, и по сути, не связанных друг с другом, вида протестов. Первый был классическим классовым протестом, в хорошем смысле этого слова. Глубокие причины этого протеста − достаточно плачевное социально-экономическое состояние населения. По природе своей, это были протесты против неолиберальной модели капитализма, который у нас в Казахстане, к сожалению, практикуют. Она до какого-то времени работала, но во многом благодаря конъюнктурным моментам: высокие цены на нефть, другие природные ресурсы, низкие процентные ставки Федеральной резервной системы США (которые позволяют получать дешевое финансирование за рубежом - V). Но по своей сути это очень краткосрочная модель.
Для сегодняшнего момента характерны рост цен, низкие зарплаты, низкая социальная защита, бесправие рабочего класса, отсутствие элементарных норм экономической демократии. Я даже о политике не говорю. Когда недовольство вылилось в эти протесты, они оказались на удивление мирными. Я был горд казахстанским обществом за то, что оно так зрело себя повело. Мы помним жанаозенские события 2011 года, и у либеральной части общества, оппозиционеров было довольно апатичное отношение к ним. Очень мощная пропаганда была против тогдашних протестующих.
На этот раз, когда рабочий класс вышел, видно было, что их поддержали в Алматы, в Шымкенте, в Караганде и во многих других городах. Единственный минус был в том, что у них не было официального центра, не было организованных профсоюзов. Но это уже не их проблема. Мы знаем, что случилось с профсоюзами. Их просто вытравили, вытоптали.
фото издания Ак Жайык
Причины январских протестов 2022 года − социально-экономические. У нас нарастали социальные вопросы, связанные с закредитованностью, недоступностью жилья, низкой социальной защитой. Достаточно было взвешенного отношения правительства, лично президента Токаева. Приехал вице-премьер, опустили цены на газ, начали говорить о возможных реформах.
О второй части, последовавшей за протестами – организованном нападении и его действующих лицах
Вторая часть протеста была уже совсем другая, когда прогрессивные силы где-то потонули. Демократическое движение против неолиберального капитализма в нашей стране в считанные часы было вытесненным каким-то другим, уже не стихийным, как сейчас выясняется. Бывший советник Назарбаева Ермухамет Ертысбаев назвал это чуть ли не предательством, какой-то спланированной акцией. Наверное, так оно и есть, потому что и цифры там озвучили, привели количество террористов.
Эти люди пришли со стороны, они в какой-то степени есть отражение темной части тридцатилетней политики, когда выросло целое поколение даже не люмпен-пролетариата, а смеси религиозных сект и просто обнищавшей части населения. Как правило — это молодые люди, которые, как кажется государству, являются приверженцами религиозных течений.
Два этих события абсолютно разные, я различаю их. Здесь, я еще раз повторюсь, мы должны гордиться казахстанским обществом, что оно не влилось в эту неуправляемую толпу, в бессмысленный и беспощадный бунт. Этого не произошло. Может на это делали ставку. Эти террористы прошлись бурей по Алматы. Но мы не можем сказать, что там были лидеры профсоюзных движений, представителей общества. Наоборот, мирными протестами воспользовались и дискредитировали исходные социальные требования.
О вероятных последствиях произошедших событий
У «ястребов», если можно применять такие термины к нашей политике, сейчас появляется повод закручивать гайки. Но куда еще закручивать? В этом случае я не знаю во что мы превратимся, в Туркменистан, наверное. Я думаю, что по психотипу Токаев другой человек. Уже чувствуется какая-то поддержка городского среднего класса. И он ассоциируется с более либеральными политическими взглядами.
Если говорить об экономической составляющей, то конечно хотелось бы верить в изменения. Как бы оптимистично это ни звучало, я считаю, что другого выхода у нас нет. Сейчас правительство, в широком понимании этого слова, встало перед необходимостью смены парадигмы социально-экономического развития. Нужны новые подходы и механизмы. Здесь внушает надежду то, что исполняющим обязанности премьера назначен Алихан Смаилов.
О необходимости новой модели социально-экономической политики
11 января Токаев в мажилисе представит кандидатуру нового премьера, может им будет кто-то, но я надеюсь им станет Смаилов. Он грамотный экономист, давно работает в госаппарате, он курировал финансово-экономический блок, он понимает, что происходит в экономике и в обществе. Он, насколько мне известно, не аффилирован с какими-то группами и структурами. И ему предстоит выработать новую социально-экономическую модель. К этому нужно подойти скрупулезно, системно, методично, думая о том, как заменить основы неолиберальной экономики, которая носит рентный характер.
Куат Акижанов, фото из личного архива
У нас аккумулирование капитала происходит из эксплуатации непродуктивной ренты: от финансовых, земельных активов и т.д. Здесь мало производственного капитала. Поэтому нужны изменения. А наше экспертное сообщество и технократы слишком сильно поглощены текущими проблемами. Например, последние полгода мы говорим о внутренней инфляции. Это все равно, что фокусироваться только на высокой температуре, когда у больного нужно диагностировать более серьезное заболевание. Высокая температура — это только признак.
Если у нас опять не поставят диагноз и не будут говорить о проблеме неравенства, заработных плат, отсутствии экономической демократии, [действия правительства ни к чему не приведут]. Если у нас опять начнут применять рецепты монетаризма − а это очень сильный антибиотик − мы еще сильнее увязнем в проблемах. Я не говорю, что монетаризм не нужен, но понимаете, антибиотик сам по себе очень опасен, его надо дозировано применять. Но если его применяли на протяжении всех 30 лет, то монетарные инструменты уже не работают. У нашего «организма» уже выработалась резистентность к такому лекарству. Поэтому необходимо вырабатывать принципиально новую парадигму социально-экономического развития.
Поддержите журналистику, которой доверяют.
