Китайский фильм «Жить, чтобы петь», аргентинская лента «Инициалы С.Г.», грузинский «Вдох-выдох» и лента палестинского режиссера Элиа Сулеймана «Должно быть, это рай» — о былом, которое никогда не вернется. Баглан Кудайберлиев продолжает рассказывать о фестивальных картинах.
17 и 18 сентября, в третий и четвертый кинофестивальный день, было показано четыре картины. С каждым разом любопытно находить общую тенденцию и обобщать темы, которые невидимой нитью проскальзывают между сюжетами, киногероями и создателями этих картин. Присмотревшись, можно обнаружить, что за эти прошедшие два дня во всех лентах так или иначе фигурирует тема ностальгии по прошлому, когда герои скучают по ушедшему и пытаются достичь былого уровня жизни.
Китайский фильм «Жить, чтобы петь» молодого режиссера Джонни Ма, участвовавшего со своим произведением в программе «Двухнедельник режиссеров» Каннского кинофестиваля этого года, является также копродукцией между Поднебесной и Францией. Главная героиня картины Чжао Ли — руководительница небольшой труппы Сычуаньской оперы, живущей и выступающей в заброшенном театре, расположенном на окраине Чэнду, Китай. Около десятка актеров этой оперы, которые стали друг для друга уже почти семьей, живут вместе и выступают каждый день - в основном для людей пожилого возраста, любителей классического искусства китайского народа. Но однажды к ним приходит извещение о том, что их старое здание будут сносить. Чжао борется с этим фактом, не сообщает печальную весть своим работникам. Но постепенно труппа узнает о сносе здания и им приходится доигрывать свои роли в последний раз. Интересно сравнить «Жить, чтобы петь» со знаменитым фильмом Чэнь Кайгэ «Прощай, моя наложница», режиссером пятого поколения китайского кинематографа. В том фильме также рассказывается про оперу и закат культуры: иносказательно нам показывается противостояние искусства и суровой жизни.
Чжао скучает по прошедшим временам, когда опера для страны было большим культурным явлением, наследием предков и достоянием народа. Но все прошло и теперь это искусство кроме стариков никому не нужно. Фильм в основном комедийный, но сквозь всю историю проходит печальная нотка - жизнь стариков и актеров перекликается и вызывает у зрителя горечь и сочувствие.
Главный герой фильма «Инициалы С.Г.» тоже ностальгирует, но уже не по культурному прошлому страны, а своему. Аргентинский фильм режиссеров Рания Аттиха и Дэниэля Гарсиа — кинематографический анекдот, рассказывающий о быте и бытие Серхио Гарсеса, которому уже за пятьдесят, но живет и ведет себя он как будто ему тридцать. Когда-то он был заметным в своей среде актером, но теперь никому не нужен — жизнь идет под откос, он все время пьет и однажды совершает нечаянное убийство. Не имеющая никаких драматургических достоинств лента простым и доказанным методом, то есть через действия на экране и закадровым голосом, ведет повествование неспешно и легко. Смысла «Инициалы SG» не имеет и создан, скорее всего, для обыкновенного кинематографического удовольствия от увиденного. Даже смерть человека в этом фильме не носит трагический характер. Главный герой, внешне напоминающий Сержа Генсбура, олицетворяет собой классического старого ловеласа, который потратил свою жизнь на пустые и ненужные вещи и теперь рефлексирует по этому поводу. И если у фильма нет четкого посыла, то у Серхио тоже. Картина даже формой передает бессмысленность и маловажность жизни протагониста - важно это иметь в виду при просмотре и тогда вся структура становится внятной.
Первым фильмом четвертого конкурсного дня стал грузинский «Вдох-выдох», созданный совместно с Россией и Швецией. Режиссер и один из авторов сценария Дито Цинцадзе, номинант и обладатель призов кинофестивалей в Локарно, Каннах, Сан-Себастьяне, выиграл с этим своим фильмом главный приз Шанхайского международного кинофестиваля. Грузинский кинематограф переживает не самые лучшие свои дни - политические и общественные турбуленции оставляют мало времени для кинематографических рефлексий и заставляют жить с определенным ритмом и образом. Однако кино снимается - не самого лучшего уровня, как когда-то, но все-таки. 43-летняя Ирина возвращается домой из тюрьмы. После длительного срока заключения воссоединение с семьей оказывается совсем не таким, как она ожидала. Ирина встречается со своей дочерью, с мужем, с сыном тюремной подруги. Она все время с кем-то видится, однако героиня отстранена не только уже от своей жизни, некогда бывшей нормальной и стандартной, но и от всех признаков существования. Словно призрак, она путешествует среди душ и большей частью лишь наблюдает. Фильм не имеет какой-либо динамики и строится очень обыкновенно - диалоги, действия, движения: все сделано прямо и не преобразуют бытие сквозь художественные образы. Можно провести аналогии с выдающейся картиной Отара Иоселинаи (у которого Цинцадзе когда-то учился в Тбилисском театральном университете) «Жил певчий дрозд» — главные герои все время куда-то идут, но их жизни уже не имеют смысла. Суета существования стирает какие-либо ценности и человеческие судьбы.
И последний фильм-участник основного конкурса четвертого дня – «Должно быть, это рай» знаменитого палестинского режиссера Элиа Сулеймана. Он с этим фильмом участвовал в основном конкурсе Каннского кинофестиваля этого года и получил приз международной федерации кинопрессы ФИПРЕССИ. Сюрреалистичная картина рассказывает про самого режиссера, который снялся в главной роли. Его герой бежит из Палестины и путешествует по Парижу и Нью-Йорку, он наблюдает за людьми, изучает их и все время молчит. Мы видим различные маленькие истории, которые в конце складываются в единую мозаику про роль человека в этом мире, про роль художника в переосмыслении действительности и об одиночестве по сути каждого человека. Многим может показаться скучным этот фильм, где в главной роли только один человек, не делающий почти ничего и пустые улицы крупных городов, - но постепенно, с течением времени в этом фильме, можно приобрести медитативный дух и просто созерцать историю. Странность всего происходящего напоминает фильмы шведского режиссера Роя Андерссона - герои ведут себя необычным образом, театральность локации, безжизненность ландшафта и так далее. И если вернуться к нашей главное теме — ностальгии по прошлому, то выясняется, что и этот герой соответствует данной сюжетной конструкции. Можно вообще объединить все прошедшие фестивальные фильмы и прийти к заключению, что все они по сути являются беглой копией ушедшего великого кинематографа середины двадцатого века, золотого периода седьмого искусства — тоже в своем роде символ ностальгии по былому, которое никогда не вернется.
Поддержите журналистику, которой доверяют.
