Проявляя память

«До какого-то момента мама очень активно фотографировала, до моих лет восьми, – рассказывает Татьяна. – Я застала тот процесс, когда она включала красный свет, занавешивала старую советскую дверь со стеклянными вставками простыней, чтобы создать светоизоляцию, и проявляла, закрепляла снимки. Она фотографировала быт. Я таскала ролик, которым откатывали фотографии, в детстве использовала его вместо машинки».

Потом мама Татьяны вдруг перестала снимать – она никогда не рассказывала, почему.

«И всё это собрали как память - в том числе и о дяде, потому что фотоувеличитель, все эти ванночки, всё покупалось изначально для него. Всё это убрали на антресоли в комнате, где жил мой дед, отец дяди Юры», – продолжает девушка.

В 17 лет Татьяна сама начала фотографировать: «А потом вспомнила, что были какие-то коробочки. Вроде как там были слайды. И полезла на антресоль, достала их. Сначала я их просто рассортировала, потому что они все были вперемешку. Была мысль офицровать, но я не знала, как это делается». В итоге оцифровала, как подсказал интернет: «Я брала обычный небольшой подарочный пакет, вырезала в нем прямоугольник, прокладывала туда плёнку, с одного края ставила лампу, чтобы было подсвечено, и так это фотографировала на фотоаппарат».

На части слайдов была Алма-Ата восьмидесятых годов. Любимый снимок Татьяны - Центральный Государственный музей в Самале. «Там вообще кажется, что Самала еще нет», – говорит Татьяна. Однажды по работе она делала передачу про этот музей, и показала эту фотографию секретарю. «Она говорит: «Я же в этот год приехала, когда еще ничего там не было. Я только начала работать, и пришла телеграмма из Москвы, что партийное руководство приедет проверять, что там и как». А у них пустырь. И вот они в разбили этот парк, посадили деревья, сделали вот эти мостики из ракушечника, это все было очень быстро сделано».

Еще один любимый снимок Татьяны - Дворец школьников. Она пыталась сделать современную фотографию такого же ракурса, но не вышло: деревья, посаженные в восьмидесятые, уже выросли и занимают практически весь кадр.

«Мама не спрашивала, почему дядя снимал город. Я могу только предположить, что ему это очень нравилось, – говорит Татьяна. – Может быть, из дяди Юры получился бы фотограф, потому что тяга у него была колоссальная к фотографии, он с Зенитом ходил везде, не расставался с ним. Он, может быть, искал себя, но просто не успел найти».