Я в детстве не считал ее красивой. Более того, будучи маленьким я ее даже немного стеснялся. Мне казалось , что у всех детей мамы высокие, стройные и ухоженные, а моя мама маленького роста и сутулится. И на родительские собрания в школе она приходила сразу с работы и выглядела уставшей.
«Бедность не порок», — так в нашей стране в семидесятые говорили многие, но в каждой семье из этих слов следовали свои выводы и действия. Многие говорили это, оправдывая бездействие и апатию, некоторые даже делали из этого культ, приравнивая бедность к аскезе или, как бы сейчас сказали, к духовным практикам, сакрализуя своё нежелание работать или что-то менять.
Нам с братом очень повезло, что наша мама, призывая не стыдиться бедности, шла дальше – бедностью нечего гордиться и нельзя сдаваться. Из бедности надо выбираться упорным трудом и верой в справедливость. Этот набор «протестантских» добродетелей отличал маму от многих других в те годы, а нам с братом мама заложила мощный императив на всю жизнь. И когда спустя годы, уже в девяностые, появилась возможность заниматься бизнесом, пока многие так и продолжали пассивно повторять «бедность не порок», мы начали искать возможности что-то делать, производить, пробовать и ускоряться. Спасибо маме.
Работала мама много, часто в нескольких местах, чтобы прокормить нас, двух своих сыновей и еще нескольких родных племянников. Только сейчас я понимаю, как она нечеловечески уставала, но не сдавалась.
Помню, мы с ней шли по центру города мимо сквера по каким-то делам, она легла на скамейку, под голову подложила бумажные салфетки, которые мы только что с боем купили в магазине, и… уснула. Мне было стыдно и страшно. Я боялся разбудить её, поэтому изо всех сил сдерживался, чтобы не расплакаться.
Кто-то из прохожих смотрел на нас осуждающе, кто-то быстро отворачивался, а большинство просто не замечали плохо одетую женщину и прижавшегося к ней ребенка.
Они не могли знать, как безумно устала на нескольких работах и с сыновьями моя мама (тогда преподаватель, а ныне — профессор в физике), если смогла позволить себе прилечь на скамейке, чтобы просто не рухнуть по дороге.
Мама редко ходила в гости. Приглашали не часто, да и ей было неудобно ходить без мужа, когда все выходили в свет парами. В памяти всплывает момент, когда она собралась в гости. Ощущение было сродни тому, что испытываешь в предновогоднюю атмосферу. В квартире царила праздничная атмосфера легкого возбуждения. Мама надела свое лучшее платье и вдруг, глядя в зеркало, загрустила: у нее не было ни одного украшения, кроме обручального кольца, которое за ненадобностью она не носила. Я подбежал к ковру, на котором висела моя коллекция значков, сорвал несколько, и мы втроем со смехом стали их примерять.
«Отличник воинской службы» и значок ГТО мама отмела сразу, оставался еще с десяток вариантов. Минут десять бурного веселья — и она прыгнула в потертые туфли, мягко улыбнулась и побежала в гости. Конечно, она не нацепила ни один из значков, зато эта игра изрядно развеселила нас троих. Мама и сейчас, спустя годы почти не носит украшения. А свой долг перед ней я отдаю жене и дочерям - украшаю их и любуюсь.
c супругой Нургуль, фото из Facebook
Закон межпоколенческой благодарности – родители нам отдают, чтобы мы с благодарностью отдавали своим родным и восполняли дочерям то, чего были лишены наши матери. Всё идёт как должно, если следующее поколение живет хоть немного лучше предыдущего.
Еще одно важное воспоминание, которое хорошо объясняет мамины ценности, которые она передала нам. Тем и важны ценности, что они формируют отношение к миру и к себе вне зависимости от контекста, обстоятельств или эпохи. Моя мама верила в справедливость и сама поступала с другими в соответствии с этой верой.
В советское время нельзя было просто захотеть и купить квартиру. Ее можно было получить от государства в соответствии с запутанной системой поощрения общественной полезности нуждающегося и его текущего жилья.
У меня глубоко в память врезалось словосочетание «ордер на квартиру». Само слово «ордер» представлялось чем-то величественным и похожим на орден Ленина, недостижимым, чем-то, что может изменить ход истории. А значит, наша семья никак не могла получить этот самый ордер на квартиру и, соответственно, саму квартиру. Мы могли только мечтать. И в какой-то из дней мама возбужденная прибежала с работы и сказала своей сестре, что подошла наша очередь. Я ничего не понял, кроме того, что возможно я наконец смогу увидеть ОРДЕР на квартиру. После началась бесконечная гонка за этим ордером. Наша очередь то двигалась вперед, то откатывалась назад. Беседы взрослых на кухне походили на вести с поля боя. И на очередном вечернем собрании было принято историческое решение: мама едет в Москву. Она должна попасть на прием к первой женщине космонавту – Валентине Терешковой, и обратиться к ней за справедливостью. Как я теперь понимаю, она тогда возглавляла комитет матерей в Верховном совете СССР.
Вы не поверите, Мама смогла встретиться с Терешковой и даже получить у нее резолюцию «разобраться по справедливости». И вместе с этим заявлением с бесценной резолюцией и 5 кг мандаринов мама трое суток ехала в поезде без постельного белья, на него у нее уже не было денег.
За всю дорогу она съела только несколько мандаринок, несмотря на голод. Ведь она везла эти мандарины своим детям. Квартиру нам, кстати, сразу же дали, двухкомнатную на девятом этаже, и выше нас было только небо.
Вера в справедливость передалась и нам с братом, не могу сказать, что она упрощает жизнь в нынешние времена, зато позволяет прямо смотреть в глаза всем, с кем пришлось соприкасаться по жизни.
Если квартиру просто так в советское время купить было нельзя, то с нехваткой денег все обстояло иначе. Мама часто работала на нескольких работах, чтобы дать нам с братом всё. Тут были и ночные дежурства, и мытьё полов, при том, что днем мама преподавала физику. Тогда мы были еще маленькими и едва ли могли оценить этот подвиг, ведь мама могла опустить руки, как это делали многие, и просто плыть по течению. Она же дала нам важный урок: «Не сдавайтесь!»
А вот её попытка улучшить жизнь семьи, продавая пирожки собственного приготовления в нагрузку к основной работе, пришлась уже на начало девяностых, и я уже вырос. Для меня это послужило мощным стимулом для моей работы, я не хотел, чтобы моя мама торговала на базаре пирожками – для меня это означало бы, что я, как мужчина, не справляюсь.
Поэтому пирожки на продажу были пожарены всего один раз, и для меня это стало осознанием того, что теперь я – главный мужчина в семье, и это моя задача – работать так, чтоб мои близкие как минимум ни в чем не нуждались, а в идеале – занимались в достатке только тем, что дает развитие, радость и удовольствие. Мне кажется, если бы многие мамы в начале девяностых пожарили пирожки на продажу, а сыновья ужаснулись этому и срочно озаботились делом, чтобы обеспечить достаток всем близким, наша страна сейчас была бы совсем на другом этапе развития экономики и общества.
Важная веха в жизни мужчины – это свой собственный выбор – дела, женщины, пути. Зрелость мужчин определяется, в том числе тем, как мы можем одновременно отвечать за свой собственный личный выбор и вместе с тем с уважением и благодарностью относиться к своим матерям, которые, конечно же, желают сыновьям добра, но часто имеют свое мнение о том, что лучше.
Не секрет, что многие не могут справиться с этим «одновременно», и в итоге получаются или анекдоты, или отказ от своего пути и ответственности за него. В моей жизни этот важный переход состоялся не просто, а как в мифах, через мою персональную преисподнюю и новое перерождение. Так совпало (хотя я знаю, что случайностей таких не бывает), что мы с мамой почти одновременно оба оказались в царстве теней: она слегла со страшным диагнозом, а я вскоре после маминой операции оказался в местах не столь отдаленных. Первая фраза, которую мама произнесла после операции была: «Как у вас дела?»
У нас, у сыновей, у наших семей.
Моё пребывание в царстве теней, по ту сторону свободы, растянулось на долгих девять месяцев, что символично. Поневоле после отрицания, гнева, торгов и депрессии наступает стадия смирения. Принятие реальности и завершило трансформацию, итогом которой стала переоценка жизни и ценностей.
Когда всё было уже позади, мама как-то сказала одному нашему родственнику: «За эти девять месяцев не наберется и девять дней, чтоб я не плакала». Но никто не видел её слёз. Я же говорю – гордая.
Мы стали больше ценить и острее чувствовать жизнь после наших «царств теней», и все противоречия вдруг отпали. «Лишь бы вы были счастливы и здоровы», — часто повторяет теперь мама нам с братом, нашим женам и детям – своим внукам. После этих искренних слов я чувствую её безусловную молчаливую поддержку во всем, и даже в том, с чем она может быть и не согласна. И мне не хватит слов благодарности маме за то, что её благословение помогло мне перевернуть мрачную страницу, сохранить всё лучшее из прошлого и приступить к новым делам и новой жизни рядом с дорогими мне людьми.
Мама, мамочка, спасибо тебе за все! Благодаря тебе я знаю, что добро всегда победит, что гордость и скромность украшают человека, что стойкость и мужество могут проявляться и в обычной жизни, главное — верить в себя и не предавать свои ценности. Мама, береги себя!
Берегите своих Матерей!
