Дмитрий Мазоренко, Vласть

Фото пресс-службы AllurGroup

Хотелось бы начать с вопроса о состоянии вашей компании и вашем отношении к статистике машиностроительного сектора, которая, на первый взгляд, выглядит хуже других отраслей промышленности. Насколько положение вашей группы отличается от положения других игроков?

Я немного объясню, почему машиностроение пострадало больше всего. Это отрасль, в которой сегодня производство наиболее локализовано. Эта отрасль, не пищевая промышленность, конечно же, но все равно обеспечивает некую добавочную стоимость. Хотя автомобили и не являются товарами первой необходимости. Второй фактор – открытая граница с ЕАЭС, которая при девальвации рубля поставила (наш рынок – V) в неконкурентные условия. Фактически, товар, который стоил дорого - стоимость автомобиля раньше была 10-30 тысяч долларов – подешевел, практически в два раза упала, спровоцировав массовый ввоз. Поэтому, когда некоторые псевдо эксперты говорят, что автопром просел и он у нас неконкурентоспособный не имеют под собой никаких обоснований. В итоге, правительство РК, совместно с бизнесом предприняло очень четкие и координированные шаги. Во-первых, были введены определенные ограничения, которые мы предусмотрели еще во время формирования законодательства, мы остановили ввоз старых автомобилей. Во-вторых, мы ввели технические регламенты, в том числе со странами ЕАЭС. В-третьих, была реализована программа стимулирования (льготного автокредитования - V), и главным фактором поддержки стал переход к режиму, когда курс доллар -тенге регулируется самим валютным рынком. Это ключевые факторы, которые за последние 3-4 месяца позволили отрасли совершить определенный экономический прорыв. Доля продаж автомобилей, произведенных AllurGroup в общем объеме продаж автомобилей казахстанского производства за одиннадцать месяцев 2015 года составила около 40%. Для сравнения, в 2014 году эта цифра составила 16%, а в 2013 - м – 22%. То есть, 2015 год компания AllurGroup в доле продаж авто казахстанского производства завершает в положительной динамике в сравнении с 2014 и 2013 годами.

Правильно ли я понимаю ход ваших мыслей, что машиностроительный сектор как пострадал первым, так первым может и выйти из лихорадочного состояния?

Абсолютно верно. В связи с тем, что он пострадал первым, и достаточно ощутимо и больно, именно по нему правительство приняло достаточно много решений, чтобы сохранить темпы роста, которые у него были в 2012-2013 годах. Потому что если сравнить с 2008 годом, то сектор вырос в 11 раз. То есть, каждый 4 автомобиль, купленный внутри страны, был произведен казахстанским предприятием. Нашу автомобильную промышленность называют сувенирной, отверточной сборкой, и это не совсем справедливо. Есть предприятия, и их большинство, которые давно выполняют полный цикл производства, а не собирают их, лишь прикручивая бампера. К примеру, локально производится SsangYong, Toyota, Hyundai, Ivecо, Daewoo, КАМАЗ-Инжиниринг и т. д. У них достаточно высокая доля локализации, пусть даже на данный момент она в большей части в услугах, работе и других позициях, формирующие локализацию.

А в процентном соотношении вы могли бы назвать долю локализации?

По легковым автомобилям средний процент после сварки и окраски – 31% локализации. По коммерческой технике более 50%. Как при этом можно сказать, что человек просто прикрутил бампер? Это не справедливо. Изначально стоит голый кузов, который до этого собрали внутри нашей страны, сварили его и произвели весь процесс покраски, лакировки, грунтовки, ионизации и так далее. Также в него устанавливаются все детали, каждый болт, включая двигатель, мосты, коробки, внутренний салон, провода и электронику. Помимо этого, деньги от преференций (головных компаний - V), которые получают казахстанские производители, вкладываются в инновации, в дополнительное развитие машиностроения. На предприятиях устанавливаются дополнительное оборудование, сварка, окраска, которые увеличивают локализацию. Вообще, правильно было бы разбить локализацию на два вида – локализацию, как процесс производства, который сидит в стоимости автомобиля, и локализацию, как производство автомобильных компонентов. Вот первый этап мы должны закончить к середине 2017 года и после этого перейти к локализации производства автомобильных компонентов. И я могу сказать, что основные компании нашего рынка досрочно закончат весь этот процесс. Наша компания закончит его до конца 2016 года. По всем брендам, которые производятся у нас на площадках (V – SsangYong, Toyota, Hyundai, Geely, JAC и Iveco) локализация будет выше 30%, то есть, будут установленные сварочные, красочные линии. По Iveco будет даже больше, поскольку это коммерческая техника. А вот к середине 2017 года мы должны начать уже производство автомобильных компонентов. Там тоже есть определенный технический процесс, но самое главное, что в этом году мы сохранили все наши инвестиции. Как бы нам больно не было, как бы тяжело, но мы сохранили их.

А каков их объем?

Вы знаете, в этом году было инвестировано более 12 млрд тенге по отрасли, это довольно большая цифра. В следующем году только по нашей компании инвестиции будут более 6 млрд. Часть средств будет внутренней, то есть это те средства, которые мы получаем в качестве прибыли от преференций, таможенных пошлин, НДС и так далее. А часть этих денег заемная, причем у нас есть два инструмента заимствований – первый это линии Банка развития Казахстана, а второй – международные финансы. Мы, допустим, получили дополнительные инвестиции от компании China Machinery Company, это национальная компания, которая заинтересована в развитии китайских автомобилей внутри Казахстана. Для них наш рынок очень интересен, также они видят в нем некую калитку на территорию России, пусть даже и узкую. Вообще же, в автопроме с серьезными мощностями нет инвестиций, которые через год-два окупятся. Это постоянный, перманентный процесс. Но при этом, на каждый вложенный доллар мы даем три доллара в виде мультипликативного эффекта и различных налогов.

Давайте вернемся к локализации. Из-за недавних валютных аномалий многие компании начали переоценивать автомобили. Ваша же компания, если я не ошибаюсь, не поднимала цены. Вам помогла именно локализация? И может ли её дальнейшее увеличение вовсе снизить цены?

Очень правильный, интересный и дискуссионный вопрос. На ту стоимость, на тот процент локализации, который есть в массе наших автомобилей, мы цену не поднимали, и поднимать не собираемся. У нас затраты зафиксированы в тенге, все они были сделаны внутри Казахстана. Поэтому, в этой части цена зафиксирована. Что касается импортных автомобилей, они, да, выросли в цене. Автомобильные компоненты и запчасти, которые мы покупали за валюту, на них стоимость тоже постепенно будет увеличиваться. Это не будет шоком для клиентов, наши партнеры понимают, что это нельзя сделать в один день. Необходим период некоторого привыкания потребителей, адаптации к новым условиям. Поэтому мы лишь постепенно ведем этот процесс. Но почему мы продолжаем инвестировать? Мы понимаем, что увеличение локализации сделают нас менее предрасположенными к рисками. Цена на автомобили имеет большое значение, люди привыкли видеть её в тенге. А долларовая цена – от неё все пытаются отойти, правительство делает все возможное, да и бизнес сам. И тенге постепенно садится в головы наших людей.

Скажите, а вы в следующем году планируете увеличивать выпуск автомобилей и вообще за счет чего хотите наращивать свой бизнес?

Если говорить на экспертном уровне Ассоциации казахстанского автобизнеса, я посмотрел отчет и пока у нас стоит план в 90 тыс. автомобилей на следующий год. Мы должны подтянуть производство казахстанских автомобилей с учетом новых брендов, которые появились у нас к концу года, к примеру, это JAC, расширение линейки Hyundai, коммерческой техники. Плюс несколько новых брендов ждут нас в следующем году. Я думаю, что до 25% рынок сможет увеличить долю казахстанских автомобилей. Если говорить конкретно о нашей компании, то в этом году наш объем подрос. В общей структуре произведенных в Казахстане автомобилей наша компания занимает 38%, а к концу года планируем увеличить до 40%. Мы начали производство в 2012 году и в прошлом году у нас был результат 22%, а в этом уже почти 40%. И к следующему году мы планируем закрепить эту цифру хотя бы на уровне 45%. Наша компания вкладывает в это деньги, инвестирует в развитие мощностей и персонала. Кризис – это ведь спиралевидная вещь. Возможно, он видоизменяется. Но нельзя остановить инвестиции в автомобилестроение, тогда ты потеряешь весь рынок. Мы будем заниматься этим дальше, мы будем выполнять взятые обязательства перед правительством и инвесторами. Мы планируем развитие на долгосрочную перспективу. Наша финальная цель – создание национального бренда, мы видим перспективу и экономическую целесообразность в этой цели.

Выходит, что рост рынка будет ограниченным.

В этом году мы закроем рынок на 95 -97 тыс., до 100 тыс автомобилей. Но в следующем году он не вырастет. Я думаю, что возможно он даже упадет. Но, опять же, внутри этого рынка мы должны усиливать казахстанское производство. По этой части больше ресурсов, резервов и поддержки правительства – программы кредитования, холдинг Байтерек в рамках программы «Национальных чемпионов» помогает. Плюс, импортеры в этом году не активно инвестировали в развитие дилерских сетей, в строительство новых дилерских центров, ни в формирование новых моделей и покупательского спроса. Даже если это и делалось, то вяло. А иногда они и вовсе прибегали к контрмерам – снижали цены, лишь бы продать автомобили. На самом деле это негативно сказывается на рынке. Это формировало отложенный спрос. Покупатель завтра придет, и будет ожидать ту же самую цену, и за полгода он не поменяет свое мнение. Люди мгновенно привыкают к хорошему. Поэтому у нас задел неплохой и нужно получать от этого какую-то обратную связь.

А вы в этом году расширяли дилерскую сеть?

Да, за год количество дилерских центров AllurAuto увеличилось с 15 до 21 ДЦ. В 2016 году планируем открыть еще 4 центра. Кроме того, в планах на следующий год повышение уровня квалификации всех наших дилеров и увеличение количества мультибрендовых дилерских сетей в Алматы и Астане. И еще, как бы сложно не было, мы пытались сохранить свой качественный и лучший персонал. Думаю, мы неплохо поработали.

Судя по настрою других игроков рынка, они сейчас особо не планируют обрастать новыми дилерскими центрами. И очень многие заняли выжидательную позицию, объясняя, что в основном от цены на нефть зависит их дальнейшее положение. У вас есть какие-то рычаги, которые помогут вам расти несмотря на все происходящее в экономике?

Скорее всего некоторые компании будут вынуждены прекратить существование. Чаще всего это происходит потому, что большинство из них плывут по течению, считая, что возможность реализации автомобилей на сегодняшнем уровне – вопрос развития экономики и роста ВВП. В определенной степени они правы. Но у нас другой подход. Мы знаем, что в любом случае рынок есть. И потребности рынка объективны. Тот отложенный спрос, который сформировался – 218 тысяч автомобилей из России – они свое черное дело сделали. И мы вот это дно рынка в 85-90 тысяч уже прошли. Теперь будет идти борьба по стоимости автомобилей. Вот тут у нас есть возможность сделать её ниже, зафиксировать её с помощью определенных решений, затрат, дополнительных инвестиций. Мы на этом рынке свой гранит будем выгрызать. Те игроки, которые ждут, что все станет хорошо, и люди опять будут платить больше – ошибаются. Кто ждет хорошую цену на нефть, тому долго ждать придется. До 100 долларов она не вырастет уже, наверное. Если послушать экспертов, да и просто здравым рассудком смотреть на то, что происходит в мире, я не думаю, что мы должны ожидать небывалого роста стоимости нефти. Нет, это все в прошлом. Мы ждать не будем, наша цель – научиться выживать и взять себе наибольший кусок пирога при нынешних условиях. И, на мой взгляд, у нас это получается. В целом, у нас есть три задачи. Номер один – расширение дилерской сети, номер два – получение супер продукта. За счет чего его можно получить? В моем понимании это отличное качество и блестящая цена с пост-сервисным обслуживанием. Этот фактор определяет степень разветвленности дилерской сети и количество дилеров, стоимость автомобиля определяет уровень нашей подготовки и локализации внутри Казахстана. Качество определяет бренд, а развитие дилерской сети – политика нашей компании. И когда мы все это предоставим, у нас будет максимальная рыночная доля.

По части цен, насколько я понял, вы тоже хотите дать преимущество. Кроме локализации, за счет чего этого можно достичь?

Кроме локализации нет других механизмов. Все остальное – это разговоры, попытки отжать наших партнеров, производителей. Ну, насколько нам удастся это сделать? На 4 месяца, на 6? Сколько компании могут терпеть убытки, столько они так и продержатся. Я думаю, что это неоправданный путь. Поэтому мы должны добиваться не какими-то болевыми рычагами, а конкретными мерами – локализацией, инвестициями.

А вы думаете расти за счет низкого ценового сегмента автомобилей?

Да, главное направление – низкий ценовой сегмент до 15 тысяч долларов. Hyunday – это номер один в сегменте. Второе место занимает Peugeot, а третье – SsangYong. И вот бренд JAC – это самый низкий ценовой сегмент с максимальным количеством среди аналогов. В следующем году мы хотим произвести фурор этим брендом и попасть, как минимум, в 10 самых продаваемых автомобилей на нашем рынке.

Скажите, а какая часть ваших доходов идет на инвестиции?

Сейчас несоразмерный, я бы даже не сравнивал их с доходами компании, потому что доходы есть доходы, но есть еще и прибыль. И она сейчас минимальная, потому что у нас инвестиционный период. Но если смотреть доходную часть, оборот у нас в этом году в районе 250 млн. долларов и от них почти 30% мы инвестировали. Но нельзя только про этот год говорить, часть этих инвестиций была сделана в прошлом году. И на следующий год мы будем догонять. Но по-другому точно не получится.

Вы не могли бы коротко перечислить основные инвестиционные проекты этого года, и что вы будете делать в 2016?

В этом году мы сделали модельное расширение Hyundai, соответственно мы расширили производственные линии и произвели сертификацию модели. Мы ввели новый бренд – Jac, и уже запустили первую партию тоже с сертификацией на все 11 моделей. Мы вложили достаточно серьезные средства в запуск производства мелкоузловым методом (CKD) модели Peugeot 301, которая у нас пойдет с конца следующего года, уже подписаны все контракты. Это были и инвестиции в обучение людей, в расширение логистической инфраструктуры и дилерских сетей.

Хотелось бы еще затронуть покупательскую способность. У вас, в отличие от других игроков, довольно агрессивные планы на будущее. Но вы не боитесь провала?

Мы, я сейчас имею ввиду акционеров компании, понимаем, что ожидать прибыли ближайшие пару лет не приходится. И у нас по этому вопросу с Правлением консолидированная позиция. Оптимизация затрат необходима, но сокращать необходимые бюджеты, кадры, инвестиции в производство – это не выход, это не стратегия. Мы имеем долгосрочную, рассчитанную на 10 лет вперед, стратегию, где одним из элементов является сотрудничество с китайскими партнерами.

Но, тем не менее, для них эти инвестиции будут рентабельными?

Если человек рассчитывает на рентабельность своих инвестиций на год, то это не наш партнер. Нам не по пути. Но если мы говорим о долгосрочной перспективе, то я не понимаю, почему эти инвестиции могут быть нерентабельными. Просто прибыли не будет в ближайшие два года. Наш экономический расчет идет на 7-10 лет. Поэтому, в конце этого периода, я думаю, для акционеров будет уже приятная экономика, прибыль и развитие. А все остальное стоит рассматривать как процесс и не требовать от него невозможного.

Но у вас от ближайшей и среднесрочной перспективы вообще нет положительных ожиданий? Говорят, что в 2017 году рынок оживится. Это слишком оптимистично?

Оживится до результатов 2014? Наверное, нет. Наша задача сохранить рынок на уровне 2015 года. Я думаю, что будет извращенное понимание цены на автомобили. Очень извращенное и предельное, буквально на грани дефолтной стоимости. Ожидания у рынка в целом не оптимистичные. Я предполагаю, что к 2017 году ситуация выровняется. Потенциальное развитие экономики республики должно базироваться на новых решениях и направлениях, основанных на несырьевых отраслях. Но это работа не одного –двух лет. На сегодня же решаются вопросы выхода из непростой ситуации. Предполагаю, что весь 2016 год станет подготовительным этапом к новому повороту развития экономики, и уже в 2017 году мы сможем четко его представлять.

Вы думаете, автомобильный рынок заметно поредеет?

Мое мнение, что часть игроков авторынка - процентов на тридцать – обанкротятся, часть примут решение о закрытии бизнеса или его диверсификации.

Одна из причин, из-за которой вы заинтересовались и решили принять участие в программе поддержки «Национальных чемпионов» - это рефинансирование займов для снижения долговой нагрузки. Она у вас сильная?

Я прямо скажу, мы смотрим на неё шире. У нас нет задачи только рефинансировать займы - это лишь то, что лежит на поверхности. Я на неё смотрю как на целый институт – законодательный, преференциальный, позволяющий выстраивать компромиссные отношения при вступлении Казахстана в Евразийский союз и Всемирную торговую организацию. С финансовой части мы начали лишь из-за актуальности вопроса. Я считаю, что у программы «Национальные чемпионы» и большие перспективы. Данная программа демонстрирует и выбор экономического расчета компании –участницы, и сильных, интересных предпринимателей. Отличительной чертой национальных чемпионов является то, что они верят в свои предприятия несмотря не смотря ни на что. И таких лидеров нужно поддерживать. Нас иногда упрекают, что мы личностей поддерживаем, но я считаю, что это правильно. Если человек успешен – его компания успешна. Даже если есть какие-то проблемы в отрасли, эта компания все равно будет в дальнейшем развиваться.

Тем не менее, какой у вас уровень кредитной нагрузки?

Вы знаете, капитальные затраты у нас сейчас снизились по отношению к тому, что было раньше. Девальвация нам помогла в этом отношении. Мы искренне были за этот процесс – перехода к рыночному (курсообразованию - V). У нас по отношению к капиталу примерно 50-60% нагрузка, и это все тенговые займы. Наши активы составляют около 130 млн. долларов. И, поверьте, это очень хороший показатель на сегодняшний день. Было гораздо хуже.

И заключительный вопрос о Национальных чемпионах. Вам какую-то стороннюю поддержку, кроме финансовой, оказывали? По части стратегии продаж, к примеру.

Конечно, консультации компании McKinsey нам очень помогли. Я не скажу, что мы по продажам сильно продвинулись, все-таки нам этот рынок более понятен. Но вот по производству консультации были важными. Мы рассмотрели несколько действительно эффективных предложений, которые позволили сэкономить 7-10 млн. долларов и некоторые из них мы уже внедряем.