Недавно алматинцы с удивлением узнали, что последние 30 лет город пребывал практически в состоянии безмятежности. Такое количество осадков, какое было зафиксировано с 1 по 18 мая 2016 года, оказывается, на наш мегаполис никогда не обрушивалось. Аномальные дожди привели к 402 случаям локальных подтоплений в Наурызбайском, Бостандыкском и Медеуском районах, а также в микрорайонах «Сулусай» и «Кольсай». Арычная сеть просто физически не справилась с большим потоком воды, докладывают чрезвычайные службы города. В результате, ливневые осадки ожидаемо привели к сходам грунта и оползням - только 18 мая, например, было зарегистрировано больше 20 подобных случаев.

Согласно данным Бюро по сокращению риска бедствий ООН, с 1990 по 2014 годы на наводнения в Казахстане пришлось 58,8% всех чрезвычайных ситуаций. Именно они стали главной причиной значительных экономических убытков в 98,9% случаев. Казахстан, согласно международным оценкам, входит в топ-10 рейтинга «горячих точек наводнений» среди развивающихся стран.

Проанализировав информацию за последние годы, Бюро по сокращению риска бедствий пришло к выводу о том, что для покрытия ущерба от будущих наводнений нашей стране необходимо ежегодно откладывать на эти нужды 477,77 млн долларов (или по текущему курсу - 160,7 млрд тенге). Если учесть, что по итогам первого квартала 2016 года в Казахстане к экономически активному населению можно отнести 8,9 млн человек, то каждому из них гипотетически следует откладывать по 18 тыс тенге в год, чтобы застраховать себя от оползней и наводнений. Казалось бы, не такая уж и большая сумма в стране, где среднемесячная заработная плата держится на уровне 137 тыс тенге.

Между тем, касательно этих самых 160,7 млрд тенге у экспертов есть одна значимая оговорка: эта сумма чрезвычайно занижена. Она, например, совершенно не учитывает непрямые убытки и последствия от наводнений. Проиллюстрируем их на примере урагана Катрина в 2005 году, который вызвал сильнейшее наводнение в Новом Орлеане. Через 6 лет после катастрофы средняя заработная плата в этом портовом городе была на 6% ниже, чем в среднем по США, а уровень бедности составил 29%, почти вдвое превысив средний показатель по стране. Таким образом, «неспособность защитных сооружений справиться с наводнением, неспособность предвидеть бедствие и плохо организованные действия усугубляют и расширяют ранее существовавшие условия социальной уязвимости и неравенства», - пишут эксперты международного бюро.

Из этого предложения мы извлекаем главную причину тех оползней и наводнений, которые с начала мая не дают покоя жителям Алматы - ранее существовавшая социальная уязвимость (а не аномальные осадки, как это пытаются представить уполномоченные на то органы). Ежегодные сели в пригородах южной столицы представляют собой на языке профессионалов «экстенсивные типы рисков». Это те стихийные бедствия, которые характеризуются высокой частотой, относительно низкими потерями и связаны с локализованными и периодически повторяющимися опасными явлениями.

Для таких типов рисков линии сейсмического разлома или траектории циклонов играют куда меньшую роль нежели неравенство и бедность. И отечественные спасатели это подспудно понимают, заявляя, например, что большинство из домов в оползнеопасных районах «возведены на участках, которые были врезаны в холмы без возведения подпорных стен», где не предусмотрен отвод ливневой канализации. К слову, согласно докладу Бюро по сокращению риска бедствий ООН, расходы на циркуляцию воды и ливневую канализацию, как правило, в 5 раз превышают затраты на электричество и освещение улиц, и в 18 раз – расходы на водоснабжение.

Прошлогодний сель в Наурызбайском районе Алматы, думается, должен был сподвигнуть местные власти на активный ремонт, как минимум, арычной сети. В своем докладе по итогам 2015 года аким района сообщил, что «в целях ликвидации мест подтопления произведен текущий ремонт и новое строительство арычных сетей по улицам Рыскулова, Енбек, Ветеран и на территории ОШ №187 общей протяженностью 1545 м». Едва ли кого-то из местных жителей удивило, что 1,5 км отремонтированных арыков не спасли район от подтоплений в 2016 году.

Однако, несмотря на все вышесказанное, проблема заключается не столько в финансировании или социальном неблагополучии жителей пригородов, сколько в качестве управления. И здесь международные эксперты беспрекословны: «Единственный и наиболее важный фактор в решении проблем рисков в городах – это усиление городского управления, в котором участвуют и приобретают реальные полномочия граждане и создаются партнерства с участием гражданского общества и частного сектора. В то же время единичные технические улучшения, направленные на реконструкцию школ или больниц, не способны обеспечить устойчивого улучшения ситуации и могут в буквальном смысле утонуть в поднимающейся волне риска».

О партнерстве во имя безопасности в прошлом году говорил известный политолог Досым Сатпаев. После масштабного селя в Наурызбайском районе эксперт заявил об острой необходимости новой городской программы под названием «Безопасность через сотрудничество». Он, в частности, предложил акиму Алматы Бауыржану Байбеку «сформировать новую модель взаимодействия между городскими органами власти и городской общественностью с целью выработки эффективного алгоритма совместных действий для минимизации всех негативных (в том числе репутационных) последствий от реальных и потенциальных ЧС». Новая модель, по его задумке, должна основываться на неофициальном взаимодействии экспертов, специалистов по ЧС, волонтеров и блогеров - «это была бы новая форма волонтерской деятельности в виде мозгового центра».

Vласть поговорила с Сатпаевым, чтобы узнать, как эту идею восприняли в городском акимате. «Абсолютно никакой реакции не было на это предложение. У меня возникает такое ощущение, что, скорее всего, они либо недопонимают проблему, либо все-таки опасаются, что если активно подключат общественность, которая будет указывать на эти все уязвимые зоны, будет больше критики. Хотя я, например, призывал при создании этого «мозгового центра» заниматься больше не критикой, а совместным обсуждением общих действий в случае появления таких опасностей». Политолог считает, что «все акимы, которые у нас были, в основном занимались оберткой - транспортными развязками, детскими площадками - это все хорошо, это все связано с комфортной жизнью горожан, но никто не занимался обеспечением безопасной жизни для горожан».

В заключении хотелось бы напомнить алматинцам, что грязекаменные потоки - другими словами, сели - обычно не оставляют надежды на спасение (в отличие от тех же землетрясений). Если дом не сооружен из камня или бетона, его с большой вероятностью попросту смоет. Спасателям будет чрезвычайно трудно отыскать этот дом, потому что он фактически сменит свои координаты, поддавшись потоку. Работать на местности без каких-либо видимых ориентиров чрезвычайно сложно. Да и поверхность земли какое-то время все еще будет оставаться топкой, ходить по ней будет опасно. И самое страшное, что жителей этого дома едва ли найдут - слой грязи не пропускает никаких запахов, что сделает невозможным работу собак-ищеек.