Детские сады: ни качества, ни количества

Жанна Жакишева ненадолго отрывается от ноутбука на кухне своего дома и расчесывает волосы дочери, которая собирается в школу.

«Вот, дочка уже в школу ходит, садика так и не дождались», – смеется она.

Жанна – мама шестерых детей. Одна из ее дочерей уже совершеннолетняя, другому ребенку 16 лет. Остальным детям, которые не попали в государственный садик, исполнилось 9, 7, 5 и 3 года. Жанна вспоминает, что двух дочерей 9 и 7 лет она поставила в очередь через два часа после получения документов о рождении. Но когда узнала, что дети были пятитысячными в очереди, то поняла, что в садик они не попадут.

«Мои дети сидели дома. Только перед школой мне пришлось отдать их в частный детсад. Нужно было подготовить их к социализации, познакомить с обществом и режимом. 40–50 тысяч тенге на одного ребенка – были большие деньги для меня», – объясняет Жанна Жакишева.

После рождения 5-летней Адемы и 3-летнего Акторехан ситуация должна была улучшиться – статус многодетной мамы дает привилегии при очереди. К рождению младших детей очередь уже начали распределять через портал Indigo, в системе, в которой родители могут вставать в очередь и получать направления в садик. Родителям нужно «ловить» свободные места и быстро заполнять заявку.

Жанна сомневается в честности и открытости портала. По ее словам, знакомые мамы неоднократно говорили ей, что получить место в садике можно незаконными путями. На сервисе OLX можно найти вот такие услуги:

В феврале этого года Жакишевой пришлось написать письмо в управление образования города с просьбой о помощи. Многодетная мама побывала на приеме у акима и ей пошли на встречу, но смогли предоставить место лишь в дотационном садике. Это частный сад, часть оплаты за пребывание в котором берет на себя государство. По информации управления образования, стоимость государственного образовательного заказа на одного ребенка составляет 52 569 тенге в месяц, а количество обеспеченных госзаказом детей составляет 65 729. Остальную часть оплачивают родители, эта сумма зависит от общей стоимости детсада. У Жанны это сумма составляла 15 тысяч тенге на ребенка.

Однако дети Жанны посещали этот садик недолго – у дочки отсутствует правое ухо, поэтому в садике девочку дразнили. Инвалидность не присваивается при односторонней микротии и атрезии слухового прохода, поэтому место в инклюзивном детском саде получить невозможно. Родителям пришлось забрать детей в другой дотационный детсад. В нем приходится платить по 40 тысяч тенге за ребенка и это сильно бьет по семейному бюджету.

«Если бы мы ходили в государственный детсад, то платили бы 30 тысяч на двоих вместо 80 тысяч. Это была бы колоссальная помощь для нас. Мы не можем позволить себе отдавать детей в частные сады», – говорит Жанна.

Отвечая на вопрос о дефиците мест в детских садах, управление образования города Астаны, ссылаясь на портал Indigo, сообщило, что в очереди портала зарегистрировано 41 818 детей в возрасте от 2 до 6 лет.

Выигрывает бизнес, проигрывают дети

Государственная политика привела к тому, что количество детей в частных садах превысило количество детей в государственных. По информации управления образования, в Астане 100 государственных дошкольных организаций с охватом 32,5 тысяч детей и 424 частных сада, которые посещают 33,2 тысячи детей. Также есть три ведомственных сада, в которых 405 детей.

Исследовательница и директорка центра развития Oy-U children Согдиана Чукурова изучает сферу образования с 2011 года. Во время декрета она начала специализироваться на раннем детском развитии. В государственном садике, куда ходила её дочь, за 30 детьми наблюдали одна воспитательница и няня. «Забрала ребенка с температурой 39,5, потому что они физически не успевали обратить внимание на ребенка», – говорит Чукурова.

После этого она долгое время не могла найти центр, который работает в соответствии с научными стандартами. Чукурова считает, что проблема началась в 2010-х годах, когда государство не успевало создавать места вслед за бумом рождаемости.

Экспертка считает, что субсидирование частных садов было хорошим краткосрочным решением, но в долгосрочной перспективе государство должно было понимать последствия этого решения. Тогда начали массово появляться «развивашки на первых этажах» и качество оказываемых услуг ухудшилось.

«У нас от всей этой ситуации выигрывает государство, которое вроде как обеспечило охват, выигрывает бизнес и родители, которым куда-то надо пристроить детей. Учитывая насколько это важный период для развития человека, проигрывают дети, для которых вроде всё это создавалось. Но для детей ли это всё? Сады и центры используются как хранилище: мама и папе надо на работу, а ребенок под присмотром», – говорит Согдиана Чукурова.

Магистрка в сфере раннего развития детей Миссурийского университета Гаухар Киикова говорит, что есть несколько категорий организаций: государственные, частные дошкольные и остальные, которые называются организациями дополнительного образования. Государственные и частные дошкольные организации контролируются государством и входят в базу министерства. Многие получают дотацию от государства, но дошкольным организациям не требуется лицензия. Третья же категория вообще не контролируются государством, а проверять их невозможно из-за моратория на проверку МСБ.

«Они называют себя садами, но не носят статус дошкольной организации. Это ТОО и ИП, которые открываются в домах. Они не имеют права ни кормить детей, ни брать их на весь день, но они так работают, потому что их вообще никто не проверяет. Мы поднимали вопрос о том, что министерство должно быть в курсе обо всех таких организациях и иметь обязательные требования к ним», – говорит Киикова.

Она добавляет, что нынешние требования касаются лишь санитарной и противопожарной безопасности. Даже при получении дотаций, главным критерием является количество детей и размер помещения. По ее словам, в стране 11 тысяч детских садов первых двух категорий, а сколько третьей категории, неизвестно.

В 2021 году Киикова и Чукурова вместе с коллегами провели национальное исследование качества детских садов страны по заказу министерства образования (ныне – министерство просвещения), используя международную оценку качества ECERS (Early Childhood Environment Rating Scale). Результаты показали, что качество детских садов не доходит до и минимального уровня из четырех – неприемлемый, минимальный, хороший и отличный. По словам Кииковой, международный инструмент был разработан в 1980-х годах университетом Северной Каролины и с тех пор постоянно обновляется в соответствии с научными открытиями в сфере раннего детского развития.

«Минимальный начинается с 3 баллов, а у нас средний 2,13. Инструмент учитывает 468 индикаторов и разные факторы, такие как гигиена, безопасность, организация пространства и взаимодействие с воспитателем. Нас было восемь человек на все регионы страны и не собрали данные только по Астане. Финансирование и возможности были очень ограничены. Это было первое исследование про «дошколу» и про его качество», – говорит Киикова.

Киикова входит в рабочие группы министерства просвещения и активно работает над продвижением реформы в этой сфере. Результаты исследования показали, что предыдущие государственные стандарты не отвечали современным требованиям. В рабочей группе экспертам удалось создать модель развития дошкольного образования, в которую заложили концептуальные изменения. В новой модели во главу ставится ребенок и его нужды, не подчинение взрослому, а инициативность и самостоятельность через интересы ребенка. Позже экспертам удалось изменить государственный стандарт.

«Не скажу, что он сейчас идеальный, но сильно отличается от предыдущего. Стали говорить про игру, убрали типовые учебные планы, в которых раньше были расписаны дни и минуты. Стали говорить о видах активности: творческая, мелкая моторика, физическое развитие. Вообще начали говорить про целостное развитие, что важно всё, не только когнитивные задания», – говорит Киикова.

Меньше зарплаты и больше детей

В новом госстандарте так же удалось ввести понятие «игры», добавляет Киикова. Согдиана Чукурова, изучавшая роль игры в государственных детсадах Казахстана, также рада этому, но отмечает, что на практике это «идет очень трудно».

«Я привела свою двухлетнюю дочь в центр развития на пробный день и её сразу усадили на стульчик. Как только это сделали, я поняла, что что-то здесь не так, потому что в два года ребенку тяжело сидеть, ему надо бегать, всё трогать и исследовать. Ей дали ряд цифр от одного до ста, пытаясь научить считать и почему-то учили дням недели, что абсолютно не соответствует её возрасту. Зато родители довольны, что ребенок в два года умеет считать до ста», – говорит Согдиана Чукурова.

По её словам, многие родители хотят, чтобы дети начинали читать и писать с раннего возраста, однако результаты исследования показывают, что это может нанести вред развитию ребенка. Это может выявиться позже, например, в школе. По ее словам, это актуальная тема в международных исследованиях. Результаты её исследования показали, что игр в казахстанских госсадах практически нет. Даже при наличии игры, она организованна.

«Педагоги говорят, что надо делать, а на свободную игру дают полчаса вечером, когда детей уже начинают забирать домой. Позже я узнала, что и по ECERS (комплексная оценка качества дошкольного образования), одним из показателей качества является наличие свободного времени для игры. Так ребенок исследует мир, самого себя, выбирает во что, как и с кем ему интересно играть. Работа в команде, коммуникация и эмпатия развиваются через ролевые игры. Когда этого нет, мы получаем несамостоятельных детей, которые ждут указаний. Потом мы получаем взрослых, не знающих своего призвания. Я была удивлена дисбалансу в наших садах», – говорит Чукурова.

Беседы экспертки с воспитателями показали, что наличие разных кружков в садах требуют родители в погоне за высокими достижениями детей. По словам Чукуровой, педагоги должны знать больше родителей и объяснять важность игры.

«Это тоже проблема, педагоги не уверены в своих теоретических навыках. Педагоги должны сами учить родителей», – говорит Чукурова.

За последнее десятилетие из-за большого спроса в сфере раннего детского развития был наплыв неквалифицированных кадров, отмечает экспертка. В докладе для Минобразования эксперты отметили резкое падение уровня квалификации педагогов. В интервью для исследования воспитатели детских садов признавались, что брали полный день работы, чтобы повысить зарплату. Это приводит к высокому уровню дефицита и текучести кадров.

Однако требовать индивидуального отношения к каждому ребенку от выгорающих педагогов, следящих за 30 детьми, сложно. По ее словам, если в этом не заинтересовано государство, то и бизнес будет работать лишь над увеличением прибыли.

«Бизнес заинтересован в том, чтобы на одном квадратном метре у них было больше детей, то есть теряется качество. Меньше зарплаты и больше детей. Качество же стоит денег», — говорит Чукурова.

Киикова же говорит, что детские сады кружками оправдывают высокую цену детских центров, делая кружки обязательными. Иногда они вынуждены «запихивать» их, чтобы выжить.

Самая эффективная инвестиция

Обе экспертки согласны в том, что государство должно активнее регулировать эту деятельность и повышать уровень качества детских садов. Киикова отмечает, что во многих странах государство не обеспечивает дошкольным образованием, но есть требования и стандарты. ГЧП она считает неплохим механизмом, однако детсады должны быть под контролем.

«Ты не можешь просто открыть сад вне зависимости от наличия дотации. Чтобы работать с детьми, у тебя должно быть разрешение, ты должен доказать, что ты можешь с ними работать. Детей никто не может защитить, особенно в таком возрасте они не могут ничего рассказать», – говорит Киикова.

По словам Кииковой, несмотря на эти изменения, сфера раннего детского развития остро нуждается в исследованиях и новшествах.

«У нас очень мало специалистов в этой сфере. Программы не обновляются. Большого системного изменения не было. Только сейчас запускается этот процесс», – объясняет Киикова.

Чукурова признается, что ей не нравится использовать слово «дошкола», потому что это предполагает подготовку к школе, а раннее детство – это фундамент жизни. По ее словам, к дошкольному образованию в Казахстане относятся «по остаточному принципу», хотя цитируя лауреата Нобелевской премии Джеймса Хекмана, она отмечает, что возвратные инвестиции дошкольного образования являются самыми эффективными.

«Чем больше вкладывается в дошкольное образование, тем лучше экономика страны. Несколько исследований так же показали, что у детей, прошедших качественную подготовку, лучше и здоровье. Исследование по результатам PISA показало, что результаты таких детей выше, чем у тех, кто не посещал детсад», – говорит Чукурова.

Экспертки так же отмечают, что особое внимание необходимо уделять детям из социально уязвимых слоев населения. Киикова говорит, что в стране есть около миллиона детей, живущих в бедности, но государство продолжает делать упор на одаренных детей.

«Если ты обращаешь внимание на детей из уязвимых слоев, то поднимется весь уровень. А когда ты вливаешь деньги только в одаренных детей, тогда разрыв будет все больше увеличиваться», – говорит Киикова.

«ГЧП – это не отмена детсадов»

Арайлым Байхадулина в 2018 году переехала в новый дом в районе «Жағалау» на левом берегу столицы. При оформлении дома семье, ожидающей ребенка, обещали, что рядом будет и детсад, и школа и даже парк. Обещания исполнились частично – садики частные, школа наполовину частная, а парка нет. Переехать семья не может из-за ипотеки, поэтому Арайлым попробовала отдать cына в дорогие частные детские сады, которым она не доверяет.

«Когда я была в декрете, я договорилась с местным частным детсадом, что мой ребенок пойдет в их сад, а я взамен буду вести урок английского детям. Я знаю английский, но они даже не попросили у меня подтверждения. Меня просто пустили в садик, не попросив ничего. Мне понравилось играть с детьми и они спрашивали у меня, приду ли я еще раз, ­– смеется Арайлым. – Но там было душно и всех детей разного возраста сгоняли в одно помещение».

Позже семья смогла получить место в государственном детсаде, однако он находится на другом конце города. В детсад можно добраться за полтора часа только на одном автобусе, который утром и вечером полностью забит. Семья решила забирать ребенка на такси, несмотря на высокую стоимость -около 2500 тенге за поездку.

Арайлым озвучивала проблему доступности детских садов на встречах с представителями акимата, а затем пошла на общественное обсуждение генплана, однако нигде не получила ответ.

Представители общественного объединения Menin Elim Dala отмечают, что дело не в генеральном плане, потому что ситуация меняется через изменение плана детальной планировки (ПДП).

По информации, предоставленной управлением строительства Астаны ОО Menin Elim Dala, сейчас в столице определено 55 участков, на которых планируется строительство детсадов. Только один из них находится на левом берегу, в только застраиваемом районе. Этот же участок единственный, находящийся в государственной собственности.

«У нас на левом берегу по Турану, за Назарбаев Университетом или за Хан Шатыром стройте, там много государственных участков, много домов и мало социальных объектов. Непонятно, каким образом были выбраны участки. Это неравномерное распределение», – говорит Лаура Ералина, член ОО Menin Elim Dala.

Организация требует строительства отдельных зданий для детсадов, а развивашки и разные центры должны оставаться лишь объектами дополнительного образования. На обсуждении генплана члены ОО выступили против идеи Генплана о том, что детсады «будут преимущественно находиться в МЖК».

Члены Menin Elim Dala отмечают, что госорганы ошибочно воспринимают ГЧП. В одном из ответов организации управление образования города отметило, что в городе отсутствует бюджетная программа по строительству детсадов и все реализуется в рамках механизма ГЧП. Однако министерство просвещения в ответе на запрос ОО заявило, что создание государственных организаций образования относится к компетенции местных исполнительных органов. Министерство добавило, что на уровне местных бюджетов реализуются бюджетные программы, направленные на финансирование строительства объектов дошкольного образования.

«ГЧП – это не отмена детсадов. Нигде не написано, что государственные садики нужно перестать строить. Сказано развивать ГЧП, а не убирать государственное», – говорит Ералина.