Но Обама сделал бы правильно, если бы удалил оттуда этот бюст. Культ Черчилля, в целом, является не очень полезным для США. Слишком много американских президентов воображают себя подлинными наследниками Черчилля. У Буша в Овальном кабинете стояла копия бюста Черчилля, переданная ему Тони Блэром на время. Ему нравилось создавать о себе представление как «военном президенте», «человеке, принимающем решение» и «великом лидере», таком как Черчилль. Ему нравилась полевая военная форма. Он вверг свою страну в совершенно бессмысленную войну.

Британский близкий друг Дональда Трампа Найджел Фараж, бывший лидер Партии независимости Соединенного Королевства, предложил Трампу вернуть бронзовый бюст в Овальный кабинет. Трамп посчитал это великолепной мыслью.

Трамп – это наименее подходящий политический деятель для помещения в шаблон Черчилля. До сих пор у него была последовательная позиция в отношении всего, он враждебно относится к большинству того, за что выступал Черчилль. Его принцип «Америка прежде всего», отход от поддержки западных союзников представляет собой именно такое отношение, против которого боролись Черчилль и Франклин Д. Рузвельт, чтобы успешно противостоять Третьему Рейху Гитлера.

Летом перед атакой японцев на Перл Харбор, 75 лет назад, Черчилль и Рузвельт встретились в заливе Пласентия, Ньюфаундленд, для определения своих идеалов в послевоенном мире. Принятая в результате этой встречи Атлантическая хартия содержала все, против чего, как кажется, Трамп выступает: снижение торговых барьеров, экономическое сотрудничество и повышение социального благосостояния.

Сразу же после победы над Гитлером Черчилль выступил инициатором объединения Европы, даже несмотря на то, что у него не было определенного мнения о роли Британии в будущем союзе. Кампания Фаража за «Брексит», в которой часто использовалась риторика Черчилля военного времени о звездном часе Британии в защите свободы от тирании, была направлена на развенчание того самого проекта, которому отдавал предпочтение Черчилль.

«Специальные отношения», сложившиеся между США и Британией во время Второй мировой войны, никогда не были такими прочными, как хотелось бы верить Черчиллю и другим. США, как держава, доминирующая после войны, преследовала свои собственные интересы, независимо от того, нравилось ли это британцам или нет. Чувство гордости британцев за то, что они самостоятельно выстояли против нацистской Германии, и самовосхвалительное убеждение от того, что они были специальным партнером Америки, не позволили Великобритании сыграть в полную силу свою роль основной державы в Евросоюзе.

Иногда американские лидеры разглагольствуют о специальных взаимоотношениях для того, чтобы польстить британским премьер-министрам и привлечь Великобританию к участию в сомнительных военных авантюрах. Говорят о придании отношениям второго дыхания во время президентства Трампа и «Брексита». Несмотря на то что Обама предупреждал, что после выхода из Евросоюза Британия будет находиться в конце очереди на торговые сделки на особых условиях, спикер Палаты представителей конгресса США Пол Д. Райан недавно заявил, что США должны быстро заключить с Британией новую сделку для того, чтобы продемонстрировать «солидарность» с «незаменимым союзником».

Особая отзывчивость США по отношению к Британии в связи с «Брекситом», который Трамп для себя странно называет «Мистер Брексит», скорее всего, предполагает, что солидарность двух стран начинается из собственных форм экономического национализма. И снова, это тот самый путь, которого Черчилль и Рузвельт стремились избежать. В конце концов, экономический национализм был одной из причин, почему европейцы практически добились успеха в разрушении своего континента.

Конечно, любовь Трампа к «Брекситу» может быть просто словами, так же как и все остальное, касающееся великого шоумена. Трудно представить, что США подвергнут опасности свои экономические интересы, поддерживая Британию за счет значительно больших ставок в остальных странах Европы.

Но слова имеют значение, и Черчилль хорошо это знал. И снова, риторику Трампа и его сторонников, а также сторонников Брексита больше невозможно удалить из духа Атлантического пакта. Беседы международных банкиров левого толка и других «граждан из ниоткуда» (фраза премьер–министра Великобритании Терезы Мэй) оказывают отрицательное влияние, действуя заодно с неустойчивой либеральной элитой, «обычными», «реальными» и «приличными» людьми (Фараж), пахнут антисемитской пропагандой, циркулировавшей по Европе в 1930-е годы. Можно легко представить себе, какова бы была реакция Черчилля на заигрывания Трампа и ультраправых европейцев с Россией Владимира Путина.

Ничто из приведенного выше не означает, что Черчилль всегда был прав, не учитывая даже показатели подражания. Он был человеком, который был нужен для поднятия морального духа британцев в 1940 году. В то время моральный дух был тем единственным, в чем британцы имели преимущества. Однако в менее опасные времена, он не является хорошим примером для подражания для политиков. Его взгляды о колониальном господстве устарели еще накануне войны, после нее стали расистским анахронизмом. Его романтические идеи о моральном превосходстве людей, говорящих на английском языке, были старомодными еще при его жизни, а сейчас они стали высокомерной абсурдностью.

Тем не менее Черчилль не был ни прекрасным, ни провинциальным. Его видение, по крайней мере в отношении западного мира, возможно, было романтичным, но у него было определенное благородство. Чего нельзя сказать о следующем временном обитателе Белого дома. Идея Трампа, предложенная Фаражем, использовать бронзовую голову в качестве тотема, наполнила бы «старика» ужасом.

Фото АР

Project Syndicate, 2016