К концу 2014 года большая часть военных сил США должна быть выведена из Афганистана (хотя какая-то часть может и остаться, в зависимости от определенных факторов с американской и афганской стороны). По словам бывшего американского дипломата когда это произойдет, президент Обама скорее всего произнесет речь в честь заверешения военного конфликта, который начался вскоре после событий 11 сентября 2011 года. Его речь может раскрыть контекст того, что способствовало развитию афганского конфликта и какие обстоятельства привели к широкомасштабным действиям по сбору данных.

«Находимся ли мы все еще в состоянии войны с юридической точки зрения? Имеет ли конфликт временные или долгосрочные рамки? Какие инструменты мы хотим, чтобы правительство имело в своем распоряжении?», - задался вопросом Филип Дж. Кроули, бывший ассистент госсекретаря США по вопросам общственных дел, в данный момент профессор Университета Джорджа Вашингтона. «Если разрешение на применение военной силы все еще действует – значит, мы находимся в состоянии постоянного конлифкта. Если нет – мы возращаемся к нормальному положению дел или чему-то новому».

Кроули (который выступал на встрече Совета по глобальным вопросам в Сан-Франциско в прошлую субботу) считает, что вопрос может иметь даже большее значение для национальной безопасности в сфере использования технологий, чем для полевых войск. «Наша армия не будет воевать, но наши технологии будут. Посредством дронов или усиления интернет безопасности», - сказал он.

Одна из трудностей – это нетрадиционная природа угроз террроризма и разрушения важных экономических и инфраструктурных сетей. И зачастую эти угрозы исходят из таких источников, которые хотят остаться незаметными. «Вызов состоит в том, что война из открытой формы с частично скрытой дейтельностью превращается в полностью скрытую», - объяснил Кроули. «Чтобы обеспечить поддержку американским гражданам, последние должны быть более открытыми относительно того, что они делают».

Стивен Шапиро (директор юридического департамента организации «Американский союз гражданских свобод»), выступавший на той же вышеупомянутой встрече, согласился, что уход из Афганистана станет центральным собитием. Но также добавил, что в более широком масштабе, не будет иметь такого значения. Ведь технологии будут продолжать развиваться. А угроза терроризма будет продолжать расти.

Поэтому аргумент в защиту даже более активных действий по сбору информации не потеряет смысл.

По мнению Шапиро ключевым моментом будет вероятность того, что Соединенные Штаты продолжать относиться к антитеррористическому конфликту как к постоянному, без заявлений об окончании войны. И это большая проблема. Ведь если мы боремся с терроризмом, в случае победы нам больше не надо бояться угроз.

«В войнах всегда происходит переформулировка значения безопасности и конфиденциалности», - сказал он, перечислив отмену приказа хабеас корпус во время Гражданской войны, арест антивоенных активистов в Первой мировой войне и заключение под стражу японцев американского происхождения во времена Второй Мировой. «Беззаговорочное понимание означает то, что война закончена, и мы вернемся к нормальной жизни. А сейчас нам приходится думать, что конфликт не временный, а постоянный».

Оба политика согласились, что меры по наблюдению, сопровождающие войну с терроризмом и похоже повлекшие ярость американских граждан, несли идею «полной инфомационной осведомленности». Эти меры были также необходимы, чтобы Агентство национальной безопаности могло присечь обнародование данных Эдвардом Сноуденом.

По словам Кроули, люди разочарованы недовольны масштабом сбора данных.

«Во времена войны испольнительная власть и военные ведут себя по другому», - сказал он. Однако сейчас идет тенденция к соперничеству в разнообразии инструментов и практик.

Шапиро относится серьезнее к вопросу. «Ответ, который получаешь от людей, не готовых принять положение дел – «Я хочу пожертвовать чьей-то конфиденциальностью, но не моей».

Более того, конфиденциальность теперь подразумевает не только то, что люди делают дома, но и собственно личные данные.

«Мы только начинаем понимать, что это значит, по мере того как размещаем в интернете данные о себе и своей жизни, которые можно увидеть», - сказал Шапиро.

«И граница между нашей общественной и частной жизнью становится менее различимой. А нормы, действующие сейчас, становятся устаревшими и неактуальными».

Перевод Нины Кузнецовой, специально для Vласти

The New York Times