Софья Пашкова, Астана, Vласть
На рассмотрение мажилиса поступил проект закона «О гарантированной государством юридической помощи». Важный и нужный документ, призванный обеспечить реализацию конституционного права граждан на получение квалифицированной юридической помощи, на поверку оказался с весьма неожиданным подтекстом.
Законопроект собирает в один правовой акт все положения, касающиеся реализации права граждан на юридическую помощь. Определяются виды гарантированной юридической помощи – «помощь оказывается в виде правового информирования, правового консультирования, защиты и представительстве интересов физических лиц в судах, органах уголовного преследования и иных государственных органах, и негосударственных организациях в случаях и в порядке, установленных настоящим законом и иными законодательными актами». Субъектами оказания гарантированной государством помощи определены государственные органы (в пределах своей компетенции), адвокаты, нотариусы, частные судебные исполнители, вузы и неправительственные организации.
Один из принципиальных вопросов, на котором в своей презентации сосредоточился вице-министр юстиции Дулат Куставлетов – это цена вопроса. Он привел депутатам такие цифры: на текущий, 2012 год, в республиканском бюджете заложены средства только на оплату услуг адвокатов, оказывающих гарантированную юридическую помощь, в целом заложено 852,6 млн. тенге. Эта сумма распределена так: министерству юстиции - 301,3 млн., МВД - 522,2 млн., генпрокуратуре - 16,2 млн., финполиции - 12,7 млн. тенге. Есть аналогичная статья расходов и в бюджете Комитета национальной безопасности, однако эти цифры носят секретный характер. В Минюсте же убеждены, что такая «разбивка» плохо отражается на качестве оказываемой юридической помощи.
«Органы уголовного преследования одновременно администрируют бюджетные программы и выносят постановление о назначении защитника. Данные обстоятельства негативно сказываются на качестве оказываемой адвокатами бесплатной юридической помощи и ставят их в зависимость от органов уголовного преследования, - посетовал вице-министр, и озвучил новую идею, - В этой связи определение министерства юстиции как структуры в качестве единого администратора бюджетной программы создаст возможность осуществления четкого анализа прогнозирования и дифференциации финансовой потребности определенной госструктуры, рационального распределения и освоения этих средств».
Однако, по мнению адвокатов, принципиально для них ничего не изменится, поскольку они по-прежнему будут оставаться в зависимости от органов уголовного преследования. Глава республиканского союза адвокатов Ануар Тугел, не скрывая иронии, поинтересовался, в чем же все-таки заключается «ноу-хау», кроме собственно выделения одного органа, который будет распоряжаться всем объемом выделяемых средств.
«У нас по республике около 70% уголовных дел оказывается за счет республиканского бюджета, - напомнил он. - И у нас адвокаты (...) находятся в подчинении у органов уголовного преследования, они от них не независимы. Потому что органы уголовного преследования составляют основной документ о финансировании адвоката. И сколько часов ему оплачивать – это зависит от следователя и прокурора. И большинство адвокатов, к сожалению, эту помощь оказывают неэффективно. Если он вдруг начинает более активно демонстрировать свою принципиальность, следователь ему не напишет даже половины того, что он сделал. Вот это основная проблема, чтобы адвокатов разделить от органов уголовного преследования. К сожалению, этих норм я не увидел».
Куставлетов эту часть вопроса решил и вовсе не комментировать, заметив лишь, что порядок оплаты услуг адвокатов будет определять правительство. Зато очень настойчиво комментировал другую претензию адвокатуры. Дело в том, что в законопроекте обнаружилась такая норма: «… В республике может быть введена государственная адвокатура, основы, порядок и условия деятельности которой устанавливаются законом». Ануар Тугел прямо заявил: когда законопроект разрабатывался и обсуждался с адвокатским сообществом, этого положения в нем не было, оно появилась где-то на пути документа из правительства в парламент. И зачем это нужно – глава республиканского союза адвокатов не представляет:
«Правовая природы адвокатуры и правовая природа государства различны, это антагонисты. Потому что адвокатура - это институт гражданского общества, и он в ходе защиты прав и свобод, и законных интересов граждан он оппонирует государству, - напомнил он, и уточнил, - Какую правовую нагрузку несет данная норма? Каким образом можно то, что возможно в будущем, указывать в настоящем законопроекте?»
Откуда норма взялась и какова ее смысловая нагрузка, вице-министр объяснять не стал. Зато решил напомнить адвокатам о том, какое они на самом деле место занимают во всей этой системе: «Адвокатура, я бы сказал, она не столько оппонировать должна государству, она работает в рамках государства. А оппонировать она должна государственным органам, в пределах которых она вступает в защиту того или иного субъекта. Но не государству в целом, потому что вы получаете функции от государства. Это 13 статья конституции, и здесь впадать в оппозицию нельзя. Не надо. Потому что это вопросы несколько иные».
В этих «иных» вопросах и других хитросплетениях законопроекта теперь предстоит разбираться депутатам. К слову, председатель комитета мажилиса по законодательству и судебно-правовой реформе Рахмет Мукашев к этому готов: по его мнению, документ требует серьезного совершенствования, и парламентарии выразили готовность выслушать все предложения в этой сфере.
