Для того чтобы не допустить неупорядоченного выхода Британии из ЕС в установленный срок, переговоры должны сейчас сосредоточиться на вопросе о временном «переходном периоде». О его необходимости премьер-министр Тереза Мэй официально заявила в сентябре, и его почти единодушно сейчас требует британское общество и деловые лидеры. Прежде всего, переговорщики должны немедленно сосредоточиться на вопросе о взносах Британии в бюджет ЕС, которые будут нужны для того, чтобы упорядоченный переходный период стал возможным.

Соглашение о взаимовыгодном переходном периоде потребует определённых уступок с обеих сторон. Но ни Великобритании, ни ЕС не придётся при этом отказываться от своих фундаментальных принципов.

Для Европы перенос акцента переговоров на временное соглашение (образцом для него могут стать отношения ЕС с Норвегией) приведёт лишь к небольшим имиджевым потерям: лидерам ЕС придётся согласиться с тем, что последовательность обсуждения вопросов на переговорах о Брексите, которую они изначально предложили, должна быть пересмотрена. Вместо достижения договорённостей сначала по финансовым вопросам, а затем о торговых отношениях, придётся признать взаимозависимость финансов и торговли, а значит – необходимость обсуждать их одновременно.

А в Британии перенос внимания с постоянного соглашения на условия упорядоченного переходного периода поможет превратить бюджетные проблемы, которые сейчас мешают прогрессу на переговорах, в ключ, который способен их разблокировать. Выступая в сентябре с речью во Флоренции, Мэй предложила ЕС ежегодные взносы в бюджет союза в размере около 10 млрд евро ($11,8 млрд), пока длится переходный период или, как минимум, в течение двух лет после установленного срока Брексита. Кроме того, она пообещала в течение этого времени сохранять свободу передвижения рабочей силы и соблюдать все правила ЕС.

Мэй надеялась, что её обещание понравится европейским лидерам, особенно крупнейшему донору ЕС, Германии, и крупнейшим получателям средств из бюджета ЕС, таким как Польша и Португалия. Но её предложение не произвело особого впечатления, возможно, потому что лидеров ЕС меньше тревожит финансовая дыра, которая возникнет в бюджете ЕС из-за Брексита в 2019 и 2020 годах, а больше беспокоят перспективы следующего бюджетного цикла на период с 2021 по 2026 годы.

Предположение, что Британии нужно будет выплачивать деньги в бюджет ЕС ещё и в следующем десятилетии, может выглядеть совершенно нереалистично на фоне яростного сопротивления любым платежам в ЕС со стороны евроскептиков в Консервативной партии Мэй. Но при более близком рассмотрении долгосрочное предложение бюджетных выплат может дать Мэй два крупных преимущества.

Во-первых, переходные взносы в бюджет можно представить как коммерческие платежи на поддержку европейских программ, которые выгодны Британии, а не как платежи за «урегулирование развода» (это звучит как наказание) в размере 50-60 млрд евро, которые сейчас требует ЕС. Если переходные платежи Британии сохранятся на нынешнем уровне около 10 млрд евро в течение пяти или шести лет, которые реалистично необходимы для завершении переговоров о постоянных торговых отношениях, итоговая сумма будет такой же.

Во-вторых, бюджетное предложение Британии станет мощным инструментом, помогающим создать «глубокое и особое партнёрство» с Европой, которое, как утверждает Мэй, и является её финальной целью. Вплоть до сентября Мэй избегала произносить эту фразу, опасаясь вызвать недовольство жёстких еврофобов в своей партии. Но во флорентийской речи она пообещала британскому бизнесу режим, близкий к нынешнему уровню его доступа на рынки ЕС. И она признала, что любой привилегированный доступ на рынки ЕС потребует взносов в бюджет союза, как это происходит в случае с Норвегией и Швейцарией. Вывод очевиден: режим, близкий к нынешнему уровню доступа на рынки ЕС, потребует взносов в бюджет ЕС, в размере, близком к нынешнему уровню. А для того чтобы «глубокое и особое партнёрство» Мэй стало постоянным элементом отношений Британии с ЕС, взносы в бюджет тоже должны стать постоянными.

Но что если Мэй на самом деле не вполне серьёзно говорит о «глубоком и особом партнёрстве»? Что если её реальная цель – удовлетворить сторонников жёсткой линии в Консервативной партии и добиться «чистого разрыва» с ЕС? Даже в этом случае Британии придётся продолжать выплачивать деньги в бюджет ЕС в течение многих лет, если страна хочет провести Брексит упорядоченно и без эксцессов.

Предположим, что итоговая цель Британии заключается в создании совершенно новых глобальных торговых отношений без каких-либо особых торговых привилегий со стороны ЕС. Потребуются многие годы на проведение переговоров об этих новых торговых соглашениях, а пока они не завершились, британскому бизнесу крайне важно избежать двух дорогостоящих сбоев: первого в марте 2019 года, когда закончится членство страны в ЕС, а второго в тот грядущий день, когда новые глобальные торговые соглашения будут подписаны и вступят в силу.

В предотвращении такого двойного сбоя и заключается суть предложения Мэй о «спокойном» переходном периоде с 2019 по 2021 годы. Однако достижение этой цели потребует спокойствия и в вопросах выполнения Британией обязательств перед ЕС, пока новые глобальные соглашения не будут готовы. Это означает, что бюджетные взносы Британии должны будут сохраняться до тех пор, пока новые глобальные соглашения не подписаны.

Вероятность того, что сложные переговоры с десятками стран могут быть завершены в течение всего лишь двух лет, отведённых на Брексит, незначительно мала. Поэтому даже если бы британские политики и избиратели реально хотели жёсткого Брексита, предполагающего полный разрыв с Европой, бизнес стран всё равно будет нуждаться в сохранении особых торговых отношений с ЕС (а также связанных с ними бюджетных взносов) ещё, как минимум, несколько лет после 2021 года.

Вывод в следующем: вне зависимости от того, какого именно Брексита хочет Британия, любой упорядоченный выход страны из ЕС потребует сохранения взносов в бюджет союза после Брексита. Единственный вопрос в том, станут ли эти платежи постоянными, какими они должны быть, если Мэй реально хочет создать «глубокое и особое партнёрство», или же они будут осуществляться лишь в течение 5-7 лет, необходимых на заключение новых торговых соглашений после жёсткого Брексита.

Так или иначе, Мэй следует признать, что платежи в бюджет ЕС – это неизбежность на протяжении многих лет даже после Брексита. Но ей следует превратить это понимание во впечатляющее финансовое предложение, которое разблокирует переговоры о Брексите.

Project Syndicate, 2017