Невозможно предсказать всё, что принесёт нам эпоха Трампа, и не в последнюю очередь из-за его капризного характера. Но некоторые последствия его победы уже очевидны. Всего за пару недель президентства Трамп перевернул с ног на голову все ключевые идеи, на основе которых строилась национальная стратегия Китая в период после Холодной войны.

Первое соображение было идеологическим. Показательный триумф западной либеральной демократии в 1989 году сделал эту систему своего рода доминирующей. И с тех пор она воспринималась как экзистенциальная угроза для Коммунистической партии Китая (КПК).

В сфере экономики Китай рассчитывал на сохранение западного лидерства в процессе экономической глобализации. По этой причине китайское правительство развивало тесные коммерческие отношения с Западом, которые помогали экономическому росту и развитию Китая, укрепляя, тем самым, поддержку КПК внутри страны, а также китайское влияние за рубежом.

В сфере национальной безопасности Китай полагал, что США не являются для него первоочередной угрозой. Хотя США и их союзники имеют подавляющее техническое преимущество (реальность, которая уже давно тревожит китайское руководство), Китай принимал почти как данность то, что США намерены и дальше стараться в первую очередь избегать конфликта.

В целом, китайские лидеры примирились с двойственной природой американской стратегии балансирования, согласно которой Америка взаимодействовала с Китаем экономически и дипломатически, но придерживалась жёсткой военной доктрины в отношении этой страны для сдерживания её экспансионизма. И они разработали собственную стратегию, целью которой стало максимальное использование сравнительной мирной оперативной обстановки для выполнения главной задачи – обеспечение быстрых темпов экономического развития.

Но сейчас оперативная обстановка изменилась. Более того, фундамент мирового порядка, возникшего после Холодной войны, начал крошится задолго до появления на сцене Трампа. Несколько факторов, в том числе глобальный финансовый кризис 2008 года и стратегические ошибки Америки на Ближнем Востоке после терактов 11 сентября 2001 года, привели к значительному ослаблению способности Запада поддерживать основанный на правилах международный порядок и обеспечивать глобальные общественные блага.

Всё это не новость для Китая, который занимался поэтапной коррекцией своей национальной стратегии с целью не упустить шансы, открывавшиеся благодаря относительному упадку Запада. Например, пока США отвлеклись на затяжные и переменчивые конфликты на Ближнем Востоке, Китай стал поигрывать мускулами, тестируя решительность настроя Америки. Самым наглядным примером является ситуация в Южно-Китайском море.

Впрочем, в целом все эти поправки имели несущественный характер. Базовая стратегия страны оставалась той же самой. Но теперь это уже не вариант. В Белом доме – Трамп, а значит, национальная стратегия Китая нуждается в полном пересмотре в соответствии с новым набором исходных предположений.

В сфере идеологии Китай может вздохнуть с облегчением. Наступление эпохи Трампа (а также голосование за Брексит в Великобритании и подъём крайне правого популизма в других европейских странах) является сигналом резкого снижения идеологической привлекательности либеральной демократии.

А вот на экономическом фронте новая оперативная обстановка, видимо, осложнится. Деглобализация выглядит теперь как данность. И это глубоко тревожный факт для Китая – крупнейшего в мире экспортёра и, вероятно, самого крупного бенефициара глобализации.

Учитывая зависимость Китая от экспорта, даже в самом лучшем сценарии страна, скорее всего, столкнётся с падением темпов потенциального роста экономики. Но гораздо больше Китай тревожат плохие сценарии. Экономическая взаимозависимость Китая и США играет роль буфера в их геополитическом и идеологическом соперничестве. Если Трамп действительно осуществит свои угрозы разорвать торговые соглашения и в одностороннем порядке ввести запретительные пошлины, действующий режим глобальной торговли развалится, а одной из главных жертв этого станет Китай.

Впрочем, самые острые угрозы, наверное, связаны с национальной безопасностью. Заявления и действия Трампа после выборов, а также его известная репутация импульсивного хама, который явно верит в то, что мир – это джунгли Гоббса, убедили китайское руководство в том, что ему не терпится начать бой.

Трамп не только пригрозил покончить с политикой «Одного Китая», которая с 1972 года является фундаментом американо-китайских отношений, но и пообещал увеличить военно-морской потенциал США с прямой целью противостояния Китаю. Заигрывания Трампа с президентом России Владимиром Путиным лишь усиливают опасения китайского руководства, что США готовятся бросить Китаю вызов.

Все эти новые исходные факторы служат определёнными указателями дальнейшего пути для Китая, пока он разрабатывает новую национальную стратегию. Впрочем, многое по-прежнему остаётся неясным. Например, если Трамп решит заняться Ираном и в итоге ещё глубже завязнет в ближневосточном болоте, тогда у Китая появится некий люфт. Но если Трамп выберет конфронтацию с Китаем в Южно-Китайском море или же откажется от политики «Одного Китая», тогда американо-китайские отношения отправятся в свободное падение, открывая пугающие перспективы прямого военного конфликта.

Если исключить этот сценарий, приход Трампа к президентской власти может стать сигналом начала новой Холодной войны, на этот раз между США и Китаем. Многим это может показаться немыслимым. Но такой же немыслимой казалась и победа Трампа, ровно до тех пор, пока этого не произошло.

Project Syndicate, 2017