Один год #НеМолчания
Когда люди успели так очерстветь

Наталья Слудская, журналист, специально для Vласти

Точной статистики по бытовому насилию в Казахстане не существует. Известно, что более 50% женщин хотя бы раз подвергались бытовому и другим видам насилия, но эти цифры нельзя назвать точными. Потому что большая часть женщин, испытавших насилие, не обращается за помощью, опасаясь новой агрессии со стороны обидчика. Вторая причина, по которой преступления, связанные с применением насилия, остаются неучтёнными – это боязнь огласки. В результате насильники и домашние тираны остаются безнаказанными.

Призвать пострадавших обращаться за помощью и защитой – именно с этой целью год назад было создано Национальное общественное движение против насилия «НемолчиKZ». Чтобы подвести итоги работы за этот год, движение «НемолчиKZ», структура «ООН-женщины» в Центральной Азии и Генеральная прокуратура Республики Казахстан собрали Конференцию «Один год #НеМолчания».

За год движение стало не просто объединяющим фактором для множества женщин, подвергшихся насилию. Сейчас уже есть выигранные судебные процессы. Возможность для пострадавших бесплатно посещать группы поддержки психологов и психотерапевтов. Отлажен продуктивный диалог с прокуратурой, которая держит вопрос искоренения насилия под контролем (В Шымкенте прокуратурой запущен пилотный проект Антикризисного центра для женщин, столкнувшихся с насилием, в центре они получают реальную помощь). Всё это приближает женщин, пострадавших от насилия, к тому, чтобы рассматривать закон с точки зрения его реальной законности, а привычная позиция «все равно ничего не докажешь» сильно пошатнулась. Дина Тансари, глава движения «НемолчиKZ», подчеркнула, что теперь надо переходить на следующую ступень: «Если раньше нашим девизом было «Не молчи», то теперь призыв должен звучать как «Отстаивай свои права и останови насилие». У участников движения в этом смысле многое получилось, но им всё равно трудно.

Отдельная сессия на конференции была посвящена выступлениям самих пострадавших. Их было восемь. Восемь женщин и девушек осмелились выйти к микрофону и рассказать залу свои истории о том, что им пришлось пережить. Раздробленные челюсти. Вывихнутые суставы. Ссадины и гематомы. Но самое страшное в их анамнезах - не физические увечья: эти раны уже зажили и теперь лишь фигурируют в отчетах судмедэкспертов, как доказательства. Что болит до сих пор, и то, что заживить особенно трудно – это унижение. В момент насилия и после, когда надо было ходить по инстанциям, чтобы доказать свою правоту. Оказалось, что борьба за свое честное имя – это борьба на сопротивление. Общественное мнение всё еще остается костным и нелояльным к жертвам преступления: если тебя избили, изнасиловали и бросили умирать - значит, с тобой что-то не так. И чтобы отстоять себя, приходится начинать с оправданий. Всегда. Без исключения.

«Мой насильник - экс-депутат, богатый, влиятельный человек. Он заметил меня сразу, как только я пришла работать. Он начал домогаться меня, и я решительно показала, что против. Но мне всего 19, и он оказался сильнее. Когда дело дошло до суда, он подменил результаты анализов. Мне с самого начала все говорили, что будет трудно что-либо доказать. Когда полицейские везли меня на допрос – они смеялись. Спрашивали, куда я полезла.»

...«Главврач клиники, в которой я работаю, изнасиловал меня, находясь в полной уверенности, что я буду молчать. Он искренне изумился, что я решила бороться. «Я мужчина, мне нужно разнообразие,» - сказал он. Он даже не осознавал, что его действия есть преступление! Когда я подала заявление об изнасиловании, меня 12 часов продержали в РОВД без всякой возможности попить и поесть. Думаю, тем самым мне демонстрировали, что я напрасно это всё затеваю. Сейчас я продолжаю работать в одном коллективе со своим насильником, он мой шеф. Но пока у нас нет закона, запрещающего контакт жертвы с насильником. И сотрудники клиники поддерживают не меня, а шефа – их возмутило, что я ославила клинику. Общество остается безразличным к чужой беде. Когда люди успели так очерстветь?»

...«Пока люди не готовы оказать моральную помощь женщине, попавшей в ситуацию, где она была изнасилована. Закон на нашей стороне, но об этом как будто бы никто не хочет знать. Тебя изнасиловали и ты автоматически переходишь в разряд отбросов общества. Ты сразу перестаешь быть благополучным человеком, который заслуживает уважения и поддержки. Все придерживаются мнения, что в произошедшем есть твоя вина. Я хочу пожелать всем, чтобы мы добились такого общества, где не всегда была бы виновата только женщина».

...«Я терпела рукоприкладство мужа только ради детей. Муж мог прийти домой под утро, и я не имела права спросить, где он был. Он угрожал мне, что выгонит меня из дома и заберет детей. И он забрал. Он богатый, у него есть возможности, а я здесь одна, в чужой стране. Два года назад он захотел, чтобы я надела хиджаб. Смешно, но при разводе мне не оставили детей именно поэтому – как я могу дать им светское воспитание, если ношу хиджаб. Дети остались с мужем еще по одной причине: у меня нет образования, работы, средств к существованию и своего жилья. Откуда у меня могло бы быть всё это, если родители отдали меня замуж, когда мне было 17, а муж никогда не разрешал ни учиться, ни работать. Но хиджаб я не сниму».

...«Я привыкла, что меня гоняют, шпыняют и отовсюду вышвыривают. Я прошла через коридор насмешек и угроз в МВД, через унизительные допросы, я ничего не могла доказать, а на улице, где я живу, надо мной смеялись. Насильник предлагал мне 3-х комнатную квартиру, другие ресурсы: «Забери, и чтобы я тебя больше не видел». Но я решила бороться. Теперь я знаю, что если тебя изнасиловали, то ты сразу становишься изгоем. Но даже это меня не остановит. Я хочу его наказать, как положено по закону. Никто не должен нарушать границы личности.»

...«Я работаю школьной учительницей. Участковый сказал: «Заберите заявление. Подумайте сами, как после случившегося вы будете преподавать детям?» На меня давили, чтобы я испытывала чувство стыда за себя, что я такая убогая. Но я с самого начала знала, что я не виновата в том, что случилось.»

...«Я подвергалась насилию со стороны отчима с 8 и до 14 лет. Сейчас мне 24. Я выжила, отчим сидит в тюрьме. Я спасала себя, как могла: спорт, чтение, музыка. Моя самая большая трагедия, что две мои любимые сестрёнки – дочери этого подонка, который измывался надо мной в течение шести лет. Как они будут относиться ко мне, ведь это их отец, а я посадила его в тюрьму. Про себя я думаю меньше всего, но я так и не решилась завести сексуальные отношения с мужчиной. У меня нет личной жизни, потому что я боюсь за своих будущих детей. Ведь если они родятся, их тоже могут изнасиловать. А всем я хочу сказать, что матери должны учить детей быть с ними откровенными.»

... «Когда моя дочь призналась в том, что мой муж, отец двух других моих дочерей, делает с моим ребенком такое – земля ушла из-под ног. Я никому не пожелаю оказаться в такой ситуации. Но я ни секунды не сомневалась, я сразу подала заявление. Мой муж работал водителем у замминистра МВД. Все сказали мне: «У тебя ничего не выйдет!». Но у меня вышло – я посадила его. Все родственники отвернулись от меня. Но я не боюсь огласки. Я боюсь сломаться, потому что нести это все очень тяжело. Мы с моим ребенком поменяли семь школ! Директора открыто говорили: «Нам не надо, чтобы у нас в школе училась изнасилованная». Я хочу еще раз попросить прощения у своей дочери, что я во время не заметила и не помогла ей. Хорошо, если мой страшный пример станет для кого-то наукой.»

Они разрешили мне назвать их имена. Но я не хочу этого делать. Нет смысла в этой индивидуальности – за каждой из них стоят сотни, тысячи подобных историй. Для меня важнее будет сказать, что все они плакали. Каждая плакала, когда говорила. Потому что об этом нелегко говорить. И они первые, кто начал говорить об этом во всеуслышание. Только с одной мыслью – не оставить преступника безнаказанным и прервать цепочку преступлений.

Конференция прошла, тема насилия остается открытой. Старший помощник Генерального прокурора по особым поручениям Салтанат Турсынбекова - инициатор и глава проекта «Казахстан без насилия» считает, что пришло время решительных шагов. В данный момент она подготовила «Дорожную карту» - документ, который может стать руководством для полиции, медиков, социальных служб, которые, контактируя с населением, будут сообща выявлять факты насилия и реагировать на них. Документ содержит ряд инновационных предложений, вот некоторые из них:

  • усилить принцип неотвратимости наказания и отказаться от института примирения сторон в делах, связанных с бытовым насилием;
  • изучить вопрос внедрения электронных устройств («тревожная кнопка») жертвам бытового насилия для экстренного информирования и вызова наряда полиции в случае возникновения угрозы;
  • обсудить возможность проникновения сотрудников ОВД в жилые помещения помимо воли проживающих при получении сообщения о готовящихся или совершенных правонарушениях насильственного характера;
  • установить индикаторы выявления фактов бытового насилия организациями здравоохранения с помощью анализа обращений (т.е. создать банк данных о людях, находящихся в группе риска по бытовому насилию);
  • рассмотреть вопрос о ведении спец отчетности по рассмотренным уголовным, гражданским и административным делам, связанным с насилием.

Все пункты «Дорожной карты» перечислить не получится, документ очень обширный, к тому же пока он находится на обсуждении. Но очевидно, что впервые мы имеем дело с комплексным подходом, который обяжет все социальные службы и исполнительные органы объединить свои действия в борьбе с насилием. А последний из приведенных мною здесь пунктов (если будет утвержден) как раз даст нам статистику, отражающую реальную картину о насилии в стране. Ту, которая мне так требовалась для написания этой статьи, но которой, как вы уже знаете, пока не существует.

Ссылки по теме:

1. #ЯНеБоюсьСказать: 5 историй казахстанских женщин

Еще по теме:
Свежее из этой рубрики
Просматриваемые