Гражданские протесты в Казахстане часто сопровождаются ограничением интернета со стороны властей. События в январе не стали исключением: четвертого числа в Казахстане заблокировали популярные мессенджеры, а пятого – впервые полностью отключили интернет. Власть поговорила с экспертами о «казахстанском шатдауне» и его последствиях - для общества и бизнеса.
Под блокировкой подразумевается недоступность отдельных интернет-ресурсов, социальных сетей, поясняет экспертка по цифровым правам Дана Буралкиева. Блокировку обойти не сложно, например, с помощью VPN сервисов. Полное же отключение интернета или шатдаун – это, как правило, «закрытие» каналов передачи связи интернет-провайдерами. Чтобы найти уязвимость в шатдауне нужны серьезные профессиональные навыки.
«С точки зрения инфраструктуры интернет в Казахстане очень централизован», – комментирует юрист и директор ОФ «Digital Paradigm» Елжан Кабышев. Сейчас он совместно с другими экспертами проекта «Ландшафт цифровых прав и свобод» исследует в том числе январский шатдаун.
По его словам, Казахстан имеет немного точек международного стыка c мировым интернетом, основной интернет-трафик идет через Российскую Федерацию.
Приостановление связи в Казахстане может происходить по предписанию КНБ, если ведомства посчитает это нужным для защиты общества и государства. По закону «О связи», операторы и АО «Государственная техническая служба» (ГТС) обязаны исполнить такое предписание в течение двух часов. ГТС – это организация, которая владеет госмонополией на техническое сопровождение системы централизованного управления телекоммуникацией страны. Раньше она входила в структуру КНБ, а в 2018 году организация перешла в АО «НИТ».
В целом права по ограничению связи в Казахстане имеют КНБ, Генпрокуратура, Минобороны и МВД, но только при чрезвычайном положении. Это закреплено правительственным постановлением.
При этом чаще всего госорганы не объясняют эпизоды блокировок и не признают свою ответственность за ограничения связи. Недавно депутат мажилиса от правящей партии «Аманат» Айдос Сарым, комментируя новые законодательные поправки о блокировке соцсетей, прямо заявил журналистам в кулуарах: «Вы же знаете, у нашего государства есть возможность заблокировать любую социальную сеть, не ссылаясь ни на какой закон. Теперь мы сделали уполномоченный орган, который отвечает за все эти вопросы. Раньше, помните, непонятно было, если какой-то сайт отключился, то ли это «Казахтелеком», то ли КНБ или ещё кто. Сейчас этого не будет».
Официальные органы не прокомментировали и начало январского шатдауна. Пятого января мобильный оператор Kcell сообщил о приостановлении работы сетей по запросу компетентных органов. И только 6 января, после введения режима ЧП во всех регионах страны, о тотальном ограничении доступа к интернету сообщило государственное СМИ «Хабар 24».
Табличка на проспекте Назарбаева в Алматы, разбитая в январе. Фото Жанары Каримовой
Факт ограничения связи является нарушением прав человека на доступ к интернету и информации, считает Дана Буралкиева. Главная угроза шатдаунов, по ее мнению, - это погружение людей в информационный вакуум. Она уверена, что с точки зрения национальной безопасности ограничение связи не оправдано. Из-за отсутствия надежных источников новостей, в условиях дезинформации люди теряют доверие к государству, у них появляется ощущение, что ситуацией манипулируют.
А в условиях перевода госуслуг в онлайн формат нельзя без серьезных причин отключать граждан от их бытовых задач. «Права человека сами по себе являются взаимосвязанными и взаимозависимыми, и нарушение одного права ведет к нарушению других», – объясняет Дана Буралкиева.
Елжан Кабышев уточняет, что Казахстан является участником Международного пакта о гражданских и политических правах и, помимо национальных законов, обязан соблюдать международные стандарты. Для стран-участниц пакта режим ЧП является основанием того, чтобы государство отступило от соблюдений прав человека. Это называется «правом на отступление». При отступлении Казахстан обязан руководствоваться Сиракузскими принципами, которые определяют, насколько это отступление возможно.
Официальную причину шатдауна – риск использования связи террористами для своих целей – он считает неоправданным. «Зачем в этом случае включали интернет 6, 7 января в разное время - неясно. Это обесценивает официальные причины шатдауна», – считает эксперт.
Фото Жанары Каримовой
Также, если государство вынуждено отступить от соблюдений прав человека, оно обязано уведомить об этом участников Международного пакта. «Уведомления от казахстанской стороны в публичном доступе я пока нигде не встречал», – добавляет Кабышев.
Интернет-шатдаун – явление новое, и в мировом сообществе нет консенсуса в том, насколько он оправдан. Но правозащитники склоняются к тому, что ограничение доступа к интернету - это нарушение прав человека. «Сегодня это такая же важная часть повседневности, как электричество, газ», – заключает эксперт.
Последствия для бизнеса
Очевидно, что блокировки и шатдауны имеют экономические последствия. Однако бизнесом суммы ущерба из-за ограничения интернета официально не публиковались.
Американский институт Брукингса предлагает считать экономический ущерб от ограничений доступа к интернету исходя из ВВП страны, численности населения, длительности шатдауна, доли цифровой экономики в ВВП и коэффициента влияния цифровой экономики. Созданный исследователями института онлайн-калькулятор по этой методике вычисляет ущерб Казахстану за 7 дней шатдауна в $546 млн.
Однако у бизнеса и организаций нет возможности оспорить решения о введении режима ЧП так же, как и у граждан, поясняет Елжан Кабышев. По закону о чрезвычайном положении, государство имеет право ограничивать связь и физическим и юридическим лицам. И хотя оно здесь руководствуется принципами национальной безопасности, важно учитывать, действительно ли блокировки и шатдаун необходимы для безопасности граждан.
С начала шатдауна в январе с стране не был доступен и банкинг: не работали банкоматы, приложения бву, POS-терминалы. 8 января Kaspi bank в своих соцсетях опубликовал обращение СЕО компании Михаила Ломтадзе в том числе о доступности финансовых услуг банка в мобильном приложении. По словам Ломтадзе, «это стало возможным в результате тесного сотрудничества с Министерством цифровизации и мобильными операторами». В тот же день Halyk Bank совместно с Минцифрой начал восстановление безналичных платежей через POS-терминалы. О том, как это удалось в условиях шатдауна, банк публично не комментировал.
Фото Жанары Каримовой
Qazaqstan Shutdown 2022
В марте казахстанские эксперты в области прав человека и юристы опубликовали документ «Qazaqstan Shutdown 2022: ограничения цифровых прав во время и после январских событий» о том, как полное отключение доступа к интернету повлияло на права и свободы казахстанцев.
К примеру, по мнению правозащитников, шатдаун нарушил право граждан на справедливый суд. Из-за пандемии с марта 2020 года казахстанское судопроизводство перешло в онлайн. По мнению юриста Романа Реймера, одного из авторов аналитического документа, «абсолютное большинство гражданских, административных и уголовных процессов рассматривается с разной степенью успешности с использованием различных доступных мессенджеров (в основном WhatsApp)». Отключение интернета в стране негативно отразилось на рассмотрении тысяч судебных производств, заявляет в документе Реймер.
Также приводятся нарушения прав людей с инвалидностью. К примеру, люди с сахарным диабетом не могли мониторить свое состояние через специальные приложения. Без интернета не работали приложения озвучки команд в гаджетах для незрячих и слабовидящих. Но больше всего пострадали неслышащие и слабослышащие казахстанцы, для которых мессенджеры являются важным каналом коммуникаций.
Поддержите журналистику, которой доверяют.
