Для того, чтобы понять, на каком отрезке развития находится казахстанский бизнес и какой примерно рывок ему необходимо совершить для приближения к мировым тенденциям, начнем с определения status quo наших компаний: какие проблемы в понимании ответственности здесь существуют в принципе?

Бизнес творит добро

Директор фонда «КСО Центральная Азия» Алия Кадралиева, отмечает, что в первую очередь Казахстан отличается от других стран региона сильной государственной инициативой: наша страна единственная, где разработан проект Концепции Корпоративной социальной ответственности (КСО) и принят национальный стандарт по КСО «ИСО 26000».

Однако, по ее словам, большая часть бизнес-сектора рассматривает благотворительность как основной фокус КСО.

«На наш взгляд, это вопрос зрелости компании, отрасли и уровня осведомленности. Ведь, в КСО базовые требования включают в себя и производство качественной продукции, и удовлетворение потребностей персонала, и его заработную плату, безопасность и развитие; и удовлетворение потребностей ближайшего окружения – населения, проживающего на территории; снижение рисков, в том числе экологических», – перечисляет она.

В концепции КСО выделяют 6 основных составляющих, которые дополняются корпоративным управлением и повышением роли малого и среднего бизнеса, в разных редакциях принципов может быть 6, 7 или 8.

Перечисляя проблемы бизнесменов здесь, Алия Кадралиева отмечает, что, в первую очередь, им мешает отсутствие экономической мотивации.

«Социальные программы реализуются из чистой прибыли компании, у нее нет никаких преференций от государства, даже если всю прибыль она потратит на удовлетворение социальных нужд региона. Во-вторых, проблемой является отсутствие системного диалога между государством и бизнесом, вообще отсутствие их диалога по социально-экологическим вопросам. В-третьих, недостаток понимания бизнесом сущности КСО – это не просто благотворительность, это инструмент устойчивого развития бизнеса. И еще одна проблема – это отсутствие диалога между бизнесом и обществом. И бизнес, и общество должны понимать, что только информируя друг друга о своих ожиданиях и планах и отчитываясь за проделанное, можно добиться результатов», – отмечает эксперт.

Решение с трех сторон

Исполнительный директор корпоративного Фонда Евразия Центральной Азии Ринад Темирбеков делится данными исследования 2013 года, которое показало, что качественных изменений в понимании КСО у казахстанского бизнеса не было, с 2008 по 2013 годы оно увеличилось лишь на 3%. Лучшую ситуация показали крупные компании: с 87 % их понимание КСО увеличилось до 100%. Наиболее высоким это понимание оказалось у иностранных компаний.

Глава фонда отмечает те же проблемы, что и его коллега: КСО понимается, как благотворительность и трудовые отношения, для ее развития не хватает административных и экономических стимулов.

Еще один из барьеров, на его взгляд – непрозрачность местных органов власти.

«Компании хотят хотя бы морального удовлетворения, признания их вклада на уровне местного сообщества, а о каком признании может идти речь, если на уровне областных и региональных властей информация о том, сколько бизнес вложил денег и на что они потрачены, далеко не прозрачная. Зачастую достижения теоретически присваиваются местными органами власти. Происходит путаница – где госпрограммы, а где частные инвестиции», – приводит он пример.

Для того, чтобы решать эти проблемы, работать над ними должны три сектора, считает Ринад Темирбеков: государство, бизнес и общественные организации.

«Для государства мы рекомендовали способствовать просвещению, выработке концептуальных планов и стратегий, где были бы указаны приоритеты государства, как оно понимает и видит развитие КСО. Затем – обеспечение информационной прозрачности и аналитики, потому что, если бы была у нас налоговая аналитика, многих вопросов бы не было. Например, есть налоговая льгота – 3%, но нет никакой информации относительно ее социально-экономического эффекта. Это мало или много? Депутаты предлагают увеличить ее до 10%, а мы предлагаем провести экономический анализ, – перечисляет он. – И третье – надо продумать блок экономических стимулов, предусмотреть механизм социальных ответственных инвестиций и закупок от государства».

Для бизнеса, на его взгляд, важно равномерно придерживаться семи принципов КСО, разрабатывать стратегии, быть более прозрачным в освещении своих инвестиций и стремиться к диалогу не только с властью, но и с общественным сектором.

Общественные же организации должны быть более профессиональными, считает эксперт.

«Они должны отображать интересы своих целевых групп, выступать в качестве институтов мониторинга и верификации отчетов и предоставлять качественные услуги: публичные слушания, эффективные социальные проекты, а не рассматривать бизнес как кормушку. Немногие НПО способны сегодня показать социально-экономический эффект от своих проектов. И бизнесу они не очень интересны: он не видит в них каналов для продвижения своих месседжей», – заключает г-н Темирбеков.

Приходят новые обязательства

Кроме собственно корпоративной социальной ответственности в последнее время в мире заговорили о более широком понимании ответственности бизнеса. В чем оно выражается, рассказала эксперт Центра исследования правовой политики Назгуль Ергалиева, которая работает над проектом «Внедрение положений Руководящих принципов ООН о предпринимательской деятельности в аспекте прав человека в процесс формирования государственной политики и предпринимательской практики в Казахстане».

Оказывается, если корпоративная социальная ответственность предполагает развитие внутренней культуры компании, ее добровольное желание вносить вклад в развитие общества и улучшать свой имидж, то ответственное ведение бизнеса предполагает прямые обязательства компаний.

«Бизнес в своей деятельности, так или иначе, затрагивает права человека, например: трудовые права сотрудников, право на здоровье и безопасность потребителей, право на охрану окружающей среды, местного населения, где находится производство. Влияние может быть как прямым, так и опосредованным, к примеру, через сеть бизнес партнеров или поставщиков. В случае нарушения прав человека, речь идет уже не просто об уроне имиджа компании, а о прямой ответственности. Лица, чьи права были нарушены, имеют право защищать их в судебном порядке, что всегда влечет определенные расходы для бизнеса. Таким образом, риск нарушения прав человека равняется финансовому риску компании», – говорит г-жа Ергалиева.

Целью ее инициативы является разработка проекта Национального Плана Действий по продвижению практики ответственного ведения бизнеса. По словам эксперта, крупный бизнес во всем мире уже учитывает данные риски и появились инициативы по их изучению и предотвращению.

Такое понимание ответственности берет начало из проблемы дойных стандартов транснациональных компаний, которые начали переводить производство в страны третьего мира, где неразвитое местное законодательство не предъявляло к ним жестких требований по соблюдению прав человека. В ООН же возникла дискуссия о необходимости введения ответственности бизнеса за уважение права человека безотносительно к тому, в какой стране находится производство.

По мнению г-жи Ергалиевой, казахстанский бизнес пока не понимает ценности соблюдения прав человека.

«Связано это с тем, что у нас недостаточно развита культура прав человека в целом, – полагает она. – Несмотря на то, что фундаментальные права прописаны в Конституции и законах, у нас отсутствует практика уважительного отношения к правам человека, а также надежность обеспечивающих их гарантий. В итоге государство не в достаточной степени выполняет свои обязательства по обеспечению прав человека, а бизнес отрицает свою роль в их соблюдении».

В качестве рекомендаций бизнес-компаниям Назгуль Ергалиева предлагает, в первую очередь, приобщаться к дискуссии на эту тему и представлять свою позицию, и второе – действовать.

«Бизнесу рекомендуется проводить регулярную оценку влияния своей деятельности на права человека в рамках своей компании и всей сети подрядчиков. Должны вводиться внутренние механизмы, мониторинги и оценки, заказанные третьим сторонам – своего рода аудит по соблюдению прав человека. Это нужно в первую очередь компании, чтобы завтра это не вылилось в скандалы, судебные процессы и затраты. И чтобы компании к этому пришли, требуется какое-то регулирование со стороны государства, в форме четкой и последовательной стратегии», – предлагает эксперт.

Национальный план действий по продвижению практики ответственного ведения бизнеса как раз установил бы обязательность подобных мониторингов и их прозрачность, ну а для имплементации и эффективной работы такого плана понадобился бы качественное сотрудничество всех трех секторов – и государства, и бизнеса, и общества.