Берлин — Как и большинство экспертов в области внешней политики, я был шокирован российской аннексией Крыма и продолжающимся «мягким» вторжением в восточную Украину. Неужели в Европе 21-го века действительно происходит такой открытый захват территории?

Но действия России были не единственным сюрпризом. Если вы следили за полемикой в Германии по поводу кризиса на Украине, вы возможно стали свидетелем одного странного явления: большое количество бывших политиков и общественных деятелей выступали по телевидению, чтобы обосновать необходимость действий России.

По словам этих известных фигур — среди которых бывшие канцлеры Герхард Шредер и Гельмут Шмидт — именно НАТО и Европейский Союз были настоящими агрессорами, потому что посмели расширить свое влияние за счет территории, относящейся к законной сфере интересов Москвы. И похоже, что часть общественности Германии согласна с этой точкой зрения.

Во всей ситуации присутствует доля вопиющего лицемерия. Люди, которые в свое время взывали к международному праву, осуждая вторжение американцев в Ирак, теперь как перерожденные реалисты оправдывают стремление России посягнуть на суверенитет других стран.

По сути, несмотря на свои сфабрикованные обвинения в отношении Ирака, администрация Буша имела в распоряжении по крайней мере 16 резолюций Совета безопасности ООН в защиту своих действий. У российского президента Владимира Путина их ноль. Единственный общий знаменатель в обоих случаях похоже лежащий в основе антиамериканизм.

Отчасти подобные промосковские являются результатом пропагандистской работы, спонсируемой Россией. Недавнее расследование, проведенное газетой «Welt am Sonntag», показало, как подпольная сеть российских сторонников способствовала формированию общественного дискурса в Германии. На форумах, организованных с целью установления диалога с Россией и финансируемых совместно с Германией, даже с немецкой стороны у Путина было много «друзей».

Однако, среди простых немцев наблюдаются тревожные признаки скрытой тенденции, которая возвращает нас к неудачным немецким традициям прошлого. Мы уже привыкли думать, что Германия — это западная европейская страна. Но она в большей степени является продуктом коалиций, сформировавшихся в период «холодной войны». До того времени эта страна занимала нестабильную срединную позицию между западом и востоком.

Спустя двадцать пять лет после окончания «холодной войны» общество Германии возможно снова медленно отдаляется от Запада. В опросе, проведенном в прошлом месяце на сайте Infratest-dimap.de, 49% немцев заявили о своем желании, чтобы по вопросу украинского кризиса их страна занимала среднюю позицию между Западом и Россией. И только 45% выразили твердое желание быть на стороне западного лагеря.

Подобные анти-западные настроения исходят от обеих сторон политического спектра. Оставшаяся часть инстинктивно занимает анти-американскую позицию и принимает сторону любого международного игрока, который может изменить статус кво и оказать влияние на лидирующие силы Запада.

Еще есть группа европейских правых популистов, которые согласны с российской пропагандой в том, что Европа стала слишком гомосексуальной, слишком толерантной, слишком снисходительной в своих нравственных принципах и слишком не христианской. К тому же Европа приветствует авторитарного лидера, который бросает вызов неясным европейским принципам мультилатерализма.

В Германии данная тенденция лучше всего представлена новой евроскептической партией «Альтернатива для Германии». Ее представители отстаивают те консервативные взгляды немецкого общества, которые восходят еще к 19-му веку и которые который пробуждают недовольство западной цивилизацией, романтизируя Россию — похоже не испорченную западными ценностями и свободным рыночным капитализмом.

Обе версии антивестернизма существуют уже несколько десятилетий. Но до этого времени они ограничивались лишь политическими рамками. Сегодня их принимают некоторые представители элиты и отчасти политический центр. Что в сочетании с огромными инвестициями немецких компаний в Россию создает напряженную ситуацию в отношении того, насколько агрессивно правительство Ангелы Меркель (являющейся строго прозападным канцлером) может действовать против России.

Что объединяет сторонников правого и левого толка, так это поразительное равнодушие к судьбе людей, которые живут на территориях между Германией и Россией. А также искаженное понимание истории Германии.

Некоторые сторонники возможно могут объяснить свою симпатию долгом перед Россией в связи с чудовищными преступлениями Германии во время Второй мировой войны. Но здесь важно помнить, что война началась с немецкого вторжения в Польшу с запада. А несколько дней спустя Советский Союз вторгся в Польшу с востока после того, как обе стороны тайно договорились разделить восточную Европу между собой.

Итак, когда общественные деятели Германии, подпевающие российской пропаганде, рассматривают Украину как «ненастоящую страну» или относятся к странам на линии между Западом и Россией как к народам второго класса с меньшей степенью суверенитета, они пробуждают в Восточной Европе воспоминания о плохих временах прошлого, когда нацисты и Советы превратили регион в кровавые земли своих диктаторских режимов.

На протяжении десятилетий Германия пыталась смириться со своим фашистским прошлым и усвоить важные уроки. А теперь в другой стране к власти пришел авторитарный лидер, который пытается укрепить свой режим путем продолжения агрессивных действий за пределами своего государства — на почве этнического национализма.

Все, кто боролся с нацистским прошлым Германии, в данной ситуации должны уметь легко отличать плохое от хорошего. А не находить оправдания действиям России. И многие из моих соотечественников этот экзамен провалили.

Если быть честным, недавний опрос показал, что по мнению 60% немцев их страна должна быть на стороне Запада по вопросу украинского кризиса. Получается, что продолжающаяся агрессия со стороны России в какой-то степени все же влияет на общественное мнение. Но тем не менее это также означает, что около половины всех жителей Германии не чувствуют тесной связи с Западом и его ценностями. А это именно то, чего хочет Путин.

Источник: New York Times

Перевод Нины Кузнецовой, специально для Vласти