Каждый год в августе театральные маньяки со всего мира собираются в столице Шотландии Эдинбурге. С 1947 здесь проходит крупнейший фестиваль, состоящий из множества разных программ. Самые известные - это International и Fringe. Стать частью международной программы практически невозможно, Фриндж, напротив, структура, открытая практически для всех, но ты сам должен найти себе площадку, сам договориться о рекламе, сам продать билеты, сам найти жилье, суточные и все остальное тоже сам.

При таких непростых условиях на Фринже в этом году за месяц было показано около 3000 спектаклей на более чем 300 площадках. Все потому, что Фриндж - это ярмарка, сюда в августе стекается большое количество продюсеров, критиков, кураторов фестивалей.

Оптимальнее всего здесь находиться весь месяц и играть спектакль каждый день – именно так больше шансов, что отборщики придут посмотреть твою постановку. Но, кроме профессионального сообщества, здесь конечно просто огромное количество зрителей. Каждый день, с 10 утра до 10 вечера, идут спектакли. После показа, ты еще не успеваешь выйти из зала, как артисты уже разбирают декорацию – вслед за ними готовится следующая команда. И так на каждой площадке – ими в Эдинбурге в дни фестивалей становится всё, что только может быть подобием сцены – университетские аудитории, фотостудии, коворкинги, бары, уличные площади и, конечно, сами театры.

Представить себе в Алматы утренний спектакль, в будний день, где абсолютный sold out невозможно. Я нескромно разглядываю людей, которые стоят в очереди за билетами – кто они и с какой планеты? Мужчины и женщины, молодые и старые, красивые и не очень, с грудными детьми и детьми постарше, толстые, тонкие – все хотят в театр.

Самое сильное впечатление на меня произвело посещение Nederlands Dans Theatre - Танцевальный театр Нидерландов, современный балет, который заставляет тебя рыдать. Ни за что на свете ты не разберешь, как и почему это работает. Танец, который намертво прибивает тебя в театральное кресло, даже в последнем ряду, так что ты боишься дышать, а фигурки на сцене словно маленькие куколки, лиц которых не разобрать. Вместе со мной в одном ряду сидело несколько первоклассных британских старушек, настолько древних, что мне казалось, вернувшись домой они отдадут богу душу. Но отдадут ее с чистой совестью – ведь накануне они посмотрели крутейший спектакль.

Вот эта зрительская культура, желание бежать в театр, посмотреть максимум и делать для себя открытие – меня в Эдинбурге подкупила больше всего остального. Я увидела у людей абсолютное понимание театра, как инструмента для исследования общества. Ни новости, ни интернет, ни печатная пресса, а именно театр давал здесь ответы на многие тревожащие душу вопросы. Здесь театр не стал местом, куда приходят посидеть в мягких креслах, послушать, как красиво артисты говорят Чехова, Шекспира или Беккета. Здесь театр – как лучшая возможность высказаться, быть свободным от тем, предрассудков, этнической и сексуальной принадлежности. Ты понимаешь это, только оказавшись в свободном обществе сознательных людей.

На одном из паблик толков британские театральные критики признавались, что актеры сегодня настолько социально активны, что самостоятельно находят себе темы для высказывания, так лихо создавая драматургию, что все чаще сами драматурги остаются не удел. Так в Британии тема Брексита - одна из самый популярных сейчас в театре. Люди через сцену пытаются найти ответы, разобраться в будущем, которое не определено.

Я не совру, сказав, что на фестивале в Эдинбурге среди участников ни разу не было ни одного представителя из Казахстана. При том, что меня все время не покидала мысль, что мы делаем спектакли не хуже. Уже второй раз делегатов, как наблюдателей от нашей страны в Шотландию направляет Британский совет. Для меня это счастливый билет, который я вряд ли когда-нибудь получу от своего государства.

«Ну что там Европа?», - в первую очередь спросили меня родители, когда я вернулась, - «Загнивает?». Они недолго слушали мой рассказ и отправились смотреть своего Соловьева, а я поехала на работу.