Жулдыз Саулебекова: «Наша страна готова бороться с загрязнением воздуха»

В интервью «Власти» генеральный директор Almaty Air Initiative Жулдыз Саулебекова рассказывает о своем подходе к решению проблемы загрязнения воздуха в Алматы.

Как вы пришли к идее Almaty Air Initiative?

Это мой первый в жизни некоммерческий проект. Последние 10 лет я работала в IT-компаниях. Но проблема загрязнения воздуха давно не давала мне покоя. Как мать двоих детей, я уже 3–4 года раздумывала о том, чтобы уехать из города. И вдруг я увидела в Instagram пост Арсена Томского [основатель компании inDrive] с призывом создать инициативу по борьбе с загрязнением воздуха. Я подумала — это интересно. Когда мы встретились, он сказал: «Давайте сделаем это в форме бизнеса».

Что способствует загрязнению воздуха в Алматы?

Это один из самых обсуждаемых вопросов среди алматинских экспертов, но есть три причины, с которыми все соглашаются:

Если опираться на официальные данные, 60% загрязнений производит транспорт, 27% — промышленный сектор, включая угольную ТЭЦ, и 11% — бытовое использование твердого топлива — угля и дров, которые используются для отопления домов.

Но точность этих данных — предмет споров.

Я думаю, тут важна методика измерения. Если использовать разные шкалы и подходы, получаются разные результаты, верно?

Приведем такую аналогию: вы готовите острый рамен. Конечно, бульон занимает основное место в миске, он имеет наибольший объём. Но именно маленькие кусочки перца чили обжигают вам рот. Было бы странно говорить, что у рамена насыщенный вкус просто из-за бульона. Потому что наибольший эффект на вас оказывает перец. Так же и с токсичными частицами в воздухе. Мы их не видим, но они могут убить.

Та же история с загрязнением воздуха в Алматы. Устаревшие способы измерения загрязнения воздуха вычисляют совокупный объем загрязняющих веществ. Допустим, в городе 650 тысяч машин и они выбрасывают определённый объём угарного газа — главного загрязнителя от автотранспорта. И поскольку угарный газ занимает много физического пространства, считается, что на него приходится 60% всего объема загрязнений. Это модель, которой пользуется акимат. По их устаревшей методике — здесь всё правильно. Но правильна ли сама методика?

Если, как на нашей новой мониторинговой платформе, мы фокусируемся на высокотоксичных частицах PM2.5, картина меняется, потому что PM2.5 — это микрочастицы. Их нельзя сравнивать с газами, потому что у газов больший объём. Устаревшая методика сравнивает, грубо говоря, яблоки с апельсинами.

Есть ли что-то уникальное в проблеме загрязнения воздуха в Алматы?

Алматы находится у гор — это значит, что загрязнители застревают в городе. Обычно на высоте холоднее, но из-за гор у нас всё иначе. Зимой в городе тепло, дуют холодные ветры, и всё это вместе создает слой тёплого воздуха, который как крышка удерживает загрязнение внутри. Зимой тепло, исходящее от города, сочетается с холодным ветром. Наряду с другими атмосферными процессами, это создает слой теплого воздуха, который задерживает загрязнение.

Мы любим Алматы за горы. Это одновременно и благословение, и проклятие. Географию мы изменить не можем, но источники загрязнений — можем.

Алматы в этом не уникален. Мехико и Лос-Анджелес тоже находятся в горных впадинах и имеют те же проблемы.

Но есть и другой фактор: за последние 10 лет население Алматы выросло на 500 тысяч человек. Это как если бы вся Караганда переехала в Алматы. Конечно же, это создаёт давление на инфраструктуру, потому что каждому необходим общественный транспорт, собственный автомобиль и жильё. Город стал переполненным.

Как город может бороться с этой проблемой?

Нам нужна децентрализация. Сейчас люди из Алматинской области ездят в город, но если бы у них была своя инфраструктура — школы и медицинские центры — им бы не приходилось так часто ездить из одной части города в другую.

Какую роль играет Almaty Air Initiative в борьбе за чистый воздух?

Мы выступаем как за регулирование, так и за осведомленность. Мы встречаемся с представителями государства, бизнесом и другими сторонами, чтобы объяснять, какие регуляторные меры нужны. Это необходимо для того, чтобы различные организации, те же предприятия и фабрики, могли бы взять на себя ответственность.

Повышение осведомленности — это не только про понимание того, что загрязнение опасно для здоровья. Это ещё и про готовность людей поддержать и принять реформы. Например, я недавно встречалась с акимом Алматы, и мы обсуждали идею создания зоны с низким уровнем выбросов. Это может быть непопулярной мерой. Суть в том, что если ты въезжаешь в город на сильно загрязняющей машине — ты платишь за это.

Представьте, что у людей низкий уровень осведомленности и они не задумываются о загрязнении. У них другие заботы. Конечно, они скажут: «Что? Я не собираюсь платить».

Без кампаний, без объяснений зачем эти меры нужны, все это не сработает. Поэтому мы договорились, что нужно создать стратегию, благодаря которой мы сможем донести до аудитории понятное сообщение почему предпринимаются все эти меры. Без этого ничего не получится.

Как Алматы выглядит в сравнении с другими городами Центральной Азии по загрязнению воздуха?

Я бы сказала, что ситуация сильно отличается от, скажем, Бишкека. Там тоже есть те же три-четыре источника загрязнения, но главная проблема — отопление частных домов. Даже новые дома там с отдельными котельными, и они жгут уголь. Географически Бишкек похож на Алматы, и там тоже много старых машин — это общая проблема.

Планируете ли вы сотрудничать с другими городами Центральной Азии?

Да, конечно. Почему бы и нет? Мы можем сотрудничать на разных уровнях.

Я думаю, Алматы может стать успешным примером борьбы с загрязнением воздуха в регионе. Если это получится у нас, другие города, такие как Бишкек или Ташкент, смогут сказать: «Вот, у них получилось, почему бы и нам не попробовать?» Это пример не с Запада, а с похожей страны — с Казахстана, со схожей культурой и экономикой.

Как вы себя чувствуете насчёт будущего вашей работы?

Вполне возможно, я слишком оптимистична. Мне говорят: «Ты еще не выгорела, поэтому ты такая оптимистка. Поговорим через год, когда ты выгоришь». Но я думаю, что у нас должна быть организация, настроенная оптимистично.

Я помню своё детство в 90-х. СССР распался, времена были тяжёлые. Никто не думал об экологии, только о выживании.

Но я верю, что сейчас наша страна и наше общество готовы бороться с загрязнением воздуха. Почему бы нам не верить, что мы справимся? Почему мы не можем быть оптимистами?

Для этого нужны смелость, политическая воля и оптимизм. Потому что если все будут считать, что ничего не изменится — ничего и не изменится. А если не получится, то мы хотя бы попробовали.