«Сельма» игнорирует участие Линдона Джонсона в защите избирательных прав чернокожих. «Игра в имитацию» искажает природу работы Тьюринга, как и «Теория всего» - но только Хокинга. «Снайпер» облагораживает военные конфликты, хотя должен их по факту описывать.

Вы можете подумать: а действительно ли это имеет значение? Нельзя ли отделить мир художественного кино от реального мира?

К сожалению, нет. Исследования показывают, что если мы смотрим фильм – даже тот, который описывает исторические события, о которых мы хорошо знаем – наше мнение может трансформироваться посредством тех «фактов», которые на самом деле таковыми не являются.

В одном исследовании, опубликованном в 2009 году в журнале «Психологическая наука» («Psychological Science»), команда экспертов попросила студентов колледжа прочитать исторические эссе, а затем посмотреть отрывки из исторических художественных фильмов, содержащих информацию, которая была неточной и противоречила эссе. Несмотря на то, что их предупреждали о возможном искажении фактов в фильмах, во время дополнительных тестов студенты воспроизвели около трети фальшивых фактов, упомянутых в кинокартинах.

В рамках еще одного исследования, опубликованного в 2012 в журнале «Прикладная когнитивная психология» («Applied Cognitive Psychology»), команда специалистов, повторяя эксперимент, пыталась исключить «эффект дезинформации». Студентов открыто просили проверять отрывки из фильмов на наличие неточностей. Это также не сработало. Скорее наоборот, студенты еще больше были склонны принимать ложь. Чем больше студенты увлекались просмотром видеоклипов, тем больше их память оказывалась под искажающим воздействием кинофактов.

Почему же нам трудно отличить «киношные» факты от реальных? Возможно, наш мозг устроен так, чтобы хорошо запоминать то, что мы видим или слышим – а не сам источник наших воспоминаний.

Посмотрим с точки зрения эволюции. По мере того, как наши далекие предки постепенно приспосабливались передавать информацию друг другу посредством языка и хранить ее в своей памяти, данная способность помогала им выжить. Если охотник в саванне подходил к водопою, воспоминание о том, что как раз возле этого водопоя было нападение льва, могло спасти жизнь. Но вот сам источник этого воспоминания – кто именно рассказал об этом – был менее важен. В результате системы нашего мозга, отвечающие за фиксирование источника памяти, не надежны и могут нас подвести.

Данный пример абстрактен, но он хорошо показывает то, что мы знаем о памяти, связанной с запоминанием источника информации (фактической памяти). С познавательной точки зрения данный вид памяти развивается относительно поздно у детей. С неврологической – он зависит избирательно от префронтальной коры головного мозга – части, которая развивается также поздно.

Фактическая память уязвима и высокочувствительна к превратностям старения, травмам и болезням. У пациента с поврежденной префронтальной корой наблюдаются нарушения фактической памяти, из-за чего мы можем раздувать ошибки, которые совершаем каждый день. Один из пациентов, страдающий от нарушения в префронтальной коре, верил, что расположенное недалеко от его дома здание использовалось в чьих-то зловещих целях. Лишь позднее выяснилось, что его параноидальное восприятие было результатом того, что 40 лет назад он посмотрел шпионский фильм.

В исследовании 1997 года пациентам со схожими нарушениями было предложено прослушать списки слов и предложений от двух разных человек – мужчины и женщины. Пациенты прекрасно понимали, услышали ли они предложение или нет. Но им было значительно сложнее определить, кто прочитал его. Однако здесь важно заметить, что данное задание оказалось достаточно сложным и для здоровых участников эксперимента. Все мы восприимчивы к опасностям, которые может таить в себе фактическая память.

Хрупкость последней оставляет нас в определенной степени на волю недостоверных фильмов. Вопрос в том, что же мы все-таки можем сделать?

Выше описанное исследование предлагает прием, который может сработать: если открыто указать на дезинформацию и исправить ее в тот момент, когда мы с ней сталкиваемся, можно значительно снизить ее вредное воздействие. Но вот реализация данной стратегии на практике – скажем, добавление функции проверки фактов прямо во время проигрывания фильмов или посещение кинотеатра вместе со специалистом – может быть большой проблемой.