Казахстан в борьбе с бытовыми отходами

Проблемы статистики по образующимся в Казахстане отходам

По данным организации Eco Network, в Казахстане на сегодняшний день насчитывается свыше 3200 мусорных полигонов, где накоплено порядка 120 млн. тонн мусора и свалки продолжают расти.

Ежегодно в Казахстане образуется порядка 4,5-5 млн. тонн коммунальных отходов — примерно 0,6 кг в день на одного жителя страны. И только 15% из них перерабатывается.

Проводимый общественностью мониторинг показывает, что большинство полигонов и мусоровывозящих компаний не проводят требуемых измерений объема и веса собираемых отходов. Государство тоже не имеет потенциала для их эффективного контроля.

«В разных населенных пунктах Карагандинской области официальные данные об удельном количестве бытовых отходов на одного жителя отличаются друг от друга более чем в 10 раз», – рассказали они.

С момента обретения независимости проблема бытовых отходов решалась в Казахстане хаотично. Государство занималось ликвидацией несанкционированных свалок, запрещало захоронения на мусорных полигонах, устанавливало контейнеры для раздельного сбора отходов.

Но эти меры не были системными, и потому не дали должного результата: населенные пункты вблизи свалок по сей день продолжают страдать от запаха и постоянных пожаров. А степень развития центров сортировки и переработки бытовых отходов колеблется от региона к региону.

По данным Института экономических исследований, в большинстве регионов страны доля переработки бытовых отходов не превышает 15%. Этот показатель выше только в крупных и промышленных городах.

Сжигание мусора ради прибыли

Базовый экологический инструментарий государства долгие годы ограничивался проведением разовых рейдов на предприятия, наложением штрафов и проведением экологических месячников. Все это не приносило видимых результатов.

В связи с этим в 2020 году президент Касым-Жомарт Токаев поручил правительству перейти к более системным способам борьбы с отходами и внедрить технологию Waste to energy — сжигания отходов с попутной выработкой электроэнергии.

В том же году министерство экологии и природных ресурсов подготовило соответствующий законопроект. Согласно ему, в Казахстане планировалось построить мусоросжигательные заводы мощностью 100,8 МВт в шести городах Казахстана – Астане, Алматы, Шымкенте, Актобе, Атырау и Таразе.

Весь проект был оценен в 180 млрд тенге, а построить заводы собирались на деньги инвесторов.

Тогда экс-министр экологии Магзум Мирзагалиев заявил, что тарифы на вывоз мусора в Казахстане низкие и не учитывают затраты на переработку и утилизацию ТБО. Поэтому частным инвесторам идти в эту отрасль не выгодно. Но принципы Waste to energy могут заинтересовать их, потому что предприниматели смогут продавать электроэнергию.

Тем не менее к аукционным торгам в июле 2021 года была допущена только одна компания – ТОО «Waste2Energy», зарегистрированная, по данным Adata, за 2-3 месяца до начала торгов. По данным СМИ, ее конечным собственником являлась дочь первого президента Казахстана Алия Назарбаева.

По итогам аукционных торгов был установлен тариф на электроэнергию в 172,71 тенге за кВт/ч, при среднем тарифе для традиционных станций в 9,3 тенге и 19,51 тенге для возобновляемых источников энергии. И между «Waste2Energy» и Расчетно-финансовым центром по поддержке ВИЭ (РФЦ) было заключено шесть договоров на покупку электрической энергии сроком на 15 лет.

«Эта организация не отвечала ни одному из требований, по которым допускается участие в аукционных торгах. Но это не помешало их проведению и установлению очень высоких тарифов», – заметили эксперты.

Cобеседник Власти, знакомый с условиями проекта по строительству мусоросжигательных заводов, рассказал на условиях анонимности, что каждая его часть была ориентирована на извлечение высоких доходов.

Помимо взимания денег за прием мусора на утилизацию и высоких тарифов при продаже электроэнергии есть еще фактор покупки газа по нерыночной цене.

В 2023 году проект мусоросжигательных заводов стал фигурировать в уголовном расследовании по делу «Оператора РОП».

Руководство «Оператора РОП», при посредничестве бывшего вице-министра экологии Ахметжана Примкулова, обвинялось в намерении похитить 180 млрд тенге в процессе строительства аффилированной компанией шести мусоросжигательных заводов. Финансирование строительства необоснованно включили в мероприятия по реализации инвестиционной политики на 2022 год.

Во время суда директор «РФЦ по ВИЭ» Гульжан Налибаева рассказала, что, по их расчетам, за 15 лет доход ТОО «Waste2Energy» составил бы 2,9 трлн тенге.

В апреле 2023 года проект строительства заводов был приостановлен. В Минэкологии на запрос Власти ответили, что в марте ТОО «Waste2Energy» заявила ведомству о готовности отказаться от реализации проекта «при условии возврата финансовых средств, находящихся в РФЦ в качестве гарантии исполнения обязательств».

В ТОО «РФЦ по ВИЭ» на вопрос о процессе заключения договора с подрядчиком Власти сообщили, что они направили запрос в ТОО «Waste2Energy», но не получили ответ. В ТОО «Waste2Energy» Власти так же отказались комментировать ситуацию.

Сейчас, как рассказали в Минэкологии, ведомству поступают проекты по управлению отходами от инвесторов из Китая, Испании, Кореи. Прорабатывается и вопрос пересмотра аукционной цены на вырабатываемую мусоросжигательными заводами энергию. Также велись переговоры со структурным подразделением Всемирного банка.

«На сегодня ожидается ответ от [Всемирного банка], а также ведутся работы по изысканию альтернативных вариантов возможностей по доработке механизма ЭУО», – ответили в Минэкологии.

Что в принципе не так со сжиганием мусора?

В ситуации, когда в стране не налажена сортировка отходов на уровне государства, бизнеса и общества, а также отсутствует нужная инфраструктура и экономическая стабильность, экологи и экоактивисты считают строительство мусоросжигательных заводов нецелесообразным решением.

Сооснователь движения Recycle Birge и директор фонда Greenup.kz Алия Сальменова отмечает, что еще в 2017 году мировая общественность, включая Еврокомиссию, исключила мусоросжигание из рекомендованных методов обращения с отходами.

Поэтому вместе с другими экоактивистами Сальменова в 2021 году запустила петицию против строительства мусоросжигательных заводов, которую подписало более 8000 человек. Ее авторы заявили, что сжигание отходов уничтожит отрасль переработки мусора и не позволит достичь целей по снижению выбросов парниковых газов.

Сальменова убеждена, что мусоросжигание не решает проблему несанкционированных свалок и полигонов, потому что до утилизации весь мусор нужно где-то хранить. А при сжигании все это будет выделять летучую золу и шлаки.

Она также добавила, что сейчас не существует фильтров, гарантирующих безопасность сжигания мусора на 100%. Кроме того, фильтры — это самая дорогостоящая часть завода, на них уходит до 30-40% бюджета проекта. Их нужно постоянно менять, и вряд ли инвесторы захотят регулярно тратить на это деньги.

Срок службы подобных заводов оценивается как минимум в 20-25 лет. В течение этого периода они будут формировать спрос на огромные объемы мусора и способствовать увеличению числа полигонов, отмечают эксперты Карагандинского областного Экомузея Дмитрий Калмыков и Айгуль Маликова.

«Если создать такой спрос, то рынок неминуемо ответит на него увеличением предложения. И это создаст серьезный риск для развития и внедрения более экологичных способов обращения с отходами», – полагают они.

Сторонники строительства мусоросжигательных заводов часто приводят в пример развитые страны, использующие мусор как топливо для производства энергии.

Однако Калмыков и Маликова приводят в пример Данию, где было построено 23 мусоросжигательных завода. Для их эксплуатации у страны не хватало мусора, и близлежащие страны завозили туда свои отходы, существенно увеличивая объем выбросов в атмосферу.

А сейчас власти Дании меняют экологическую политику. В 2023 году они поручили закрыть семь заводов и расширить мощности переработки, чтобы перестроить образ жизни и в будущем отказаться от мусороперерабатывающих заводов в принципе. Инвестиции в мусоросжигательную инфраструктуру, таким образом, оказались бессмысленными.

Кроме того, швейцарский опыт показывает, что в результате сжигания мусора, образуется зола и шлак весом не менее 25% от первичного веса отходов.

Эксперты Экомузея обращают внимание на то, что по Экологическому кодексу Казахстана мусоросжигание должно быть последней стадией предотвращения образования отходов. Согласно документу, все должно начинаться с подготовки отходов к переработке и их повторному использованию.

Однако экс-депутат мажилиса и председатель правления Ассоциации экологических организаций Казахстана Айгуль Соловьева считает, что проект Waste to energy все-таки нужен стране. И главная причина в том, что около 12-13% отходов не подлежат переработке.

Кроме того, с каждым годом свалки и полигоны переполняются опасными отходами. И если в стране не начать строить мусоросжигательные заводы, ситуация будет только ухудшаться.

В 2021 году ассоциация Соловьевой провела конференцию для выработки «консолидированного общественного мнения» по поводу строительства заводов. На этой площадке также выступал осужденный вице-министр экологии Ахметжан Примкулов.

Экс-депутат утверждает, что тогда ее ассоциация выступала только модератором, придерживаясь нейтральной позиции. В проектах мусоросжигательных заводов ее беспокоило лишь то, что в Казахстане может не хватать отходов.

«Когда инвесторы читают нашу статистику, они думают, что у нас есть отходы. Потом я поясняю, что к ним относят все подряд — и шлак, и медь. И они сразу уходят. А нам, если строить заводы, нужно загрузить печь, чтобы она горела, пока не окупит себя», — поясняет Соловьева.

Сейчас ассоциация тоже не входит в рабочую группу Минэкологии по обсуждению строительства заводов. Но одна из экспертов вовлечена в обсуждение проблемы отходов.

Соловьева настаивает что, прежде чем принимать решение о строительстве заводов, важно комплексно изучить то, какие технологии нужно закупать.

«Если все не посчитать, я не представляю, как можно сейчас говорить об этих заводах», — подчеркивает экс-депутат.

Какие есть альтернативные решения?

В качестве альтернативного решения Дмитрий Калмыков и Айгуль Маликова предлагают перезапустить проект раздельного сбора отходов и их повторного использования. Они подчеркивают, что для этого в Казахстане уже есть вся необходимая законодательная база.

«Согласно иерархии обращения с отходами и передовым международным практикам, лучшим решением является предотвращение самого факта образования отходов», – говорят Калмыков и Маликова.

Таким проектам сегодня отдают предпочтение многие европейские страны. К примеру, Германия к 2030 году планирует полностью отказаться от полигонов для захоронения коммунальных отходов и стимулировать их переработку. Страна взяла за основу принцип Zero Waste — построения такой экономики, в которой природные ресурсы используются повторно или без остатка.

Главная цель сторонников этой модели хозяйственной системы, получившей название «Циркулярная экономика», состоит в том, чтобы добиться более длительного использования продукции, а также ее пригодности для ремонта. А в конце срока службы она должна переходить в категорию вторичного сырья.

Эксперты Экомузея приводят в пример бытовую технику. Раньше производители изготавливали ее так, чтобы каждый прибор нельзя было разобрать и отремонтировать. Они добивались и того, что надзорные службы штрафовали фирмы, специализирующиеся на ремонте. Но сейчас все меняется.

Уже в 30 из 50 штатов Америки были приняты законы, которые дают потребителям право на ремонт своей электроники. А другие 20 готовятся это сделать. В Евросоюзе в 2023 году началось рассмотрение законов, согласно которым все производители обязаны обеспечить пригодность ремонта к технике и выпускать запчасти в течение минимум 7 лет после ее снятия с производства.

Постепенно производителей обязывают к этому и на территории развивающихся стран. Казахстан, по мнению экологов, должен убедить их ускорить работу по организации системы ремонта на своей территории.

Еще одним шагом в сторону безотходной экономики Калмыков и Маликова называют ограничения и запреты на неоправданное использование одноразовых изделий.

С 2021 года в Евросоюзе запрещено использовать одноразовые столовые приборы, тарелки, соломинки для питья и другие изделия из пластика такого рода. Вместо этого продавцы товаров и услуг должны использовать многоразовые альтернативы.

В Казахстане такого рода ограничения имеют добровольный характер. И это еще одна из важных задач для государства.

Снижению количества отходов также способствует использование оборотной тары, то есть пластиковой и стеклянной упаковки товаров, которая предназначена для многократного использования. Для этого европейские государства обязывают производителей выпускать тару крепкой и прочной.

Для Казахстана путь к повторному и безотходному использованию продукции лежит через повышение энергоэффективности предприятий, снижение потребности в сырьевых и энергетических ресурсах, а также сокращение производственных отходов. Эти цели должны быть заложены в промышленную политику страны.

Эта часть, по словам экспертов Экомузея, особенно слаба в Казахстане из-за популярности установок сторонников сжигания мусора, которые убеждены в том, что сортировку можно произвести на заводе.

Однако при нераздельном сборе отходов значительная часть полезных компонентов безвозвратно теряет свои свойства и не может быть использована повторно. Например, промокшие от пищевых отходов бумага и картон уже не будут использоваться для повторного производства. А закупочная цена на чистый пластик значительно выше, чем на грязный.

Следующий этап — развитие предприятий по переработке мусора. Для этого государству необходимо заявить об этом как о своем приоритете и перенастроить финансовые механизмы.

По данным «Казахстанской ассоциации по управлению отходами KazWaste, в Казахстане работает от 500 до 800 компаний-сборщиков отходов и примерно 150 компаний переработчиков.

Калмыков замечает, что за 2016-2021 годы «Оператор РОП» собрал $1,5 млрд с производителей и импортеров для того, чтобы организовать сбор и повторное использование отходов, которые образуются от их продукции. Но до переработчиков дошло только 3-5% этих средств.

Пока эти деньги распределялись между предприятиями, доля переработки понемногу росла. Это побуждало другие компании выходить на рынок. После вскрывшихся правонарушений «Оператора РОП» переработчикам перестали поступать деньги. Хотя утильсбор по-прежнему собирается с производителей и импортеров.

«Получается, что мы уже собираем большие деньги на переработку, но все еще нуждаемся в дополнительных средствах», — подчеркнул Калмыков.

Примерная стоимость организации системы переработки, по его подсчетам, начинается от тысяч долларов – это маленькие фермы с одним аппаратом. Стоимость крупных заводов может доходить до $100 млн., в зависимости от объема переработки и применяемых технологий.

По расчетам Калмыкова, если бы все собранные в качестве утилизационного платежа средства использовались по назначению, включая деньги за 2022-2024 годы, то на каждого сборщика и переработчика отходов пришлось бы около $2,5 млн.

Признание даже половины этих мер в качестве приоритетных побудило бы предпринимателей организовать более сложную систему обращения с отходами. Но государство по-прежнему настроено на поиск более простого решения. Однако эта простота может обернуться серьезным уроном для окружающей среды и еще больше увеличить как число полигонов, так и объемы хранящегося на них мусора.

***

Данный материал создан в жанре журналистики решений в рамках проекта Solutions Journalism Lab и выражает личное мнение и позицию автора.