Европа постепенно подходит к полному пересмотру своей банковской системы. Планируется, что в этом году Европейский Центробанк возьмет на себя обязательства по надзору за 130 крупнейшими банками в еврозоне. Цель этого важного процесса централизации финансового регулирования во Франкфурте - предотвратить очередной этап банковских банкротств, отчасти осложнивших глобальный финансовый кризис 2007-2008 гг.

В качестве подготовки к переводу банков под свой контроль, ЕЦБ проведет так называемый «стресс-тест» с целью оценить реакцию банков в случае ухудшения экономических условий. Однако руководитель надзорного механизма Даниэль Нуи, похоже, неправильно обозначила суть проблемы, предположив, что «недостаточная прозрачность балансовой отчетности европейских банков» является самой критичной проблемой в данный момент.

Многие из крупных банков владеют огромным количеством государственных облигаций, выпущенных странами, чья способность полностью выплатить свои долги вызывает определенные сомнения. Если в этих странах будет объявлен дефолт, банки соответственно тоже разорятся. Этот риск и становится своего рода парализующим фактором для банков, которые избегают выдачи займов. А без займов европейские экономики не развиваются, что в свою очередь приводит к сокращению налоговых поступлений и увеличивает вероятность дефолта по облигациям.

Чтобы выйти из этого порочного круга Европейский Центробанк должен усвоить три ключевых урока из ситуации в Японии и США, а именно: как правильно использовать «стресс-тесты» с целью стабилизации своих банков.

Во-первых, главная причина, по которой необходимо заботиться о банковской системе, заключается в том, что расширение возможностей кредитования жизненно необходимо для дальнейшего роста. Суть стресс-теста – убедиться, что банки достаточно сильны, чтобы обеспечивать займы. В противном случае, проблему нужно решать.

Во-вторых, у слабых банков есть сильная мотивация продлевать проблемные кредиты (или держаться за проблемные активы), чтобы избежать убытков. Потому что признание убытков уменьшит стоимость акционерного капитала, а также подвергнет критике руководство банка. Альтернативный вариант – привлечь дополнительный капитал и возложить больше ответственности на руководство. Отсутствие нового капитала и попытки защитить налогоплательщиков от необходимости отказа от банков означает, что банки будут давать меньше кредитов, опасаясь, что новые займы могут также превратиться в проблемные.

В-третьих, стресс-тесты должны сопровождаться разработкой плана по восстановлению кредитного потенциала. Начавшийся в Японии банковский кризис 90х годов удалось остановить только в 2003. Американские же банки после кризиса 2008 года были на грани банкротства. В обоих случаях регуляторы с умом подошли к разработке и использованию стресс-тестов. Сначала были подсчитаны потенциальные убытки банков. А после объявления результатов последние должны были внести соответствующие коррективы в свою деятельность. В Японии многие крупные банки страны были признаны недостаточно капитализированными. Руководство заменили, были введены ограничения по зарплате для менеджмента. И банки должны были привлечь новый капитал (без возможности выплаты дивидендов в этот период).

В Соединенных Штатах правительство предложило использовать деньги по программе TARP (Troubled Asset Relief Program или Программа по спасению проблемных активов). Проведенные Федеральной резервной системой стресс-тесты показали, что 19 крупнейших банков страны столкнулись с риском потерять 600 миллиардов долларов. И чтобы избежать развития наихудшего сценария, им нужно было еще 75 миллиардов.

Банкам дали 6 месяцев на закрытие возникших дефицитных дыр. Иначе правительство должно было инвестировать в банки деньги по программе TARP на условиях привлекательных для государства, но непривлекательных для действующих акционеров. В результате всего за один месяц американские банки привлекли более 50 миллиардов нового капитала, и еще 120 миллиардов в последующие 18 месяцев. Так что помощи со стороны государства так и не потребовалось.

Плохо проработанные стресс-тесты, проведенные в Европе в 2010 и 2011 гг. провалились по всем направлениям. И что самое главное – было привлечено мало капитала. Между 2011 годом и серединой прошлого года банкам Европы удалось привлечь менее 75 миллиардов евро (или 103 миллиарда долларов), хотя их общие активы превышают активы американских банков.

Причиной подобных неудач послужили неудачные решения регуляторов. Например, было ошибкой позволить банкам самим определять степень своего финансового состояния, сравнивая собственный капитал со своими активами. Вместо этого нужно было принимать во внимание капитал, необходимый для удовлетворения кредитных нужд экономики. Получив возможность выбирать между привлечением нового капитала и сокращением размера своего первичного капитала с целью уменьшить риски, акционеры и управляющие банков предпочли последний и самый легкий путь. В итоге, это означало сокращение количества займов и приближение экономического застоя.

Вторая ошибка исходила из правительственных облигаций, принадлежащих европейским банкам. Предыдущие стресс-тесты представляли собой своеобразную финансовую хитрость, суть которой: если банки принимали обещание держать у себя облигации, они получали своего рода гарантию безопасности от убытков. В случае дефолта, убытки конечно признавались. А если дефолт был неизбежен, вкладчики и инвесторы опасались бы понести возможные убытки и прекратили вкладывать деньги.

А если банки не имеют адекватной системы амортизации капитала для защиты своих вкладчиков от подобного сценария, они снова будут не в состоянии обеспечить выдачу кредитов.

Европе нужен надежный план по восстановлению своих банков. Для правительств стран еврозоны самый вероятный путь – объединить свои ресурсы и выдвинуть ультиматум также, как это сделали в Америке: «Привлекайте капитал. Иначе наши правительства инвестируют в ваши банки с пользой для налогоплательщиков и в ущерб акционерам».

Экономисты Вирал В. Ачариа и Саша Стеффен подсчитали, что размер капитала, необходимого для подобной поддержки, может превышать 500 миллиардов евро. Да, это огромная цифра. Но руководителям стран пора прекратить преуменьшать значение проблемы и продемонстрировать свою политическую волю, необходимую для устранения дефицитных дыр.

До сих пор особые правила также давали акционерам слишком много власти, которую они использовали, чтобы мешать европейским банкам привлекать новый капитал. Например, в Италии меценаты пролоббировали прекращение или отсрочку привлечения новых капиталов для банков. Удивительно, что с этим согласились и регуляторы в Банке Италии. Сложная структура управления во французском банке Crédit Agricole не дает каких-либо преимуществ потенциальным инвесторам, как и местная компания – контролирующая деятельность банка. По подсчетам Ачарии и Стеффена, банки Франции – самые слабо капитализированные банки на всем пространстве еврозоны.

С помощью новых стресс-тестов Европейский Центробанк имеет все шансы изменить существующий курс. Но чтобы сделать это, нужно покончить с прошлым опытом и следовать примеру стран, которые уже показали, что банки больше не являются сдерживающим фактором роста.