Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев публично раскритиковал политику по борьбе с изменением климата и заявил, что Казахстан по-прежнему будет использовать уголь в качестве основного топлива для производства электроэнергии. Этот шаг эксперты называют серьезным ударом по надеждам на энергетический переход.
Выступая на форуме Национального совета по науке и технологиям 26 сентября, всего через пару дней после своего визита в Нью-Йорк, Токаев резко высказался против глобального беспокойства по поводу изменения климата.
«Я принимал участие в глобальных климатических саммитах в Дубае и Баку. Своими впечатлениями я поделился с коллегами и членами правительства, откровенно заявив, что все происходящее больше напоминает масштабное мошенничество», — констатировал президент.
Токаев согласился с заявлением президента США Дональда Трампа о том, что изменение климата — «величайшее мошенничество, когда-либо совершенное в мире».
Это заявление отражает недавний сдвиг в политике, в результате которого Токаев, по-видимому, положил конец риторике о важности «зеленого» перехода для Казахстана.
Токаев на форуме Национального совета по науке и технологиям. Фото: akorda.kz.
Мошенничество наоборот
До этого Токаев утверждал ровно обратное. Выступая в 2023 году на конференции Организации Объединенных Наций по изменению климата в Дубае, более известной как COP28, он подчеркнул необходимость сотрудничества для противодействия климатическому кризису.
«Чрезвычайная климатическая ситуация – это глобальный кризис, который требует глобального ответа. Мы несем общую ответственность за сохранение нашей планеты и обеспечение устойчивого будущего для всех. Казахстан твердо убежден, что только коллективные действия и сотрудничество помогут нам разрешить климатический кризис», — заключил он.
В следующем году на COP29 в Баку Токаев «подтвердил приверженность Казахстана глобальной климатической повестке» и, согласно официальному пресс-релизу, «подчеркнул важность международного сотрудничества в борьбе с изменением климата».
В 2023 году Казахстан обязался достичь углеродной нейтральности к 2060 году. Вероятно тогда Токаев был обеспокоен последствиями изменения климата для Казахстана и всей Центральной Азии.
«Несмотря на то, что на Центральную Азию приходится всего 1% глобальных выбросов, регион сталкивается с многочисленными климатическими рисками [...] Изменение климата уже оказывает серьезное воздействие на глобальный водный цикл. [...] В этом году Казахстан столкнулся с беспрецедентными наводнениями. [...] Сегодня Каспийское море находится под угрозой. Спасение самого большого озера в мире — это общая проблема, требующая долгосрочного международного сотрудничества», — вот лишь некоторые из заявлений Токаева по вопросам климата, сделанных в столице Азербайджана в ноябре 2024 года.
Смена политики стала заметна еще в начале сентября, во время послания народу. В своей длинной речи Токаев ни разу не затронул тему изменения климата или декарбонизации, а о возобновляемых источниках энергии (ВИЭ) упомянул лишь вскользь. Вместо этого он решил сосредоточиться на угле.
«С учетом огромных запасов качественного угля в Казахстане особое внимание следует уделить развитию угольной энергетики с применением передовой технологии, гарантирующей ее чистоту», — поручил Токаев.
В своей последней речи Токаев полностью выступил в поддержку угля и против возобновляемых источников энергии.
«Казахстан производит 113 млн тонн угля в год, что ставит его в десятку крупнейших производителей в мире. Это наш актив, которым мы должны разумно распоряжаться. Президент США правильно сказал: “Я не люблю ветер, я люблю уголь”», — заявил Токаев.
После установки ветряных и солнечных электростанций мощностью в сотни мегаватт заявления Токаева звучат как разворот на 180 градусов.
«Действительно, ветряные турбины, как и энергия, которую они производят, чрезвычайно дороги. Более того, турбины могут нанести серьезный ущерб окружающей среде», — добавил Токаев. «А [уголь] дешевле в использовании, чем ветер, солнце или газ».
В 2024 году Казахстан произвел 66% своей электроэнергии с помощью угля, что в 10 раз превышает объем генерации из ВИЭ. И хотя объемы производства возобновляемыми источниками энергии растут, их доля в энергетическом балансе остается незначительной.
Руководство Казахстана не в первый раз меняет свою политику в части альтернативной энергетики и декарбонизации. В 2014 году, когда страна готовилась к выставке EXPO-2017 в Астане, посвященной зеленой энергии, бывший президент Нурсултан Назарбаев предостерег от планов более экологичного Казахстана.
«Я лично не верю в альтернативную энергетику, ветровую, в том числе, в солнечную», — сказал Назарбаев. «Нефть и газ - наш основной конек, и не надо нам этого бояться, что мы “сырьевые”».
Пепел, больше пепла
Почти две трети электроэнергии Казахстан производит на угольных электростанциях, большинство из которых стареют. В конце 2023 года казахстанская национальная компания Kegoc договорилась со своим российским партнером о строительстве трех новых угольных ТЭЦ на востоке и севере страны.
Эксперты сочли это серьезным ударом по стремлению страны к декарбонизации. Даулет Асанов, директор Центра экологической безопасности в Оскемене, заявил, что недавнее выступление Токаева, в котором изменение климата было названо «мошенничеством», даст зеленый свет угольной промышленности на продолжение своей деятельности в прежнем режиме, в ущерб более экологичному энергетическому балансу.
«На самом деле 3 ТЭЦ – это лишь малая часть отрасли, на кону обещанные миллиарды в модернизацию действующих угольных станций», — сказал Асанов в интервью «Власти».
Иван Раделюк, доцент кафедры химии и химических технологий Toraighyrov University в Павлодаре, добавил, что плачевное состояние ТЭЦ в стране не позволяет привлекать достаточное количество инвестиций, необходимых для создания «передовых технологий», которые, по словам Токаева, сделают использование угля более экологичным.
«Учитывая текущее состояние ТЭЦ, и постоянное "латание дыр" и ремонт котлов, я на данный момент не вижу механизмов, при котором генераторы энергии добровольно и эффективно внедряли бы вышеуказанные технологии», — рассказал Раделюк «Власти».
По словам Марии Степановой, экспертка по энергетическому переходу и директора «ЭнергиаВита», необходимо учитывать негативные последствия использования угля с точки зрения энергоэффективности, а также выбросов углерода.
«Если честно учитывать эти негативные последствия в цене, киловатт-час из угля совершенно не будет таким дешевым», — говорит эколог.
По мнению отраслевых наблюдателей, стоимость установки мощностей ВИЭ значительно подешевела. В этом отношении Узбекистан ускорил ввод в эксплуатацию солнечных станций, которые компенсируют растущий спрос на электричество в стране. По мнению сторонников возобновляемой энергетики, Казахстан должен последовать его примеру.
Причина, по которой Казахстан по-прежнему ориентирован на уголь, может быть связана с сильным влиянием крупных игроков в этом секторе промышленности.
«По моему мнению в Казахстане действует очень мощное угольное лобби, которое тормозит развитие энергетики по современным тенденциям», — добавил Асанов.
Анализ «Власти» показал, насколько мощным было угольное лобби в противодействии планам правительства по декарбонизации в последние годы.
Одна из наиболее успешных стратегий угольных предприятий состояла в том, чтобы убедить общественность в высоком качестве казахстанского угля.
«Президент сказал что мы обладаем запасами "качественного угля". Этот уголь, на котором работает большинство ТЭЦ Казахстана, обладает очень плохими характеристиками: доля зольности составляет 42%. Это очень много», — подчеркивает Раделюк. «Уголь — самый грязный источник топлива».
По словам эксперта, это приводит к низкой энергоэффективности и массовым выбросам загрязняющих веществ в атмосферу.
Жулдыз Саулебекова, директор организации Almaty Air Initiative, которая борется с загрязнением воздуха в крупнейшем городе Казахстана, утверждает, что использование угля является одним из основных факторов, способствующих выбросам PM 2,5.
«Если уголь остаётся в энергобалансе, важно использовать высококалорийное и низкозольное топливо. Модернизация старых угольных станций реалистична, но представляет собой вызов технического характера — многие из них построены десятилетия назад и не рассчитаны на установку современных фильтров», — пояснила Саулебекова.
Экспорт под угрозой
По словам Асанова, изменение политики может также повлиять на инвестиционные планы.
«Теперь министерство энергетики может спокойно сместить акцент с ВИЭ не уголь и приглашать к нам инвесторов [в этот сектор]. Масштабного развития [возобновляемых источников энергии] с вложением огромных государственных инвестиций ждать не стоит, весь фокус [будет] на угле», — полагает он.
Усиление позиций угольной генерации может иметь негативные последствия для Казахстана на фоне внедрения Европейским союзом Механизма пограничного углеродного регулирования (CBAM). Эта политика предусматривает систему поощрений и наказаний для трансграничной торговли в зависимости от углеродного следа импортируемых товаров.
По оценкам Международного валютного фонда, Казахстан может терять порядка 250 млн евро в год из-за упущенного экспорта, если в его энергетическом балансе по-прежнему будет преобладать уголь. В частности, исследование Международного финансового центра «Астана» показало, что только экспортные поставки алюминия подорожают на 40 млн евро в 2026 году.
Официальные данные свидетельствуют, что 39% экспорта Казахстана приходится на страны ЕС.
Если политика CBAM выйдет за рамки текущего списка продуктов — алюминия, железа и стали, цемента и удобрений — и будет включать нефтепродукты и химикаты, ежегодные потери Казахстана могут достичь 1,4 млрд евро.
«Являясь экспортёром перечня товаров в Европу, Казахстан попадает под действие СВАМ. Правительство работает в этом направлении, [принимая меры для соответствия этому стандарту]», — отмечает Раделюк.
Во время семинара по CBAM в 2024 году Айнур Амирбекова, директор по международной интеграции в QazTrade при министерстве торговли, заявила, что для декарбонизации промышленного производства необходимы государственные инвестиции.
«Чем выше будет составляющая углеводородного сырья в казахстанском экспорте, тем выше будут налоги и сборы в странах-импортерах. Поэтому необходимо разработать план мероприятий по модернизации технологических процессов производства, предусмотреть средства на их реализацию, в том числе бюджетные», — отметила она.
Против тренда
С точки зрения глобальных тенденций, решение Токаева резко контрастирует с позицией председателя Китая Си Цзиньпина, который косвенно раскритиковал заявления Трампа.
«Зеленая и низкоуглеродная трансформация — это тренд нашего времени. Несмотря на то, что некоторые страны идут против тренда, международное сообщество должно оставаться на правильном пути, сохранять непоколебимую уверенность, неуклонно действовать и не сбавлять усилия», — заявил китайский лидер.
Будучи крупнейшим в мире производителем выбросов CO2, Китай пообещал приложить все усилия для достижения углеродной нейтральности к 2060 году.
Индра Оверленд, профессор-исследователь и руководитель Центра энергетических исследований NUPI, рассматривает разворот Токаева как пример слабой политики в области энергетического перехода.
«Заявление Токаева предвещает что-то очень плохое для энергетического перехода в Казахстане. Оно также является ярким примером того, насколько поверхностны энергетические политические решения во многих странах, таких как Казахстан, и насколько важно международное влияние. Оно также показывает, что последствия отрицания Трампом климатических изменений могут выйти далеко за пределы США и оказаться катастрофическими для глобальных усилий по борьбе с изменением климата», — заявила Оверленд «Власти».
По словам Раделюка, «политические тенденции в нескольких странах смещаются в сторону «каждый за себя» в вопросах, связанных с климатическим кризисом. Но факт остаётся фактом: рано или поздно это затронет всех нас».
Саулебекова согласна: «Казахстану нужна сбалансированная энергетическая стратегия, которая обеспечит надёжное энергоснабжение, сохранив при этом качество воздуха и здоровье населения».
Смена политики Токаева также является заявлением о поддержке атомной энергетики. Ранее в 2025 году глава нового Агентства по атомной энергии Алмасадам Саткалиев заявил, что «развитие атомной энергетики является неотъемлемой частью плана по сокращению углеродного следа».
«Политические тенденции в мире смотрят в сторону "каждый сам за себя" в вопросах, в том числе, связанных с климатическим кризисом. Но рано или поздно он коснётся всех и каждого», — убежден ученый.
Саулебекова согласна с этой точкой зрения: «Казахстану необходима сбалансированная энергетическая стратегия — такая, которая обеспечит надёжность энергоснабжения, но при этом сохранит чистоту воздуха и здоровье людей».
Смена политики Токаева также является следствием поддержки атомной энергетики. Ранее в 2025 году глава нового Агентства по атомной энергии Алмасадам Саткалиев заявил, что «развитие атомной энергетики является неотъемлемой частью плана по сокращению углеродного следа».
С планами построить более одной атомной электростанции, Казахстан может пережить «ядерный бум» примерно через десять лет. Но сейчас страна остается очень зависимой от углеродного топлива.
Место для надежды оставляет то, что Казахстан может решить использовать свой потенциал в области ВИЭ.
«Потенциал ветровой и солнечной генерации в стране огромный. Есть инвесторы, есть спрос, многие проекты неплохо окупаются, создана система аукционов. Энергетический переход — не чья-то фантазия, а объективный глобальный процесс», — подытожила Степанова.
Поддержите журналистику, которой доверяют.
