| S&P 500 | 24.04 | 5071,63 | 0.02% |
| Индекс KASE | 24.04 | 4 946,01 | -0.22% |
| FRHC | 24.04 | $ 67,3 | 2.48% |
| Фонд IPO | 15.02 | $ 21,80 | -2.59% |
| Apple | 24.04 | 169,02 | 1.27% |
| Alphabet | 24.04 | 161,1 | 0.74% |
Светлана Ромашкина, Vласть, фотографии Дамира Отегена
После того, как Нагиме Плохих поставили диагноз «рак», она ушла с работы, сожгла свою медицинскую карту, основала детский хоспис и зажила полной жизнью.
— Бухгалтер перепутала счета, не волнуйтесь, завтра мы все переделаем. Простите нас, не обижайтесь, — Нагима Джумашовна Плохих разговаривает по телефону так, что понятно — этот человек знает цену переживаниям, и не будет нервничать из-за проблем со счетом, о котором завтра после обеда никто и не вспомнит.
С 1998 года Нагима Плохих работала в Национальной лотерее. Хорошая, руководящая должность, замечательный коллектив, карьерные перспективы. Но в 2002 году она перенесла инфаркт, а спустя два месяца прозвучал диагноз — рак груди. Понимая, что уже не сможет работать с полной отдачей, она ушла в никуда. Решила освободить место для более здоровых и крепких специалистов. Хотелось отдохнуть, ничего не делать. Бывает же иногда такое, что ничего не хочется делать? Но вскоре Нагима поняла, что совсем ничего не делать сложно, и так возник Фонд «Здоровая Азия».
— Я активно общалась с журналистами, на «Хабаре» мы сделали несколько передач о раке. И я помню, что после эфиров на канал звонили и писали люди, спрашивали, сколько мне заплатили за участие в передаче, за то, чтобы я рассказала о своей болезни. Я поняла, что в обществе есть табу, стигма, страх перед раком.
Когда мне поставили рак, я поняла, что должна расстаться с этим диагнозом. Взяла все анализы, выписки, поехала к маме, которая жила в частном доме, и бросила все в печку. Сжигая свою медицинскую карточку, я сожгла диагноз. Я никогда не жила с раком, у меня не было его ни в мыслях, ни в сердце. Я верующий человек, я молилась тогда и молюсь сейчас.
В борьбе с болезнью Нагима Плохих использовала те управленческие качества, которые прежде помогали ей в работе. Но общаясь с другими больными, она видела, как многие впадали в отчаяние, депрессию и поняла, что должна им помогать. Это было давно, в 2002 году. Тогда в Казахстане работали не все протоколы лечения рака, можно было сделать лишь часть лабораторных исследований, не было нормального оборудования и препаратов для лечения. 12 мая 2003 года был зарегистрирован Фонд «Здоровая Азия».
— Первое, что мы сделали, это брендировали автобус по маршруту № 63. Мы написали: «Скажи „нет“ раку груди» и номер нашего телефона. Потом поняли, что в Алматы много работающих женщин, которые не могут уйти из офиса и провериться у маммолога. Тогда решили выезжать на предприятия и проверять женщин там. Так возникла идея создания мобильной диагностики с командой врачей, которая работала потом по всему Казахстану в течение 5 лет. После этого Министерство здравоохранения закупило 99 мобильных треков, которые занимаются мобильной диагностикой многих заболеваний, в том числе и рака. За 12 лет мы добились того, что были внедрены международные стандарты лечения рака груди, сегодня пациенты получают бесплатно современные химиопрепараты, появились новые виды диагностики и препараты для лечения. Я горжусь этим.
Через несколько лет болезнь вернулась.
— Когда это случилось со мной во второй раз, было конечно, страшно. Но есть прекрасный врач — Диляра Кайдарова, она посмотрела на анализы и сказала, что клетки атипичные и надо все убирать. На следующий день она меня прооперировала. И вот тогда я поняла, как нужна своим женщинам, которые боролись с раком. Когда я попала в больницу, они постоянно звонили, порывались прийти в клинику, спрашивали, как я себя чувствую, как будет работать фонд, что теперь с ними будет. И вот это: «Что с нами будет? Как мы теперь без вас?» мне очень помогло. Меня выписали, и через три-четыре дня я пришла на работу. Женщины пришли в офис, они поддерживали меня: «Все у вас будет хорошо, держитесь!» Они произносили все те слова, которые я в свое время говорила им. И я поняла, что не имею права раскисать и болеть. Я сказала, что в моем доме рака нет и не будет.
В 2009 году Нагима Плохих узнала о том, в стране слабо решался вопрос с детскими раковыми заболеваниями, поддержки детей с онкологическими болезнями, оказание им паллиативной помощи, и начала собирать деньги на создание детского хосписа. Его открыли в декабре 2011 года.
— Актер Ален Делон был тогда в Алматы и приехал к нам в гости. Он выставил свои часы на аукционе, их выкупили за 27 тысяч долларов и на эти деньги мы смогли купить машину скорой помощи, она стоила 33 тысячи долларов. Правда, одно время у нас не было для нее бензина. Но сейчас деньги на него нашлись и врачи выезжают к маленьким пациентам. Это такой «хоспис на дому». В сам же хоспис привозят малышей, перенесших операции и химиотерапию. Здесь борются не столько с раком, сколько с последствиями лечения. Сейчас государство поддерживает хоспис: взяло на себя оплату коммунальных услуг, зарплату персонала и затраты на питание. Правда, питание матерей, которые лежат вместе с малышами, мы организовываем сами. Но это не такие большие деньги. Когда нужны памперсы, бытовые вещи, мы бросаем клич и люди нам помогают. Нам всегда помогают. Недавно в Институте педиатрии мы открыли отделение для детей с солидными опухолями. Прежде они лежали в гематологическом отделении, что было неправильно. Сейчас мы собираем деньги на то, чтобы открыть там же дневной стационар. Начнем ремонт, как только соберем два миллиона тенге, всего же надо 3 млн. тенге.
Самое тяжелое, это когда квота для детей приходит посмертно. Государство не может организовать своевременную выдачу квот и поэтому многие малыши умирают.
У нас была девочка с раком печени, ей нужна была срочная пересадка. Родители подали в Минздрав на получение квоты. Когда ее состояние было уже совсем тяжелым, в Сызгановке провели девятичасовую операцию по удалению опухоли. Она непременно должна была выжить, чтобы получить эту квоту. Но квота пришла поздно. Девочка ушла.
Иногда я вспоминаю свою беззаботную юность, потом взрослые года, когда важнее всего была работа, в 9 утра пришел, в 6 вечера ушел, забрал ребенка из школы, все по расписанию... Мне тогда казалось, что все это безумно важно, что это самый интересный период в жизни. А сейчас я понимаю, что тогда я не жила, тогда я только работала. А сейчас не работаю, но живу. Не могу назвать то, чем я занимаюсь, работой, хотя занята этим с утра до вечера. Я проживаю каждый день, прихожу домой, руки опускаются, ребенок умирает, квоту не дают. Думаю все, хватит, обида на всех — на правительство, на горздрав, на людей. Решаю: завтра поеду с утра в ЦОН, закрою фонд! Но утром просыпаюсь, сажусь в машину и еду в фонд. Каждый вечер я ощущаю себя птицей, которой подбили крылья — минздрав, горздрав. Вся израненная, обиженная, ложусь спать, а утром просыпаюсь, чищу перышки и начинаю новые битвы. Но я ни о чем не жалею. Знаете, что я вам скажу? Каждый человек мечтает о такой жизни. Я это вижу в той среде молодых бизнесменов, которые нам помогают. Они сейчас просто молоды, но они хотят жить, а не работать. Они ищут своей реализации, думаю, что когда им будет за 50, они найдут то, что ищут.
Мы стали выявлять больше онкозаболеваний. Но знаете, что? Чем больше рака мы выявляем, тем больше людей будут жить. Этих цифр не надо бояться. Однажды я была на международной конференции и там заявили, что в Казахстане ежегодно выявляется 3 000 больных раком. Рядом со мной сидел профессор из России и он сказал: «О, вы же его не выявляете!» Чем выше выявляемость болезни, тем больше шансов выжить. У нас в начале 2000-х выживали лишь 35-40% онкобольных. Сейчас уже около 50%. Все потому что стали чаще находить рак на ранних стадиях.
В Алматы на первом месте рак груди. Женщины редко ходят в больницу, заняты карьерой, из-за этого бывает, что отказываются от грудного вскармливания. Это плохо сказывается на здоровье женщины и ребенка. У детей чаще всего встречается лейкоз. Многие уже рождаются с онкологическими заболеваниями. К нам недавно поступили 10-месячные близнецы, у одного из них было три вида рака.
Рак — это нервы. Здоровая клетка задыхается от недостатка кислорода. Не зря при Советском Союзе говорили: «Не нервничай, нервные клетки не восстанавливаются!». Только жаль, что никто не сказал, что умершие клетки превращаются в опухоль.
Во времена СССР не говорили о раке, потому что тогда в основном им болели в старости. Была хорошая экология и люди старались вести здоровый образ жизни. А сейчас все сидят в офисах, дышат смогом. Мы проводили скрининг в банках, проверяли молодых ребят. У них начинающее заболевание простаты, а им всего по 22 года. Если ее своевременно не лечить, то детей у них уже не будет.
Спрашиваю:
— Женат?
— Да.
— Сколько времени?
— Три года.
— А дети есть?
— Почему-то нет.
А к 30-35 годам может наступить и полная импотенция.
Я по образованию военный медик и нам дали хорошее советское образование. Сейчас, когда я общаюсь со студентами медицинского института, я вижу, что они не знают даже 5 % того, что нам давали наши педагоги. Нам преподавали семейную психологию, семейные взаимоотношения, нас учили, как врач должен сохранять семью. У нынешних студентов нет таких предметов. А между тем отношения в семье влияют на здоровье ребенка.
Детей уходит очень много. С января мы потеряли 20 малышей. Сейчас в реанимации лежит Карим. Кто-то уходит..... после них приходят новые детки.
Для больных детей очень важна реализация мечты. И мы стараемся помочь им. Покатать на лимузине, сходить в гости в ФК «Кайрат», пострелять из настоящего оружия, сходить на бал, жить в нормальной комфортной квартире. Так хочется, чтобы они просто улыбались, а за эти улыбки я готова отдать свое сердце.
Важно говорить о раке, важно, чтобы мы были онконастороженными. Правда, мастэктомия, которую сделала Анджелина Джоли, это перебор. Так делают в исключительных случаях. Но конечно, это ее выбор — расстаться со своей грудью. Это не значит, что все женщины должны следовать ее примеру. Есть в истории случаи генетического рака, но он не всегда стреляет у потомков. Превентивно удалять грудь и яичники глупо. Лучше сдавать периодически анализы. Сейчас это все могут делать, правда, не хотят. Поэтому Казахстану нужна страховая медицина. И каждый год перед продлением полиса человек обязан пройти полное обследование. Тогда можно «поймать» рак на ранней стадии, когда очень высокая выживаемость. Считаю, что руководители крупных компаний должны быть заинтересованы в том, чтобы их сотрудники периодически проходили такое обследование.
Я нормально отношусь к альтернативному лечению. Я отказалась от химиотерапии из-за проблем с сердцем и использовала фитотерапию.
Но не все БАДы могут помочь, есть такие, что могут вызвать рост раковых клеток. Нужно консультироваться с грамотными специалистами. Но я точно против того, чтобы пить фракцию, яды и водку с маслом. Так можно себе только навредить.
Три года назад моему мужу поставили диагноз — рак легкого. Его не стали оперировать, и к удивлению пульмонологов он жив и будет жить. Он пьет БАДы и настойки, которые я сама ему делаю. Периодически получает химиотерапию. Муж проводит много времени в детском хосписе, видит, как там борются с болезнью дети и понимает, что ему нельзя жаловаться. Он солит огурцы, приносит их деткам, которые приходят в себя после химиотерапии, ведь после нее тошнит. Сажает деревья, промывает мозги папам и поддерживает и успокаивает мам. Думаю, что именно это продлевает жизнь. Самое главное, что он жив.
