Филиппо Гранди, Верховный комиссар ООН по делам беженцев
Они только прибыли на лодке, группа беженцев, которых я встретил в прошлом году в это время. Они покинули свои дома в Сирии, прошли полпути через Турцию, и доверили свои жизни банде контрабандистов, занимающихся провозом людей, обещавшим доставить их в Европу. Несмотря на все, что они пережили, один из них сказал мне, при высадке на греческий остров Лесбос, что за все время этого опасного путешествия, они запаниковали только один раз: когда пропал сигнал на их мобильном телефоне.
Этот сигнал, каким бы ни был слабым, был для беженцев единственной связью с внешним миром. Когда он исчез, – когда у них на самом деле не было возможности связаться с семьей, друзьями или кем-либо, кто мог бы им помочь – их охватило такое сильное чувство изоляции и страха, которого они еще не испытывали. Это чувство, которое никто не должен когда-либо испытать.
Для большинства людей в промышленно развитых странах – и каждого на ежегодной встрече Всемирного экономического форума в этом году в Давосе – связь является жизненным фактом. У нас есть мобильные телефоны, планшеты и компьютеры, все они связанны со сверхскоростными – и ускоренными – широкополосными сетями. Добавьте к этому возрастающее число социально-медиа-платформ, и мы всегда находимся в контакте друг с другом. В действительности, информационные потоки так свободны и неустанны, что мы склонны беспокоиться больше о перегрузке, чем дефиците.
У беженцев жизнь совершенно другая. В глобальном масштабе, у беженцев на 50% меньше возможностей иметь телефон с интернет-поддержкой, чем у населения в целом, а у 29% семей беженцев нет телефона вообще. Хотя 90% беженцев, находящихся в городской среде, живут в местах с 2G или 3G покрытием, примерно у пятой части населения проживающей в сельской местности, нет связи вообще.
Это очень важно. Для беженцев, связь не роскошь, а спасательный круг – тот, который приобретает еще большее значение в то время, когда настроения во многих принимающих странах оборачиваются против них (даже когда многие народные движения и общины, по-прежнему готовы им помочь). В некоторых случаях технология может сделать то, чего не хотят делать враждебно настроенные политики и не спешат брать на себя правительства: предоставить беженцам шанс восстановить свою жизнь.
Связь означает, на самом фундаментальном уровне, иметь возможность оставаться в контакте с членами семьи оставшимися на родине, некоторые из которых все еще могут оставаться под угрозой насилия или преследования. Связь также обеспечивает доступ к важной и самой актуальной информации о новых угрозах, таких как вспышки заболеваний или распространении конфликта, или о наличии предметов первой необходимости, таких как продукты питания и вода, одежда, жилье и медицинское обслуживание.
В долгосрочной перспективе, связь может поддерживать онлайн-образование и профессиональную подготовку, которые готовят беженцев к трудовой деятельности. Это может помочь им найти работу, и связать их с юридическими или другими важнейшими услугами. И это может дать им возможность более легко общаться с такими организациями, как Агентство ООН по делам беженцев (UNHCR), говоря нам в чем они нуждаются больше всего, что мы делаем правильно, и где нам нужно внести изменения.
В мире неограниченных данных, для нас практически нет ограничении в том, чтобы предоставить беженцам эту спасительную связь. Если мы тщательно обдумаем, как мы разрабатываем цифровые системы помощи, у нас будет возможность расширить наши партнерские связи с сотнями, если не тысячами организаций по всему миру, которые готовы помочь беженцам.
Реализация этого потенциала требует преодоления двух ключевых проблем. Во-первых, мы должны понять, как сегодня улучшить качество связи для беженцев. Во-вторых, мы должны ориентировать себя на более эффективное использование технологии завтра.
Преодоление этих проблем потребует, в первую очередь, чтобы правительства улучшили доступ, в том числе за счет инвестиций в необходимую цифровую инфраструктуру. Это также потребует вклада со стороны частного сектора, в частности, провайдеров телекоммуникационных услуг, которые могут предоставить свой технологический опыт, глобальный охват и покупательную способность, чтобы помочь обеспечить доступ к доступным телефонам и компьютерам, недорогим пакетам услуг передачи данных и обучению цифровой грамотности.
Успех на этих фронтах потребует использования линий микроволновой связи, спутниковых антенн, неиспользуемого телевизионного спектра, дронов и аэростатов для улучшения беспроводного доступа к Интернету и возможностей в местах большого скопления беженцев. Поскольку подавляющее большинство сегодняшних беженцев из развивающихся стран, улучшение связи имело бы далеко идущие выгоды для принимающих их сообществ.
В 2014 году, мои коллеги столкнулись с молодым сирийцем по имени Хани, бежавшим со своей семьей из города Хомс и нашедшим убежище в лагере в Ливанской долине Бекаа. Поэт, рэпер и фотограф, Хани обладал такой природной силой, что моим коллегам потребовалось некоторое время, чтобы понять, что у него серьезное заболевание глаз и он мог видеть только на несколько дюймов перед собой. Ему был совершенно необходим мобильный телефон. Он позволял ему изучать английский язык, снять свои первые фотографии, и позвать на помощь, когда ему это было нужно. Этот же телефон принес в один день новость о том, что город Реджайна, Канада, должен был стать его новым домом. Как он выразился: «мой телефон - это мой маленький мир».
Для беженцев, подобных Хани, оставаться на связи это не только вопрос выживания; он также обеспечивает путь к самостоятельности и независимости, повышая их собственное благополучие и давая им возможность внести свой вклад в общины, которые их приютили. В прошлом году Всемирный экономический форум начал программу под названием Интернет для всех. Мы должны гарантировать, что «Все» включают в себя беженцев.
Фильм Управления ООН по делам беженцев, фото Центра новостей ООН
