«Чтобы попасть в оркестр, музыкант проходит все круги ада»

Эдуардо Бельмар — ведущий флейтист Оперного оркестра г. Франкфурт (Германия), Преподаватель флейты Высшей школы музыки во Франкфурте на Майне, лауреат престижного международного конкурса ARD в Мюнхене, Международного конкурса для флейтистов Gazzelloni, Международного конкурса для флейтистов Andalucía, бывший ведущий флейтист в Badische Staatskapelle Karlsruhe.

Расскажите немного о себе и о своей карьере?

Я начал играть на флейте, когда мне было 8 лет, в Майорке c Каталиной Роиг. Затем я продолжил свое образование в Барселоне, и через год поступил в Парижскую Консерваторию. Мне повезло обучаться там у Софи Шерье, и как раз там же я познакомился с Ержаном Кушановым.

Почему вы решили выбрать именно флейту?

Это довольно забавная история. В моей семье нет музыкантов, но все любят классическую музыку в целом. Они хотели, чтобы я начал играть на чем-нибудь. У меня есть дядя, который неплохо играет на фортепиано, но как любитель, и он как-то показывал мне какие-то записи. Одной из них была песня из фильма «Титаник», и там есть часть, где играет многоствольная флейта. Я сказал своему дяде, что мне очень понравился этот звук, и он ответил, что классическая флейта имеет наиболее похожее звучание. Поэтому я выбрал этот инструмент.

Что было в вашей карьере после того, как вы начали учиться в Парижской Консерватории?

Я проучился там всего два года, после чего решил поехать в Штутгарт по программе Erasmus под руководством Давида Формисано. Через шесть месяцев у меня была возможность пройти прослушивание в Badische Staatskapelle Karlsruhe, так что я остался в Штутгарте вместо возвращения в Париж.

Это значит, что вы стали оркестрантом еще во время своей учебы? Это довольно редкое явление, верно?

Да, я учился и одновременно работал в оркестре, это не очень частое явление, мне был всего 21 год, когда я прошел тот отбор. Я играл в оркестре какое-то время, затем участвовал в конкурсе в ARD в Мюнхене и занял третье место.

Как ваша карьера складывалась после?

Всё сильно меняется, когда ты присоединяешься к оркестру. Начинаются репетиции, у тебя появляется новый репертуар, нужно учиться играть с оркестром, привыкать к новой рутине. Оркестр был не только симфоническим, но и играл для оперы, и мы часто выступали после одной репетиции или вообще без. Нужно быть очень быстрым и уметь адаптироваться. Медленно я начал играть как первая флейта в других оркестрах Германии, и после конкурса ARD на меня тоже стали чаще выходить. Через какое-то время я участвовал в прослушивании во Франкфуртскую Оперу в качестве первой флейты, и вот я сейчас здесь.

Расскажите немного о мотивации во время учебы и работы?

Конечно, не всё всегда дается легко. Как все флейтисты, я проходил много прослушиваний, не все из них были успешными, но я также часто выходил в финал, что заставляло меня быть мотивированным пробовать еще. Главное – пробовать и никогда не сдаваться, поддерживать свою мотивацию. Конечно, в музыкальном мире очень важно упорно трудиться и следовать советам учителей, но, в конце концов, ты — свой главный учитель, поэтому ты должен доверять себе. Нужно стараться быть последовательным.

Многие флейтисты достигают определенного уровня, а потом перестают играть. Что заставило вас продолжить?

В музыке всегда нужно совершенствоваться и искать что-то новое. Это то, что поддерживало и до сих пор поддерживает мою мотивацию продолжать заниматься, открывать для себя новые произведения, новые страны, новых людей. Я уверен, что через 20 лет я все еще буду думать, что могу стать лучше.

Каковы ваши карьерные планы на будущее? Для флейтиста стать солистом уже очень престижно, не так ли?

У флейтистов не такой большой репертуар, как у пианистов и скрипачей. Поэтому для нас играть в оркестре — это очень важно, ведь у нас есть возможность играть знаменитых композиторов и их симфонии или оперы. Кроме того, мы можем многому научиться благодаря этому опыту. Еще одним аспектом карьеры является, конечно же, образование. Я также преподаю во Франкфурте, в музыкальном университете. Это другой путь моей карьеры.

О нашей Флейтовой Академии: это весьма новый формат для Казахстана. Расскажите, пожалуйста, почему вы решили поддержать проект?

Мы с Ержаном много думали о том, чтобы сделать что-то вроде академии, чтобы помочь местным флейтистам, дать им возможность повысить свой уровень. Сначала мы хотели сделать это сами, только вдвоем, но когда к нам присоединились фонд Батырхана Шукенова и Филармония, это переросло в нечто большее.

На ваш взгляд, что было бы успешным результатом для академии?

Уже здорово то, что у флейтистов будет возможность работать с нами в коллективе. Вообще, лучшее, что можно дать музыканту – это сыграть перед публикой и показать, на что он способен.

Расскажите немного о произведении, которое вы будете исполнять на Гала-концерте?

Эту композицию я играл почти 7 лет назад в Мюнхене, на конкурсе ARD. Я подумал, что было бы неплохо сыграть ее снова, потому что я изменился как исполнитель, и было бы интересно посмотреть, как изменилась и композиция.

Ержан Кушанов — выпускник Парижской Высшей Национальной консерватории Музыки и танца, солист Казахской Государственной филармонии имени Жамбыла, концертмейстер группы флейт Государственного Академического Симфонического оркестра, лауреат фонда Banque Populaire, лауреат 1-й премии международного конкурса флейтистов в Париже.

Ержан, расскажите, пожалуйста, как вы стали флейтистом?

Моя мама хотела, чтобы я занимался музыкой. Флейта – это не первый мой инструмент. Я начинал с фортепиано, потом даже недолго играл на скрипке, но так вышло, что я все-таки перешел на флейту. До определенного возраста я вообще не хотел заниматься музыкой. Для меня стала очень сильным толчком победа на конкурсе. После этого я уже определился со своей профессией и стал готовиться для поступления, готовиться к отъезду во Францию. Во Франции самая лучшая школа для деревянно-духовых инструментов, так сложилось, и у них есть своя методика и традиция, которая существует с 19-го века. Для меня это стало большой задачей – попасть туда. Я стал связываться с преподавателями из Парижской Консерватории, Софи Шерье, и один из педагогов пригласила меня на частное прослушивание. Мне тогда было 16 лет, она меня послушала и сказала, чтобы я даже не думал о поступлении туда. У меня тогда, правда, был просто никакой уровень, он не соответствовал стандарту. Она сказала всё прямо, и я, конечно, очень расстроился, но это также было и мотивацией. Я принял для себя решение, что я смогу продолжить обучение в региональной консерватории во Франции. Во Франции есть две высшие консерватории – Лионская и Парижская, остальные – региональные, больше как наши колледжи. Я поступил в такую консерваторию, проучился там два с половиной года, получил базу, пришлось все переучивать: и постановку, и аппарат, всё. Когда мне оставалось меньше года до лимита подачи в Парижскую Консерваторию, я решил податься туда. В тот год было 70 человек на 5 мест, и я поступил под номером 1 к тому же педагогу, у которой я проходил прослушивание в 16 лет. Там был довольно забавный случай: когда я пришел в первый день на учебу в Консерваторию, Софи Шерье, мой педагог, спросила, не знакомы ли мы. Я хотел обойти это, но пришлось сказать, что я приезжал 4 года назад. Она меня узнала и похвалила уровень.

Скажите, что происходит дальше? Как складывается профессиональный путь после окончания консерватории?

Я буду говорить про Европу. Вообще, у музыкантов путь довольно нелегкий. В целом, нелегко всем, но музыка и спорт – это такие направления, где постоянно нужна практика, есть борьба и конкуренция. Зачастую, когда музыкант заканчивает консерваторию, у него есть несколько путей: играть конкурсы, чтобы сесть в оркестр, либо ты строишь сольную карьеру. Струнникам строить сольную карьеру все же проще, чем духовикам. Солисты духовых инструментов обычно проходят через оркестр. Каждый духовик стремится попасть в оркестр, а обычно в нем всего две флейты, и даже вторая флейта считается сольным инструментом. Чтобы попасть в оркестр, музыкант проходит все круги ада.

Многое еще зависит и от удачи, в этот день ты можешь просто быть не в форме, не соответствовать вкусу жюри. В самом начале, конечно, отсеивается большая часть, но в конце, когда остаются люди с высоким уровнем, нужно уже делать выбор, и конечно, часто играют роль знакомства. Музыкантов много, а рабочих мест очень мало.

Как дальше сложилась ваша карьера после консерватории?

Я начал играть конкурсы в оркестры, сыграл их немало. Я всегда был близок, всегда проходил в финал. Был случай в Swedish Radio Orchestra, нас было 176 в самом начале, и осталось шестеро, в числе которых был я, и мне не повезло вытянуть утреннее прослушивание. И я, и оркестр были неразыгранные, а играть нужно было вместе. Было такое чувство, что мы все читали произведение в первый раз в то утро, все ошибки были как будто общие. И дальше, когда я уже слушал остальных кандидатов, было слышно, что оркестр играл лучше. Так что это, конечно, отчасти везение. В тот день мне не повезло.

Мой самый первый выигрыш в оркестр был в Gothenburg Symphony Orchestra, там я проработал полгода. В Европейский оркестрах обычно есть испытательный срок для тех, кто только присоединяется. Период везде разный, пройдя испытательный срок, ты получаешь контракт на всю жизнь. Поэтому к испытательному сроку относятся очень тщательно, смотрят не только на hard skill, но и на soft skills.

В итоге я проработал в Gothenburg Symphony Orchestra полгода, но для меня это уже была большая победа. Нас, кандидатов, было больше ста человек, и я считаю, что мне повезло попасть в этот оркестр, потому что все туры прослушиваний были за шторками, то есть, слепые прослушивания. Я получил бесценный опыт, несмотря на то, что после испытательного срока там не остался. Отчасти я не расстроился, скандинавский менталитет был для меня несколько чужим, плюс почти не было солнца, а это всегда тяжело.

Все прослушивания в оркестры, которые я играл, приносили свою выгоду: даже если я не проходил, меня все равно звали играть как гостя, это приносило какие-то новые знакомства, и я все время был в потоке как музыкант. Пока все не накрылось из-за ситуации с ковидом.

Вы вернулись в Казахстан из-за этого?

Да, в 2020 году. У меня в планах было вернуться в Европу, но мой вид на жительство заканчивался, и я не мог приехать в нужную префектуру, и посольство закрыло прием документов. Но и тут пошло все естественно, меня позвали в Филармонию в качестве концертмейстера группы, дали солиста Филармонии, создали хорошие условия.

Наша Филармония устроена также как европейские оркестры?

Не совсем. У нас есть очень сильная нехватка кадров. Сейчас уровень все-таки не такой, что был даже 10-15 лет назад. Я думаю, что это связано с тем, что многие студенты после окончания консерватории потеряны, мне кажется, они еще не определились со своей целью и профессией. Потеряны также и потому, что сейчас ничего не происходит. И пандемия, конечно, сказалась, но также и то, что нет никаких курсов, конкурсов, академий. Ученики не получают никакого стимула, не видят к чему можно стремиться. Нет конкурентной среды.

Исходя из этого, вы пришли к созданию Международной Флейтовой Академии?

В Европе подобный формат существует уже очень давно, и эти академии обычно короткие. Максимальное количество дней, которые я видел — 7 дней. Вообще, в Европе это происходит так: обычно это какой-то курортный город или резиденция, отчасти как Batyr Lab в прошлом году. Все ученики обмениваются не только опытом, но и проводят время вместе, делятся энергией. Ты занимаешься с людьми в неформальной обстановке, и это бесценный опыт. Сейчас мы в Казахстане не можем позволить себе такую роскошь, но то, что мы проводим сейчас – это уже большой толчок. Здесь очень важна возможность поучаствовать в коллективных занятиях, посмотреть друг на друга. Так как в Казахстане такого еще не было, я подумал, что раз в Европе это существует уже давно, значит, есть какие-то результаты, это дает какой-то стимул. Такие мероприятия очень важны для Казахстана. Тем более, что у меня был выход на талантливых музыкантов. Каждый из них имеет огромный опыт, которым они могут поделиться с учениками.

Скажите, какой результат академии для вас будет считаться успешным в краткосрочной и в долгосрочной перспективах?

В краткосрочной перспективе я хочу, чтобы люди зажглись, получили сильную подпитку, материалы, методики, которые они стали бы применять, и участвовали бы в фестивалях, конкурсах. Это дает огромный толчок. Я хочу, чтобы ученики продолжали этот путь и в долгосрочной перспективе не выключались, чтобы они любили это дело. Многие музыканты теряют себя, но я хочу, чтобы они продолжали. Возможно, именно эта академия поможет определить что-то для себя. Как в моей карьере, одно событие приводило к другому, и все шло как будто рикошетом, до тех пор, пока колесо не закрутилось. Я хотел бы, чтобы они горели и в будущем могли участвовать в конкурсах тоже. Я часто участвовал в престижных конкурсах, и я всегда видел там Корею, Россию, Канаду, Японию, и никогда не вижу Казахстан. Я надеюсь, что будет больше музыкантов, представляющих Казахстан.

Мероприятие проходит при поддержке Фонда Батырхана Шукенова и Булата Утемуратова