Остальных музыкантов можно четко расставить по своим шахматным клеткам: этот – для домохозяек средних лет, тот – для патлатых парней в рваных джинсах, вот эти трое – для модных мальчиков с расширенными от кокаина зрачками. Земфира принадлежит к вымирающему виду артистов, влияние которых разливается как воздух вширь, вдаль и вглубь, не зная преград. Она не полтинник, чтобы ее любили все, - но невозможно не признать, что она, пожалуй, самое главное, что случилось в русскоязычной музыке последних двадцати лет.

У каждого – своя. Даже явление угловатой девочки из Уфы, которая вдруг материализовалась из ниоткуда и наполнила радиоэфир всеми треками с дебютного альбома, нетипично. Кто-то узнал ее по надрывной, с почти картинной болью исполненной, балладе «Спид», кто-то по дребезжащим, развеселым, почти шансонным «Ромашкам», кто-то через пронзительно-девчачьи «Маечки» с их загадочной Анечкой. Ни яркого конкретного дебютного сингла, ни подготовительной работы в подростковых глянцах, ни сексапильного музыкального видео – просто, как чертик из табакерки, вдруг – революция. Атака по всем фронтам. Триумф.

Вот уже почти двадцать лет критики и поклонники пытаются идентифицировать Земфиру, найти ей полочку, приклеить ярлык – справиться с этой тревожащей загадочностью. Сначала казалось, что все просто – еще одно женское имя в русском роке. Совершенно нормальное явление для конца девяностых: в 1997 году эфиром рулила Линда, в 1998-м – Мария Макарова и ее «Маша и медведи», в 1999-м – Земфира. В 2000-м году придет новая модная девушка с гитарой или гитаристом за спиной.

Но явилась та же Земфира, только с новой пластинкой. И потом еще раз и еще раз. И каждый раз – с новым словом и новым звуком.

Сначала стало понятно, что задвинуть Земфиру в рамки гендерных предпочтений не удается – совершенно, казалось бы, девичий дебютный альбом артистки девочки заслушали до дыр, конечно, - но было сложно найти мальчика, который не смог бы напеть хотя бы одной ее песни. За считанные полтора-два года Земфира не только взломала гендерные рамки в жанре, но и вознеслась на такую вершину, где прежде обитал только фронтмен группы «Кино». Эту напрашивающуюся ассоциацию певица закрепила, виртуозно исполнив кавер на цоевскую «Кукушку».

Затем стало ясно, что Земфира, вообще-то, не помещается даже в жанровые рамки собственно русского рока. Последовательное расширение стилистических границ своего творчества Земфира закончила последними двумя альбомами, в которых есть все, что угодно, но только не русский рок.

Пресса попыталась наметить еще одну линию преемственности – не от условной Янки Дягилевой, а уже прямо от Примадонны, провозгласив Земфиру наследницей Аллы Борисовны. Но и это сходство неверно – не Пугачева, и не Мадонна, если уж на то пошло, - скорее Кейт Буш с ее филигранной, бушующей вне жанров музыкой, герметично закрытой личной жизнью, загадочной отстраненностью от шоу-бизнеса. Какая там Пугачева! – Земфира вновь расставляет точки над «i», и на этот раз за спиной поющей We Are The Champions Земфиры легендарный инструментал выдают Брайан Мэй и Роджер Тэйлор. Разницу между «примадонной» и Queen не заметит только слепой, ориентиры понятны всем.

За свои сорок лет и свои 23 года на музыкальной сцене Земфира без особых усилий, не напрягаясь и не прибегая к помощи целого департамента пиарщиков, создала свою собственную легенду. В эту странную мифологию укладывается все – невозможный перфекционизм, от бесконечных ночей в лондонских студиях, где создается безупречный звук, до матерной брани на огромных стадионах, где Земфира выпускает свою внутреннюю рок-звезду, распекая нерадивых звукоинженеров. Трансформации внешности, от угрюмой девушки с мелированными волосами эпохи «ПММЛ» до героиновой худобы концерта в Зеленом. Личная жизнь, в которой ураганы слухов разбиваются о железную решимость никого не пускать внутрь, - и при этом почти вызывающая близкая дружба с Ренатой Литвиновой. Земфира сорок лет строит нерукотворный памятник самой себе – и делает это тем, что просто живет, просто сочиняет музыку, просто поет.