Я знаю двух Лениных. Одного я очень любила. Так сильно, что после того, как Казахстан стал самостоятельным независимым государством, поехала в столицу нашей родины, город-герой Москву с оказией и прямо умалила охрану перед закрытием пропустить меня в мавзолей. Рассказала буквально слово в слово отрепетированную историю, как ехала из далекой азиатской страны к тому, про чью жизнь знала с детства. Меня пустили со смехом. Не поверили в историю?

Мне вообще в ту поездку никто не верил. Ну, и что - я хотела в мавзолей и на кладбище. Посмотреть на Ленина и проверить могилы о которых так захватывающе написал Г. Чхартешвили. Такой инфернальный был план.

Так вот. Ленин как дедушка был в моей жизни с раннего детства. Можно говорить о влиянии очень партийного прадеда, но вряд ли это он лично издавал милые книги про "Общество чистых тарелок", разбитую вазу и нежные, но сложные отношения маленького Володи с родней. Вообще я про Ленина тогда знала немного лучше, чем про свою маму. В начальной школе дедушка Ленин доброй улыбкой главного волшебника страны улыбался с первых страниц Букваря.

Мы всем классом пробовали писать молоком на бумаге. Как Ленин в тюрьме. И уже тогда немного удивлял такой способ, потому что чернильницы у нас так и не вышли, а на бумаге получилось писать очень коротко. Не знаю, что таким образом телеграфировал Владимир Ильич, но, наверное, что-то очень короткое: вышлите денег? помните про телеграф?

Трогательно мы использовали знак NB, но больше на полях тетрадей. В книгах тогда еще было не модно оставлять свои пометки. А про "с милым рай в шалаше" ассоциировалось исключительно с мягким названием Шушенское и именем Надежды Константиновны - жены и товарища по партии, а вовсе ни с каким ни с атташе!

То есть все то, что талантливо играли артишоковские актеры прогремевшем "Back in USSR" - было мне знакомо. И когда перед светлым образом было стыдно за порвавшийся фартук от формы, и когда со слезами требовали значок в форме звездочки с фотографией и хотелось носить его не только в школу, но и всюду, так хорош был юный Володя на ней.

Так что я очень честно просилась посмотреть на дедушку Ленина в мавзолей. Без дураков. А вот там меня накрыло. Так, что потом ни в какие пирамиды Египта я уже не заходила. Все-таки, мумифицирование производит неизгладимое впечатление. Несмотря на то, что моя подруга прямо во время почетного обхода стеклянного короба,некстати сказала о том, что мол, у Ленина уши разные и одно больше. Это было сразу святотатством и смешно. Но в целом, посещение мавзолея стало для меня как бы посещением могилы предка.

Хотя к этому времени я уже прекрасно понимала, что никакой Володя не душка. И все эти потрясающие истории и про жену и товарища, и про письма молоком на волю, и про разбитую вазу - скорее всего талантливые выдумки тех людей, которых сегодня называют имиджмейкеры. И в рамках школьного же курса истории рассказывали про вождя обидное и гадкое. Не такое, как про его последователей, но все же. Никаких кудрей и лаского прищура. Все больше про непечатные высказывания в адрес сомневающихся в непременной и безоговорочной победе Великой революции. И про слезы, и про ликвидацию безграмотности, и про притеснение братских народов и про кухарку с политикой.

Эта историческая личность, памятники которой, все же встречаются в регионах бывшей одной шестой части суши, навсегда так и разделилась для меня на две разные части. На дедушку и вождя.

И к первому я трогательно питаю детские чувства. Потому что он же был у нас всех общий. Даже у тех, у кого не было своего дедушки (оказывалось, что иногда по вине вождя, пусть и косвенной) - был он. И это объединяло сильней, чем одинаковая форма и стандартный набор собраний сочинений в семейных библиотеках. Как символ этого трогательного единства, все бюсты и памятники ему я немного люблю.

А вот ко второму я отношусь крайне насторожено. Вроде бы и личность исторически больше всех своих памятников вместе взятых. Но как-то сильно эта личность повлияла на судьбы многих и на многие поколения вперед. Может быть, люди имеют моральное право выражать свои личные претензии непосредственно разрушением памятника. В котором все: лживое лицо вождя, напрасные надежды на светлое будущее и многое другое. И яркое отношение к Ленину. Не такое как у меня, но, видимо, такое же сильное.