«Если я проигрываю, я хочу проигрывать честно»

Ближе к девяти вечера здание, в котором находится совместный штаб кандидатов, опустело. Поднявшись на четвертый этаж, мы слышим, как в ночную тишину врезаются недовольные голоса координаторов из штаба.

Внутри за отдельными столами сидят группы Инги Иманбай и Равката Мухтарова. На столах – ноутбуки, еда, напитки, значки и пауэрбанки. Координатор из штаба Мухтарова, Айгуль Нурболатова, говорит, что даже не успела проголосовать: ее команда из десяти человек работает без перерывов с шести часов утра. Все это время наблюдателей, покрывших 24 из 28 участков округа, по разным причинам пытаются удалять, но штабу удается отстоять их.

«Одного из доверенных лиц Равката удалили с участка и причиной назвали то, что он снимает фото и видео, хотя по закону это полностью легально, – говорит Нурболатова. – Его выпроводили, вызвали полицию. МИСК (Молодежная информационная служба Казахстана – В.) совместно со штабом Инги Иманбай смогли отправить адвоката, она на месте разобралась и его восстановили. Он снова зарегистрировался и уже был до конца на участке». В другом месте наблюдателям загородили обзор, поставив между ними и избирательной урной цветок, также говорит Нурболатова, добавляя, что штаб продолжает фиксировать нарушения.

За столом Инги Иманбай координаторы созваниваются с наблюдателями. Одного из них удалили с участка, и только после этого начали подсчёт голосов.

«Если на этот участок не пускают, и она (Инга Иманбай – В.) побеждает, то можно экстраполировать, что она на всех участках победила без подтасовки. Поэтому и не пускают, чтобы вообще прецедента не было ни на одном участке», – предполагает Толеген Жукеев.

«Не теряйте времени. Что происходит в других местах? Кого-то трогают или нет?», – спрашивает Инга Иманбай.

«Всем не дают снимать видео, требуют, чтобы они вставали подальше от подсчета голосов», – отвечает ей координатор штаба Аружан Дуйсебаева.

«Почти всем моим доверенным лицам вызывают полицию», – поворачиваясь к нам устало поясняет Иманбай.

Асель Джанабаева рассказывает, что благодаря кооперации с другими наблюдателями им удалось покрыть все участки округа. «Наша работа была организована так, что с 7 часов мы начали получать данные, – говорит она. – У нас есть видео- и фото-фиксации самых злостных нарушений, мы мелкие уже даже и не брали».

Инга рассказывает, что у них уже есть первый протокол голосования – это закрытое учреждение, куда не пустили ее доверенных лиц.

«По стране началось голосование в 7 часов, а в этом военно-техническом училище – в 6, – поясняет Иманбай. – В начале седьмого наша наблюдательница была там – ей сообщили, что голосование за 15 минут закончилось, курсанты строем проголосовали, и все, она опоздала. Результат: Ермурат Бапи – 340 голосов. Это курсанты, молодые пацаны, их всего 400. Они все прям Бапи знают? Этот подсчёт закрытого учреждения, куда нашего наблюдателя не пустили, показывает, что весь административный аппарат работает на одного человека».

«Они даже по явке они наврали, что говорить, – добавляет Асель Джанабаева. – По нашим данным 12,6% последняя была. Их последние данные — 25,82%».

«Это показывает, что были все-таки карусели, – предполагает Инга. – Потому что откуда они остальные проценты взяли?»

«Сейчас на подсчёте голосов участки закрыты, – говорит Жукеев. – А протокол они же составляют без допуска. И во время протокола они могут что угодно написать».

Тем временем с Айгуль Нурболатовой связывается еще один наблюдатель и сообщает о зафиксированных фальсификациях против Иманбай.

«Его уже выгнали, и сейчас ему дружественный наблюдатель скидывает протокол и говорит, что за Ингу в нем 4 голоса. Хотя у него на видео есть стопка голосов за Ингу – говорит Нурболатова. – А ему скидывают всего 4. А у Бапи около 50».

«А у меня четыре?!», – удивляется Инга, и весь штаб заливается смехом.

К десяти часам ночи в штаб все еще приходит очень мало протоколов, а наблюдатели подвергаются все большему давлению. Ни один из них к этому моменту еще не вернулся к координаторам. На участке, где, по подсчетам наблюдателей выигрывает Иманбай, отказываются предоставить протокол, а самого наблюдателя пытаются удалить.

«Жалгас (Сапарханова – В.) занята, наш адвокат? Мы сейчас что можем сделать? – спрашивает Асель Джанабаева. Двое координаторов штаба спешно выбегают из кабинета и едут на участок.

Тем временем Нурболатова выходит на связь с одним из своих наблюдателей, которого удалили из участка в момент подсчета голосов.

«Так, блин, надо было раньше связаться. Ты мог сказать, что они не имеют права тебя выгонять, пока адвокат не приехал. Поняла, сейчас напишу, что дальше…», — говорит она, а после сообщает штабу, что ее наблюдателя выгнали без копии протокола, так как он потребовал, чтобы при подсчете показывали бюллетени.

«Пусть он позовет свидетеля и составит акт на председателя комиссии», — советует Джанабаева.

«Когда они выдворяют, они дверь на ключ закрывают. Он физически снаружи», — отвечает ей Иманбай.

«Тут у координаторов, оказывается, по 3 наблюдателя. На прошлых президентских у меня было 15, из них пятеро в регионах. Двое были в Шымкенте, обоих выгнали, якобы чтобы проветрить помещение», – говорит Сабира.

«А там и конкурентов не было, что они делают вообще!?», – смеётся Инга и вновь созванивается со своими соратниками, прося наблюдателя, которого не допускают к подсчету, как можно скорее снять все на видео, чтобы она смогла это опубликовать.

Время уже близится к полуночи. В штаб все еще не вернулись наблюдатели с протоколами, а в некоторых местах все еще не начали подсчет.

«Они очень сильно тянут, может, они и не знают как их считать», – говорит Нурболатова.

«Там их считать-то, по 40 голосов», – вновь нервно смеется Иманбаева.

Некоторые наблюдатели требуют от председателей, чтобы они начали подсчет, и комиссия пытается удалить их, вызвав полицию. Мухтаров, находящийся все это время на проблемных участках, выезжает к наблюдателю, оказавшемуся в такой ситуации, и комиссия вызывает полицию, чтобы удалить уже самого кандидата.

«Равкат пишет, что ждет полицию», — говорит Сабира.

Штаб взрывается смехом.

«Кажется у нас уже истерический смех, усталый…», — только начинает Джанабаева, как ее перебивает Нурболатова, сообщив, что на еще одного ее наблюдателя стали давить, хотя до этого были с ним «дружественными».

Инга запрашивает у штаба Мухтарова фотографии, чтобы опубликовать информацию о полицейских, которые приехали, чтобы удалить его.

В штаб приходит активист Дархан Шарипов со стопкой протоколов со своего участка. Он быстро обнимается со своими друзьями, и, не снимая куртки, зачитывает итоги:

«У нас расхождения по числу проголосовавших. Здесь у меня — 346, у них по протоколу — 387. У нас разница 41. Мы с живой печатью взяли. Инга – 39 голосов, а Бапи….»

«129, — зачитывает Инга, — Вбросы пошли туда».

«За Равката из 387 человек отдали 34 голоса, за Кобееву – 108», – продолжает Шарипов.

«Кто такая эта Кобеева?», — возмущается Нурболатова.

«Кобеева из Нұр Отана (ныне Amanat - В.)», – поясняют координаторы.

К разговору присоединяется Толеген Жукеев.

«Сколько „против всех?“», — спрашивает он у Шарипова.

«На втором месте – 62», – говорит наблюдатель.

«Это самое существенное, – считает Жукеев. – Высокий процент против всех говорит о крайнем недоверии и скепсисе к власти. Потому что больше материалов, чем у Инги, ни у кого не было. А у Бапи вообще не было. Хорошо, что на всех участках были наблюдатели, и у нас теперь есть эта информация. Ведь это самая тонкая социология».

«Говорят, по всей стране кошмарные нарушения. В Актобе бюллетени закидывают, в Усть-Каменогорске по два раза ходят», – внезапно сообщает Сабира.

«Ну это сам Бог велел. Без этого как в Казахстане выборы? Результат ожидаемо блестящий – мы побеждаем. Мы-то знаем это, – улыбается Жукеев. – Мы знаем, как провели кампанию. Как реагировали люди. Они понимают, что Инга опережает Бапи минимум в два раза».

«Демократия не безнадежная», – выдержав небольшую паузу, добавляет он.

Каждый последующий наблюдатель забегает в штаб как после сражения. Некоторые выдыхают, увидев своих соратников, зачитывают протокола и бросаются перекусить. Кто-то переживает этот опыт тяжелее остальных.

«Я решила, что никогда больше не буду наблюдателем. В общем, взяла протокол. 39 – Инга, Бапи – 90», – зашла одна из наблюдательниц.

Другой наблюдатель, Муратбек, сообщает, что еле получил печать на протоколе:

«Я делал всё, что мог, весь извертелся за эту печать. Не понимаю, почему они так ноют (комиссии – В.)»

Штаб начинает подсчитывать голоса. Наблюдателей прибывает все больше, они рассаживаются по офису и ищут информацию о том, что происходит на других участках. На одном из них комиссия требовала, чтобы наблюдательница сама считала бюллетени, и попыталась удалить ее за отказ. Айжан Ошакбаева, вернувшись, рассказывает, что на ее участок вызвали студента полицейской академии, еще не получившего служебное удостоверение.

Инге Иманбай начинает поступать все больше протоколов, согласно которым она побеждает, но при этом на многих участках лидирует ее оппонент.

«Мы предвидели это, когда весь административный ресурс начал работать в пользу одного кандидата. Мы сегодня все нарушения фиксируем, но они были и в ходе агитации.Мы видели, как заместитель акима Алатауского района агитировал за Бапи, а после говорил, что это его гражданский порыв. Я не верю в „Новый Казахстан“ и в какие-то изменения, где замакима может агитировать за оппозиционера. Не могу представить, чтобы кто из чиновников агитировал за меня. В ходе агитации было видно, что власть решила, что им удобен Бапи», — говорит Иманбай.

Она говорит, что сегодня они увидели, что «игра в демократию закончилась, и никаких реформ, никакого Нового Казахстана не будет».

«Мы видим это по тому, как на тех участках, где у меня было больше голосов, удаляли наших наблюдателей и крали голоса. Все тот же режим, которому нужен парламент, состоящий из пенсионеров, а не избранный народом», — констатирует она.

Иманбаева также считает, что соперник выдвинулся в ее округе для того, чтобы имитировать «такого же независимого журналиста».

«Наблюдатели пишут, что это пытка идиотизмом. Бюллетени лежат, ничего не мешает – подсчет не начинается. Они ждут, когда наблюдатели устанут и уйдут. Мы часами стояли на кеттлинге при митингах, теперь наши наблюдатели, с утра толком не кушая, боятся отойти от бюллетеней и стоят до конца. Явно на тех участках, где остановили подсчет, выигрываю я, и они не хотят этого», – говорит она.

Она сообщила, что ее штаб будет делать заявления, подавать в суд и обращаться к международному сообществу. «Мы уже можем сказать: эти выборы нельзя признавать честными и справедливыми», – констатирует Иманбай.

Равкат Мухтаров, вернувшийся в штаб после полуночи, также отмечает, что его доверенные лица на участках столкнулись с сильнейшим давлением, а команде не хватало ресурсов, чтобы реагировать на каждый случай.

«Я только что стоял довольно долгое время возле двух участков. Там были две наши наблюдательницы. На них кричали, а я стою за окном и меня не пускают – очевидно, потому что это нарушение закона. И я ничего не могу сделать, и приходится это терпеть, и им тоже приходится это терпеть, потому что они хотят получить результаты», – говорит он. Многие его наблюдатели, так же, как и у Иманбай, дожидаются подсчета, и им не говорят, когда он начнется. На одном участке представительница комиссии сказала наблюдателям, что они «ждут команды».

«Если я проигрываю, я хочу проигрывать честно. Если другой кандидат проигрывает, я хочу, чтобы это было честно», – также говорит Мухтаров.

Многие протоколы, которые все же удалось получить его команде, демонстируют победу его соперницы, Алтынай Кобеевой, входящей в партию Amanat – в прошлом председателя общественного совета Алматы.

«Но я не планирую соглашаться с результатами, – говорит Мухтаров. – Потому что я не могу согласиться с выборами, которые мы не можем отследить, честность которых мы не можем гарантировать. По результатам победит Алтынай Кобеева, но эти результаты нельзя считать законными. Я постараюсь найти юристов, подать иск об обнулении результатов участков, по которым у нас есть доказательства нарушений закона. Тенденция такова, что кандидатка из Amanat выигрывает по протоколам, которые были подсчитаны с нарушениями».