«Куда бы я пошел, если бы был древним казахом»

Мы в области Жетысу — на том берегу водохранилища Капчагай, где нет зон отдыха. С одной стороны — вода, с другой — горы. Отсюда «охотники» — человек 20 — самого разного возраста и профессий, выдвигаются на поиски следов предков.

«Смотреть под ноги, сейчас, возможно, начнут просыпаться змеи. Перед тем, как наступить, проверьте камни, здесь все в движении, камни сыпятся. Близко к краю скалы не подходить. Не отрываться от группы, наблюдайте друг за другом. Разбейтесь на тройки-пятерки, по одному не ходить», — проводит быстрый инструктаж Рафаэль Хисматуллин, работающий стоматологом.

Его называют самым везучим охотником — недавно он открыл целое ущелье петроглифов рядом с Талдыкорганом — Ордакуль.

Почти пять лет назад Хисматуллин приехал к знакомому чабану Жанату Туралбаю, у которого зимовка рядом с горами Дауылбай, пить чай. Рафаэль поинтересовался у него, не встречал ли тот петроглифы, Жанат уточнил, что это. «Рисунки на камнях». Тогда чабан отвел его в ущелье, где было «неимоверное количество рисунков» на скалах протяженностью примерно 5 км.

Хисматуллин сделал фотографии и пытался выйти на историков и археологов, писал им в Facebook, но откликнулась только Ольга Гумирова — матриарх фонда «Охотники за петроглифами».

Она уточнила местоположение, и ответила, что этих рисунков на карте нет. Счет петроглифов в Ордакуле, так называют местные эту часть хребта, идет на десятки тысяч. Период: от ранней бронзы до современности.

Горы хранят в себе еще немало сокрытых петроглифов и сегодня разношерстная команда охотников будет искать рисунки древних в Алтын-Эмеле.

Козлики и тюльпаны

Четыре машины в сопровождении егерей — таковы правила, ведь это охраняемые земли национального парка — отправляются в горы.

Сразу же натыкаемся на могильник неподалеку от фермы. Почти все курганы ограблены еще в древности. Ольга Гумирова предполагает, что четкая квадратная кладка из камней — это гуннские захоронения. Расположены они рядом с небольшой сопкой, которую местные считают курганом Шолак батыра, в честь которого названы горы.

Мы едем дальше и постоянно натыкаемся на каменные выкладки, часть из которых достигают 25-30 метров в диаметре, на курганы, к сожалению, ограбленные. Гумирова говорит, что эти конструкции, возможно, — загон для караванов, следовавших по Шелковому пути. И все, что мы видим, это его ответвление. Но для подтверждения этой догадки еще следует поговорить со специалистами.

Ольга Гумирова — журналистка, детская писательница, ищет петроглифы еще с 90-х годов. Она с детства увлекалась археологией, хотела поступить на исторический факультет, но перевесила журналистика. Но мечта осталась — Гумирову невероятно вдохновляла история Генриха Шлимана, нашедшего Трою.

Впервые вживую петроглифы она увидела в 1994 году, когда археологический комплекс Тамгалы-тас готовили к включению в список ЮНЕСКО.

Спустя год ей предложили поехать в экспедицию со школьниками из гимназии №46 в Ешкиольмес в качестве повара. «Я готовить не умею, не люблю, но поехала. В принципе все выжили (смеется). Там я до 11 часов готовила обед, потом уходила на скалы почти до 5 часов вечера. Я принимала участие в отрисовках петроглифов, познакомилась с археологом и альпинистом Алексеем Марьяшевым. Он увидел, что я прекрасно ориентируюсь, лазаю по скалам и прочее. Он меня пригласил в свои экспедиции».

Для того, чтобы успешно охотиться за петроглифами, нужно иметь навыки скалолазания и горного туризма. И в целом быть выносливым человеком — летом на скалах невыносимо жарко.

Но сейчас, в предпоследний день марта, еще прохладно: солнце светит обманчиво ярко, а в потоке сильного ветра не всегда слышны голоса охотников.

Пока часть из нас фиксирует курганы (некоторые диаметром в 12 метров и больше) и каменные выкладки, художница Елана Кудинова фотографирует гору напротив, и через зум обнаруживает наскальный рисунок. Охотники поднимаются туда по сыпухе — по обваливающимся камням.

«Козлики, козлики, - раздаются крики. - Еще козлики, осторожно, тюльпаны! Тюльпаны! Смотрите под ноги».

Здесь, прямо на скалах растут краснокнижные тюльпаны — белые и желтые, и нужно следить за тем, чтобы не наступить на них.

Саид Галимжанов, профессор и преподаватель КазГАСА заключает, что найденные «козлики» — это период бронзового века: «Это бронза, рисунки подновленные, но, зуб даю, что это бронза, нижний ярус — стопроцентная бронза. А под нами большое поселение».

Галимжанов давно присоединился к «Охотникам, но здесь он впервые: говорит, что приехал разведать обстановку, а потом привезет сюда своих студентов.

Над нами жужжит дрон астрофизика-любителя Дениса Парышева, который помогает искать петроглифы и остатки поселений.

На соседней горе мы видим худощавую фигуру Спиридона Старкова, он кричит: «Верблюды, верблюды»! Они встречаются куда реже, чем козлики.

Спиридон переехал в Казахстан три года назад из Республики Саха. Он «самые быстрые ноги и зоркий глаз». При этом он вырос в месте, откуда до ближайших гор нужно было «ехать три дня на КАМАЗе». Во время учебы в Томске познакомился с алматинцами, которые рассказали ему про горы. Когда Спиридон перебрался в Алматы, то с удивлением обнаружил, что город действительно находится у подножия гор. «Это невероятно, что можно проснуться и поехать позавтракать в горах», — говорит он.

Старков съездил на экскурсию в музей-заповедник Иссык, там узнал про охотников за петроглифами и попросился в экспедицию. «У нас на гербе Республики Саха изображен всадник с наскального рисунка. Я на лекции Гумировой увидел почти такой наскальный рисунок и такой: я хочу это видеть в реальности. И затянуло. Я понимаю, что это наши предки, но не ближайшие, конечно, тюрки произошли от саков, народ саха тоже произошёл от тюрков. Мне самому очень интересно как они жили. Конечно, мне бы хотелось понять, почему мои предки решили обосноваться в таком холодном месте, когда здесь было много земли», — смеется Спиридон.

На соседней горе Старков обнаружил еще петроглифы, большого мертвого орла и отметку с именем Болата.

Последний — легендарная личность для искателей наскальных рисунков. Таинственный Болат увековечил в горах Шолак свое имя практически везде, где находят петроглифы, чем вызывает неподдельное восхищение. Годы активного творчества Болата приходятся на вторую половину 80-х, он не просто оставлял свои надписи, но и обновлял рисунки предшественников из бронзового и железного века. Спиридон считает, что Болат был чабаном и теперь мечтает его найти и пожать руку.

На скале, на темной патине мы находим тонкий, но очень нежный рисунок — возможно, беременного животного.

Все найденные изображения фиксируются с помощью GPS — фотографии и данные будут переданы в институт археологии имени А. Маргулана.

Юрий Дорохов и Саид Галимжанов обсуждают что это изображено: всадник на собаке или волке? И почему руки так странно подняты. Рисунок этот был выбит еще в период бронзового века, а позже его подновили.

Этим петроглифам повезло: они находятся на территории национального парка, а значит, под государственной защитой.

Петроглифы нельзя перенести в другое место

Но другим древним наскальным рисункам везет меньше. Так в горах Архарлы от заготовщиков плитняка и гравия пострадало древнее святилище, которому около 4 тысяч лет. Произошло это из-за того, что земля была отдана частнику в аренду без обязательной археологической экспертизы.

Сейчас специалисты обеспокоены строительством гидроэлектростанций на реке Коксу. Две уже вовсю строятся. В марте должно было начаться строительство еще одной ГЭС вблизи скопления петроглифов Ешкиольмес. Это приведет к тому, что рисунки, еще не изученные и не зафиксированные, могут быть уничтожены лишайником.

«Рядом, фактически в охранной зоне памятника, собираются строить сразу две электростанции, это означает, что уничтожаются могильники, поселения, естественно, если там будет зеркало воды, то петроглифы начнут цвести лишайником и исчезнут. А если учесть, что Ешкиольмес внесен в предварительный список коллективной номинации памятников ЮНЕСКО, а в этом году Казахстан до июня председательствует в этой организации, то мы оттуда можем с грохотом вылететь с большим международным скандалом», — считает Гумирова.

По её словам, история с ГЭС задумывалась ещё с начала десятых годов, именно тогда в первый раз Ешкиольмес убрали из Свода археологических памятников Алматинской области.

При этом петроглифы невозможно перенести в другое место.

«Особенности образования патины, на которой выбиты рисунки, связаны с той местностью, в которой находится гора, скала или ещё что-то, и при перемещении лучи солнца начинают падать иначе, и патина на это реагирует, — объясняет Гумирова. — Она может выцвести. Многие рисунки выбиты неглубоко. Археологи с того же Тамгалы взяли несколько обрушившихся сцен - перевезли в музей и патина с них слезла. Хорошо, что там достаточно глубокая была выбивка. Но чаще всего это очень неглубокая выбивка, и патина слезает, и остаётся просто булыжник. Ну и плюс есть ещё один такой момент - до конца непонятно, чему посвящена та или иная сцена. Она может иметь и поминальный характер. Мы же с могилы кладбища домой не тащим!»

Гумирова рассказывает, что святилища - это не бездумно и бессистемно выбитые рисунки, есть определенная логика в организации сакрального места.

«Древние умели выбирать места для своих святилищ. Какая-то особая атмосфера там царит, и обычно это запоминающийся, очень красивый ландшафт, ну и ощущение гармонии, благополучия, умиротворения. Есть очень много вопросов, на которые учёные до сих пор не знают ответов.

Что касается символического искусства саков, это очень сложно, там такие закрученные мифы! Письменные источники о мифологии западных скифах что-то зафиксировали, а что касается саков, все пытаются найти что-то у китайцев, говорят, у них есть отрывочные данные. Но, видимо, никто всерьёз в китайских источниках не рылся».

Охотники выезжают в экспедиции на выходных (ведь у всех есть своя работа), активный сезон длится полгода, хотя, бывает, проводят разведки и зимой. В Алтын-Эмеле исследования при поддержке Qazaq National Parks будут проводить в апреле, а потом энтузиасты вернутся сюда осенью. Май и июнь нужно будет работать в Ешкиольмесе, в котором сейчас петроглифы под угрозой.

«Там скопление петроглифов гораздо крупнее, но оно исследовано только частично, там есть такие скальные бастионы, на которые практически невозможно подняться без специального альпинистского снаряжения и отснять эти петроглифы», — говорит Гумирова.

Что касается Алтын-Эмеля, то один из фермеров сказал, что на его территории находится очень много петроглифов, но пока туда проехать нельзя, потому что грязь. В целом главный источник информации о петроглифах — это чабаны и егери нацпарка. А когда примерное место поиска понятно, то важно включать не только знания, но и интуицию.

«Где попало древние не рисовали»

Спиридон Старков все время вспоминает слова Ольги Гумировой о том, что нужно думать как древний человек — ей в свою очередь это наставление оставил Алексей Марьяшев, умерший 7 лет назад.

«Ольга Николаевна говорила, что просто так, где попало древние не рисовали. Рисунки обычно находятся вдоль удобных троп и красивых мест. Поэтому я смотрю на скалу и думаю: сделал бы я там рисунок? Помню, как я нашел свой первый петроглиф, - Гумирова сказала идти по гребню, я иду, иду и ничего нет. И я начал думать, куда бы я пошёл, если бы я был древним казахом. Наверное, туда, откуда виды на долину, на ущелье, на поселение. Иду и оп, козлик, дальше еще козлик, поднимаюсь на гору, и там такое скопление рисунков! И такое интересное ощущение было внутри, радость, эйфория. Такого я ни разу не испытывал».

С тех пор у Старкова появилась зависимость: хочется находить все больше и больше петроглифов.

Рамис Атабаев из Талдыкоргана полностью разделяет эту зависимость. Он бывший военный и отец шестерых детей, сейчас в отставке, занимается бизнесом. Археологией увлекался с детства — у него была книга про наскальные рисунки во Франции, а потом он с удивлением узнал, что они есть и в Казахстане, более того, в его родном городе.

Как шутит журналист и охотник Юрий Дорохов, если Казахстан это страна петроглифов, то Талдыкорган — ее столица. По словам Атабаева, камни с древними рисунками люди находят на своих огородах. Кто понимает их ценность, обращается к археологам, кто нет - уничтожает.

В прошлом году в Талдыкоргане закончился конфликт, длившийся несколько лет. Местная строительная компания занималась добычей диорита, и разрушила вершину сопки, где было много петроглифов, в том числе эпохи бронзы. То, что сохранилось, удалось отстоять.

«Года два назад я начал заниматься велоспортом как любитель, и сейчас беру велосипед, выдвигаюсь на ближайшие сопки возле Талдыкоргана и ищу новые скопления петроглифов, после чего передаю информацию Гумировой. Меня используют как ноги. Мое дело обнаружить, поставить метки», — рассказывает Атабаев.

Вокруг Талыкоргана немало гор, где местные жители видели наскальные рисунки. Атабаев отправляется туда один на велосипеде на поиски, и, как обычно, находит. Сюжеты различные: от сцен охоты и заканчивая обычными козликами, встречаются и фигуры ростом с человека.

«Лично для меня это имеет большое сакральное значение, потому что я родился в мусульманской семье, но со временем у меня начали появляться вопросы. Почему я например, должен на арабском молиться? Я не понимаю этот язык. У меня все-таки душа кочевника, для меня важны просторы…», — размышляет Атабаев.

Он отмечает, что люди, которые приходят за петроглифами с плохими намерениями, как правило, их не видят, не замечают, они им не открываются.

Он и сам разглядел петроглифы не сразу. Ему сказали, что в Ордакуле есть петроглифы: «Где-то часа полтора гулял там и уже нагулялся, в изнеможении на одной скале сел, уже хотел спускаться вниз, в сердцах воскликнул: “Блин, ну где петроглифы, ну покажитесь!”, и голову в бок поворачиваю, и лучи солнца так упали, что я увидел козлят, и все рисунки друг за другом открылись».

По словам Атабаева, идеальное время для охоты — это или утро или вечер, перед сумерками, а еще лучше — в ноябре, когда солнце уже не такое яркое.

Он считает, что нужно добиваться, чтобы эти памятники были включены в культурное наследие ЮНЕСКО. Атабаев, будучи военным, работал на границе, и вспоминает, что приезжающие иностранцы говорили, что едут в Тамгалы-тас.

«Я уточнял, почему не в другие места, они отвечали, что их нет в списке ЮНЕСКО, а значит, их ценность не доказана. И в принципе в их словах есть логика. У государства должна быть цель сохранять и охранять памятники и через лет 20 мы будем на этом деньги зарабатывать».

Рафаэль Хисматуллин тоже отмечает азарт и любопытство, которое охватывает на «охоте»: «Это чувство открытия, это больше, чем хобби, это стиль жизни».

Когда Хисматуллин увлекся петроглифами, он пообещал супруге, что найдет солнцеголового и посвятит находку ей. И исполнил это обещание: он нашел миниатюру 3,5 на 1,5 см. «Это от меня — ей».

Кажется, что каждый охотник мечтает найти солнцеголового (многим этот рисунок больше известен как символ когда-то существовавшего музыкального фестиваля «Азии Дауысы»), — желательно в хорошем состоянии, но как говорит Дорохов, и козлики радуют.

Одно большое белое пятно

Группа будущих охотников начала формироваться с конца 90-х — с Алексеем Марьяшевым всегда работали волонтеры, а когда он пригласил юных журналистов из газеты «Дружные ребята», где многие годы работает Ольга Гумирова, появилась группа, которая уже начала ставить перед собой определенные цели.

«Многие люди не знают об этом, но территория Казахстана — одно сплошное белое пятно с археологической точки зрения. Археологов очень мало, а объектов огромное количество, в той же, например, долине реки Коксу, вообще по всей Жетысу. Мы скидывались деньгами, выезжали за свой счет и помогали Алексею Марьяшеву организовывать экспедиции», — вспоминает Гумирова.

После того, как он ушёл из жизни, решили создать фонд, поскольку нужно было защищать петроглифы. В прошлом году был заключен меморандум с институтом археологии имени А. Маргулана на три года. Охотники передают всю информацию ученым, обсуждают с ними как проводить экспедиции или поступить в той или иной ситуации.

Петроглифам угрожают две вещи: бизнес и время. При этом из-за недостатка финансирования сейчас мало молодых археологов, которые могли бы заниматься наскальными рисунками. По словам Гумировой, официально в стране зафиксировано около трехсот скоплений, но в реальности их намного больше.

Проблема в том, что в Казахстане не выполняется закон о предварительной археологической экспертизе. А известные объекты недостаточно изучены. Например, Бесшатыр — хорошо изученный могильник, но никто ранее не фиксировал рядом с ним петроглифы, а они есть - восточнее курганов. Танбалы-тас в Алтын-Эмеле тоже не исследован до конца. Никто до экспедиций «Охотников» не знал, что на вершинах сопок гор Шолак на территории нацпарка тоже есть рисунки, их недавно обнаружил Спиридон Старков.

Поэтому «Охотникам за петроглифами» приходится заниматься тем, до чего у государства руки не доходят. И все это бесплатно, на личном энтузиазме.

«Охотники объединяют разных людей. Я думаю, это заслуга Ольги Николаевны, которая сумела найти подход ко всем, всех объединила и постепенно сдружила. Наша звёздочка, которая нас всегда двигает вперёд, вперёд, вперёд, организовывает», — говорит Атабаев.

Изыскания в Алтын-Эмеле связаны с тем, что Qazaq National Parks хочет сделать там новые туристические маршруты. Поскольку это место находится под защитой, то Гумирова считает, что такой маршрут мог бы быть безопасным для петроглифов и полезным для людей.

«Я была здесь несколько раз с Марьяшевым, но у меня не было понимания того, как устроен этот археологический комплекс. Мы решили присмотреться и несколько экспедиций, в которых особенно Спиридон отличился, дали нам какое-то понимание того, как все организовано. Мы очень много общались с местными фермерами, чабанами и инспекторами. И начала прорисовываться ситуация. Было предположение, что где-то должен быть караванный путь, мы его искали и нашли. Поднялись на гребень над поселением, там каменные выкладки, почти метр высотой, четырехугольные, полностью заполненные камнями. Даже нашли что-то похожее на наблюдательный пункт. С этого места открывался обзор на прилегающие горы и долины. И сразу стало ясно - вот он, караванный путь. Вчера мы поехали по этому маршруту, и все подтвердилось. То есть, это отрезок караванного пути, который маркирован поселениями, есть там и петроглифы - их немного, потому что центральное святилище где-то спрятано, возможно, оно находится рядом с Каракшокы», — предполагает Гумирова.

Спиридон приносит кружку кофе. «Это ритуальный напиток», — Гумирова делает глоток.

«Она меня без кофе не пускает в экспедицию, — смеется Спиридон. — Чисто из-за кофе меня берет».

«Он делает какой-то магический кофе, давление у меня не поднимается после него. Как он это делает, я не знаю».

Жер Арт — новые старые петроглифы

Чтобы сделать визит центр Алтын-Эмель привлекательным для туристов, художник Санжар Жубанов создал проект, который он называет Жер Арт — по аналогии с land art. Это уникальная галерея рисунков под открытым небом. Недалеко от визит центра идет тропа, вдоль которой есть как древние петроглифы, так и свежие работы Жубанова на камнях. Только он свои творения выбил на контрасте и поэтому они более заметны.

Над галереей художник трудился три месяца. На вершине горы он выбил солнцеголовых.

Жубанов занимается петроглифами 15 лет, но впервые сделал работу именно с солнцеголовыми, признается, что долго не мог к ним подступиться:

«Моя цель — почувствовать древних художников, войти в этот след. Определенное душевное состояние нужно, любовь, воля и тогда получается рисунок. Это мощная традиция, которой тысячи лет — от 10 тысяч до всплеска сакского искусства, которое потом переходит в тюркское».

Жубанов показывает на рисунок оленя — огромные рога напоминают казахский орнамент. Вот она, прямая связь с творцами прошлого.

В паре метров от новых солнцеголовых Саид Галимжанов и Рафаэль Хисматуллин увидели наскальный рисунок и начали спорить о том, какой это период. Галимжанов настаивает на неолите.

Саид Галимжанов очень доволен сегодняшним днем. Он считает Алтын-Эмель многообещающим памятником, интересным не только культурологам, но и археологам. Здесь можно проводить полноценные археологические исследования, в этом месте представлена как поселенческая культура, так и довольно крупные могильники и скопление петроглифов - начиная от эпохи бронзы до средневековья. Здесь так же есть этнографические поселения эпохи Казахского ханства. Поэтому Галимжанов точно привезет сюда своих студентов.

Солнце клонится к закату и вдоль тропы на камне, залитым вечерним светом, проявляется еще один древний рисунок.

Уставшие охотники спускаются к машинам, вдалеке на горе виднеются три фигуры: Гумирова, Галимжанов и Хисматуллин, склонившись над камнем, все спорят — неолит это…