16-летняя Адель училась на гранте в РФМШ и мечтала стать физиком-ядерщиком. В ночь на 4 мая родители обнаружили ее тело во дворе дома. С тех пор прошел почти месяц, все это время они обивают пороги разных учреждений и ведомств и пытаются добиться от полиции профессионального расследования.

«Ничего не делается, никто не делал поквартирного обхода, а ведь в нашем доме 98 квартир, рядом магазины, кофейня, но никого из соседей полноценно не опросили. У нас есть свидетель, который слышал крик той ночью, его тоже не допросили. Вещдоки до сих пор не отправили на экспертизу. На месте преступления были следы на земле, но и они никого не заинтересовали, место преступления не оцепили, — рассказала Айнагуль Беисова, мама Адель. — Полиция считает, что мы довели нашу дочь до самоубийства, но мы считаем, что все нужно доказывать. Мы ее в любви воспитывали, гордились победами дочери, во всем поддерживали, я не знаю, что мы могли сделать для того, чтобы наша дочь закончила жизнь самоубийством. Когда 4 мая приехала опергруппа, то мне задали вопрос: «Вы ругались с дочерью?», я была в шоковом состоянии от потери любимой дочери, но, тем не менее, ответила: «Я делала дочери замечания, я с ней никогда не ругалась». И тут же в СМИ появились новости о том, что был небольшой конфликт с матерью и дочь покончила с собой. СМИ распространили новость о суициде уже на второй день после ее смерти. При этом на теле Адель были травмы, в том числе на голове, в заключении отражено, что это может быть нанесено каким-то тупым предметом, возможно, ветками. Но ведь это мог быть и камень или другие предметы. Судя по увиденным травмам, у нас с мужем, а мы оба врачи, сложилось впечатление, что ее кто-то оглушил и в бессознательном состоянии повесил, чтобы убийство замаскировать под самоубийство. Никто не отвечает на наши вопросы: как это произошло, мы требуем профессионального расследования, чтобы были изучены все моменты, обстоятельства, факты, чтобы были опрошены все возможные свидетели, изучена школа, что делается преподавательским составом, микроклимат в классе. То, что мы видим: следствие не хочет расследовать, не имеет возможностей и желания, хочет просто закрыть дело. При таком отношении наш ребенок может быть не последней жертвой этого жестокого и опасного мира, могут пострадать другие дети».

По словам Айнагуль, в начале дело было у одного следователя, затем назначили нового, но из-за загруженности у него не получается полноценно расследовать дело, поэтому семье приходится самостоятельно заниматься поиском свидетелей, видеозаписей с камер наблюдения, разблокировкой телефона дочери:

«Мы сами ходили и просили записи с видеокамер, никто в первые сутки их не запросил. Нам не удалось вскрыть телефон дочери. Полиция дала нам контакты человека, к которому мы обратились, он смог открыть ее старый телефон, ноутбук, но вскрыть смартфон Samsung не удалось. Мы обращались неоднократно в «Казахтелеком», чтобы получить информацию с мессенджеров дочери, записывались на прием к техническому директору Туганбаеву, но в назначенное время нас не пустили на порог, так как было важное совещание. Мы с супругом объясняли, что у нас дочь погибла, но сотрудники «Казахтелекома» были глухи к нашему горю, помощи мы так и не получили».

Айнагуль и ее супруг несколько раз ходили в ДВД на прием к замначальника Рустаму Абдрахманову с просьбой о помощи, но, по их словам, конкретных действий с его стороны предпринято не было. Дело заведено 4 мая, 16 мая родители попросили перевести расследование из УП Медеуского района в ДВД, они просили дать следователя, у которого было бы время на эту работу и желание разобраться во всех обстоятельствах данного дела, но ответа так и не получили.

Власть — это независимое медиа в Казахстане.
Поддержите журналистику, которой доверяют.

Поддержать Власть