Иэн Бурума, профессор демократии, прав человека и журналистики в Бард-колледже, автор книги Год Зеро: История 1945 года
Из-за нескольких мусульманок, решивших появиться на французских пляжах в специальных купальниках, которые прикрывают большую часть тела и голову (но не лицо), поднялся огромный шум. Этот купальный костюм, получивший название буркини, придумала в 2004 году австралийский дизайнер ливанского происхождения Ахеда Занетти. Она хотела дать возможность женщинам, соблюдающим строгие мусульманские правила, купаться и заниматься спортом на публике. Могла ли она предвидеть, что её творение станет причиной общегосударственной полемики.
Скандал начался с того, что мэры нескольких приморских городов южной Франции запретили буркини на местных пляжах. Вскоре в газетах всего мира появилась гротескная фотография, как три французских полицейских заставляют раздеться женщину в буркини на пляже Ниццы. Хотя сейчас этот запрет уже признан незаконным верховным судом Франции, он всё ещё действует на некоторых морских курортах.
Более того, конфликт далёк от завершения. Бывший президент Франции Николя Саркози, который собирается выдвигаться на новый срок, недавно назвал буркини «провокацией», а мэр города Вильнёв-Лубе Лионель Лука заговорил о «безудержной исламизации». Столь же возмущен и премьер-министр Мануэль Вальс, назвавший голую грудь символом французской республиканской свободы. Посмотрите, убеждает Вальс, разве Марианну, женский символ Французской республики, не изображают обычно с обнажённой грудью?
Можно не сомневаться, что недовольство буркини со стороны Саркози совершенно конъюнктурное. Этот скандал даёт ему шанс сыграть на предрассудках против непопулярного меньшинства в надежде отобрать голоса у Марин Ле Пен из ультраправого Национального фронта на выборах в 2017 году. Но согласно столетним традициям европейского миссионерского рвения его оппортунизм прикрывается морализмом: «Мы не прячем женщин в тюрьму из ткани».
Саркози хочет заставить нас думать, что запрет буркини на самом деле является освобождением мусульманских женщин от примитивных ограничений, которые им навязывают авторитарные мусульманские мужчины. Так британские колониальные правители освободили когда-то индийских вдов от обязательного сожжения заживо вместе со своими супругами, согласно индуистским обычаям. В этом отражается более широкая тенденция, набирающая обороты с конца прошлого века: делать антимусульманские заявления в терминах защиты прав человека, как будто равные права для женщин или геев были древним западным обычаем, который надо защищать от чужеродного религиозного фанатизма.
Согласно истории в версии Вальса, быть голым на публике – это характерная французская традиция, символ свободы. Получается, что стать настоящей француженкой женщина может, лишь оголив грудь, как Марианна.
Однако в XIX веке, когда Марианна стала символом Французской республики, нагота разрешалась лишь в идеализированных формах – это были картины или скульптуры греческих богинь и других мифологических персонажей. Можно было рассматривать грудь Марианны или Венеры, обнажённых на картине, но для реальных, живых женщин считалось в высшей степени неприличным обнажить даже часть щиколотки.
Конечно, в наши дни такое редко встретишь в западном мире. Даже если история в версии Вальса искажена, не трудно доказать, что сегодня требование европейских мусульман к единоверным женщинам прятать своё тело устарело (особенно учитывая то, как иногда мало у женщин свободы в этом вопросе).
В некоторых иммигрантских районах мусульманки вынуждены всегда носить платки, чтобы мужчины-мусульмане не приняли их за проституток, к которым можно безнаказанно приставать. Но так происходит не всегда. Часть мусульманок по собственной воле выбирают в качестве одежды хиджаб и – в редких случаях – буркини.
Вопрос в том, должно ли государство решать, что должны носить граждане, а что нет. Французский республиканский ответ таков: у себя дома люди могут носить, что угодно, но на публике должны соблюдать светские правила.
Впрочем, в последние годы эти правила стали строже применяться к мусульманам, чем к представителям любых других вер. Я не слышал о полицейских, которые бы заставляли ортодоксальных евреек оголять головы, сдирая с них парики.
Да, можно доказывать, что ортодоксальные евреи не совершали массовых убийств во имя своей религии. И это правда. Но предполагать, что все женщины в буркини – это потенциальные террористы, просто глупо. Лежащую на пляже женщину в купальном костюме, который закрывает всё её тело, меньше всего можно заподозрить в том, что она сейчас начнёт стрелять или взрывать.
Что же касается рассуждений о том, что мусульманкам нужна помощь государства, чтобы освободить их от власти мусульманских мужчин, требующих носить головные платки или прятать под одеждой своё тело, то здесь возникает вопрос: а надо ли ради этого лишать других женщин права выбора появляться на публике в таком виде.
Я склоняюсь к тому, что не надо. Лучший способ помочь женщинам избавиться от домашнего авторитаризма – помогать им вести публичную жизнь, в школах, офиса, на пляжах. Для женщины лучше быть образованной в платке, чем не образованной вообще.
Для каких-то публичных должностей вполне законно требовать от людей работать с открытым лицом. Есть рабочие места со строгим дресс-кодом. В частных компаниях могут быть собственные правила. Но нет никакой необходимости в государственных законах по этому поводу. Избыточное навязывание единообразия государством в реальности может вызывать обратный эффект. Принуждение к общей идентичности вызывает мятежное сопротивление, акцентирующее отличия.
Плохо говорить людям по имени Фатима или Мохаммед, что они французы и должны соблюдать нормы, установленные Саркози или Вальсом, если при этом люди по имени Николя или Марианна не обращаются с ними как с равными. Головной платок, борода или купальный костюм могут быть безобидным способом для униженных людей защитить свою гордость. Заберите у них эту гордость, и их защитное поведение быстро станет менее безобидным.
