Адиль Нурмаков, кандидат политических наук, специально для Vласти
Общественный совет - это структура, с которой собираются советоваться, но она не до конца общественная. По закону его формирует рабочая группа, которую возглавляет первый руководитель госоргана. Он же или его заместитель в итоге руководит и самим общественным советом, в чьем составе есть, в том числе, чиновники уровня начальников структурных подразделений. Власть не планировала отпускать контроль над общественными советами, закрепив за собой контроль над его составом. Это тщательно отобранные люди, которым никто не предполагал давать больше полномочий, чем это было предусмотрено изначально. По сути, это даже не полномочия, а, скорее, способы проявления какой-то активности.
Общественные советы в Казахстане – это реакция государства на ситуацию, при которой представительные органы не являются представительными в полной мере. Власть через советы пытается сделать какие-то замеры общественных настроений, получить какие-то отзывы о собственной деятельности. Этот канал обратной связи может использоваться властью для повышения собственной эффективности, хотя мандат общественных советов не дает им достаточных полномочий для этого.
В системах, где политические институты достаточно развиты, необходимость появления дополнительного инструмента общественного контроля ниже. Скажем, тот же надзор за бюджетом и контроль качества работы различных служб более эффективно выполняют органы, являющиеся частью государственного устройства, институционально включенные в процесс принятия решений, представляющие общество посредством честных выборов и дальнейшей подотчетности избирателям.
Но демократический характер режима не означает, что потребность в общественных советах снимается. Идея включения как можно большего числа заинтересованных сторон (multi-stakeholderism) родилась как раз на Западе. Однако там общественные советы, как правило, будут созданы по инициативе снизу, которая добьется независимости от исполнительной власти и обеспечит себя мандатом, позволяющим влиять на решения, а не только обсуждать их.
В Казахстане многие возмущаются включением в состав общественных советов людей, не обладающих достаточными компетенциями. Но вопрос о том, кто вошел в состав того или иного общественного совета - вторичен. Главное то, как формируется этот орган.
Если бы он формировался не сверху-вниз, не административно-командным образом, а общественным, то вопрос о личности членов был бы снят – общество само их туда бы делегировало через понятные процедуры, не замыкающиеся на воле бюрократического аппарата. Уберите руководящую роль госоргана, обеспечьте инклюзивность процесса и паритетное участие сторон. Тогда ответственность за персональный состав совета была бы поделена с другими людьми, представляющими другие сектора общества.
Нередко мы сталкиваемся с подменой и упрощением понятия «общественный совет», из-за чего может сложиться неправильное представление о нем как институте. Как минимум странно, например, что в общественный совет включают журналистов, обосновывая это стремлением к открытости. На самом деле это противоречит открытости, ведь если орган открыт, он должен быть таким для всех журналистов, а не избранных. И шире - если мы говорим об открытом правительстве, оно должно быть открыто целиком обществу, а не только общественному совету.
Хотя сегодня общественные советы являются имитацией участия общественности, но даже при весьма усеченных функциях, выигрывают обе стороны - просто выигрыш не очень большой. В условиях, когда оппозиционные партии и СМИ фактически запрещены, государственные органы получают фидбэк, которые они не могут получить от полностью подконтрольных парламента или маслихатов. Они получают критические отзывы и могут на них реагировать, оставляя за собой право решать, как именно. С другой стороны, общество тоже получает определенную выгоду - критика легитимизируется и получает освещение. Но, опять же, это достижение не очень большое, потому что критика не обязательно будет трансформирована в изменение политики или подходов к реализации политики.
Из разговоров с членами общественного совета г. Алматы мне известно, что многие не удовлетворены тем объемом полномочий, которые предоставлены этому органу. Из-за этого часть членов просто не посещает его заседания и встречи. «Что происходит дальше - после того, как мы собрались и поговорили?», - недоумевают эти уважаемые и занятые на основной работе люди. Для развития эффективности общественных советов крайне важно поддержать мотивацию этих людей. Идея будет полностью дискредитирована, когда они вовсе перестанут туда ходить, а новые люди будут отказываться от членства.
Сегодня, повторюсь, общественные советы выполняют коммуникационную функцию. Однако они не в полной мере выступает посредниками, так как их коммуникация с гражданами, интересы которых он должен представлять, очень ограничена. Члены общественного совета также закрыты для простых граждан, как госорган. Многие делают полезные вещи - поднимают важные вопросы, но они делают это от своего имени. Функция медиатора должна быть более явной, и не все тут зависит от члена общественного совета. Для этого нужны особые процедуры, регламенты и реальные полномочия.
Общественный совет должен быть движением снизу, но в казахстанском обществе после тотальной зачистки на полях публичной политики вряд ли можно было ждать низовой инициативы. Возможно, здесь можно понять нашу власть, взявшую в свои руки этот процесс, и – на правах лидера – и контроль за ним. Перспективы появления авторитета и влиятельности у общественного совета определяет объем полномочий и данных для общественной экспертизы и создания информированного дискурса, который бы трансформировался в рекомендации, обязательные к включению в план действий госоргана, который откажется от своей роли в определении состава совета.
Если этого не будет, то общественные советы продолжат действовать дискретно, спорадически и бессистемно, и не исключена потеря интереса к ним как со стороны общества, так и со стороны самих членов общественных советов.
