Беззащитные памятники

То, что стало в итоге бассейном, изначально называлось реконструкцией фонтана. Поскольку гостиница является памятником архитектуры городского значения, фонтан, как прилегающая к гостинице территория, должен находиться под защитой акимата.

Как выяснилось позднее реконструкцию собственник гостиницы - ТОО «Crown Star» - не согласовывал с акиматом, и ему от управления градостроительного контроля было направлено предписание на «устранение нарушений». Когда этого не было сделано управление градостроительного контроля Алматы подало в суд на собственника с принудительным требованием реконструировать фонтан. Также стало известно, что собственник гостиницы действительно должен был реконструировать фонтан, однако вместо этого начал строительство бассейна.

Бассейн под названием «Eden PoolBar» продолжает свою работу по сей день. Вход на его территорию стоит 20 тысяч тенге, по информации с его инстаграм-страницы, в бассейне действует «строгий фейсконтроль» и «дресс-код».

В управлении градостроительного контроля Алматы редакции «Власти» сообщили, что решение суда о требовании исполнить предписание было принято еще 10 июля 2024 года. Согласно этому решению, «Crown Star» обязано выполнить ранее выданное предписание об устранении нарушений. 17 сентября 2024 года в отношении компании было возбуждено исполнительное производство, а УГК направило соответствующий запрос в департамент юстиции, чтобы получить информацию о ходе исполнения решения. Принудительно исполнять судебные решения имеют право только судебные исполнители. Старший судебный исполнитель Мейржан Танкибаев, который отвечает за исполнение судебного решения в этом случае, отказался комментировать ситуацию «Власти».

Еще в октябре прошлого года департамент юстиции сообщал, что владельцам здания было направлено уведомление, на которое они ответили, что решение суда было частично исполнено путем получения заключения историко-культурной экспертизы. При этом в самом решении суда ничего не сказано о том, что бассейн нужно снести. Суд лишь указал, что у собственника не было нужных документов для переделки фонтана в бассейн — таких как заключение экспертизы, проектно-сметная документация и авторский надзор. Поэтому у судебного исполнителя нет официальных документов, обязывающих демонтировать бассейн.

По данным сервиса Adata, собственник гостиницы заплатил штраф в размере 701 480 тенге за строительство без проектно-сметной документации, а также 553 800 тенге за строительство без сопровождения технического и авторского надзора. За неисполнение решения суда собственник был оштрафован на 20 мрп (78 640 тенге), однако выплатил их лишь 12 мая текущего года, то есть спустя 9 месяцев после получения уведомления.

Соосновательница проекта Archcode Almaty Анель Молдахметова напомнила, что фонтан у гостиницы «Казахстан» изначально был частью единого архитектурного ансамбля на проспекте Достык. Он входил в целую систему фонтанов, которая начиналась у кинотеатра «Арман», проходила через Дворец Республики и завершалась у гостиницы.

«По кусочкам это всё уже было нарушено, там уже нет речи о комплексном ансамбле», — отмечает она.

Причину таких нарушений она видит в экономике. По её словам, штрафы для бизнеса практически ничего не значат, особенно на фоне прибыли, которую компании получают от реконструированных с нарушениями пространств.

Говоря о необходимости ужесточения наказаний за нарушение охраны памятников архитектуры, Молдахметова ставит под сомнение их эффективность: «Будет ли это работать? Там надо смотреть в международной практике работы с памятниками».

Она считает, что изменения должны начинаться на уровне утверждения проектов, в том числе в градостроительном совете: «Градсовет у нас не выборный. Там назначают людей, что тоже вызывает вопросы».

По мнению Молдахметовой, в градсовет обязательно должны входить эксперты по памятникам — специалисты с архитектурными лицензиями. Однако сейчас, как она подчёркивает, система выстроена так, что экономически выгоднее игнорировать охранный статус объектов, чем соблюдать нормы.

«Для того чтобы эта система работала, нужно, чтобы было экономически выгоднее сохранять, нежели грубо нарушать объекты», — подчёркивает она.

Также она обратила внимание на нехватку квалифицированных специалистов, умеющих работать с памятниками XX века.

«Я не знаю архитектурного бюро в стране, которое могло бы бережно работать с памятниками XX века по всем правилам. У нас этих кадров нет. Непопулярно сохранение памятников как специальность», — говорит она. Архитекторы и урбанисты есть, но, по её словам, немногие из них работают с охраняемыми объектами.

Молдахметова приводит в пример Спортивную школу рабочей молодёжи, которая входит в каталог конструктивистской архитектуры. При акиме Досаеве здание признали аварийным и предложили снести полностью.

Отдельно эксперт отметила ситуацию с бывшей железнодорожной больницей, назвав её «вопиющим случаем». По её словам, проект по восстановлению здания затягивают, и за это время здание довели до аварийного состояния: «Если с театром Ауэзова они торопятся проект запустить, потому что это выгодно, то в случае с больницей им невыгодно этот проект запускать, они всячески его оттягивают, доводят здание до аварийного состояния. Невыгодно восстанавливать здание и завтра просто будет намного проще строить объект с нуля»

Единственный положительный пример - реконструкция аппаратно-студийного комплекса, где сохранили оригинальные материалы, включая зелёный керамогранит.

«Но за этим стоит очень много переговоров, скандалов», — рассказывает Молдахметова. Этот случай она называет показательным: был создан общественный прецедент обсуждения проекта, благодаря тому, что проект был опубликован в интернете, и «было за что зацепиться». Однако такие примеры — скорее исключение, чем правило.

Архитектор и член градостроительного совета Алматы Айдын Акбай считает, что проблемы, связанные с разрушением исторического облика зданий, лежат глубже, чем просто отсутствие контроля. По его мнению, в центре проблемы — низкий статус архитектора в Казахстане.

По его словам, в Казахстане преобладает устаревший подход: ужесточить, запретить. Однако такие меры, считает он, не решают проблему.

Он объясняет, что в развитых странах архитектор обладает высоким статусом, имеет законные рычаги влияния и является полноправным участником процесса. В этих условиях архитектор несёт ответственность за проектные решения, в том числе по сохранению исторических объектов. «Архитектор решение принимает, подходит к каждому объекту индивидуально, если это исторические памятники, то сохраняет его облик, знает требования, нормативы. И заказчик не может на него надавить», — говорит эксперт.

В Казахстане же, по словам Акбая, ситуация обратная — подрядчики оказываются выше архитекторов, что мешает качественному проектированию. «Если что-то менять, то менять законы, которые повысят статус архитектора», — уверен он.

В качестве примера архитектор приводит здание Государственного театра кукол на улице Пушкина в Алматы: «Он вообще полностью потерял исторический облик несмотря на то что является историческим памятником».

При этом, по его мнению, никто не отслеживает такие случаи должным образом.

Говоря о случае с фонтаном у гостиницы «Казахстан», он подчёркивает, что даже при желании обновить объект, можно было бы сохранить его исторический облик. В западной практике, как отмечает архитектор, ни один специалист не пошёл бы на нарушение закона.

Кроме того, архитектор настаивает на реформировании общественных слушаний. Он поясняет, что в Казахстане они часто проводятся уже после разработки проекта или в момент начала строительства.

«Общественные слушания должны проводиться на момент формирования задания на проектирование, а не после завершенного проекта. У нас даже в законодательстве есть понятие «предпроектный этап», но он вообще игнорируется. На предпроектном этапе нужно проводить слушания, когда еще не затрачены большие деньги на проектирование, на строительство», — полагает он.

Акбай предлагает следующую последовательность: сначала — общественные слушания на предпроектном этапе, затем — формирование задания, после чего — архитектурный конкурс с участием профессионалов. Именно так, по его мнению, можно прийти к тому, чтобы «каждое здание, как в Европе, было красивым и уникальным».