Когда-то американский экономист Дуглас Норт сказал: «Фундаментальной причиной различий в уровне развития является различие в институтах». В последствие, за исследование этого вопроса Норт получил Нобелевскую премию по экономике и доказал всему миру, что институты имеют значения.

В Казахстане, когда начинается разговор об институтах, большинство представляет высшее учебное заведение, готовящее кадры по определенным специальностям. Да и мало кто, в том в числе на поприще государственной политики, руководствуется принципом, что прошлое может быть понято нами только как процесс институционального развития, а выбор, который мы делаем сегодня или завтра, сформирован именно прошлым.

А что в это время происходит в мире?

Если посмотреть из космоса на корейский полуостров, то можно увидеть, как бесчисленные огни городов с одной стороны сменяются маленькой мерцающей точкой посреди кромешной тьмы. Конечно, речь идет о Южной и Северной Корее. Как получилось, что страны с общей историей, с одним народом - так различны? Дело именно в институтах.

Какой была Южная Корея в 60-е годы? Сельскохозяйственная страна, где доминировало рисоводство. А сейчас - это одна из крупнейших машиностроительных держав. Почему машиностроение? Дело в том, что корейские реформаторы объяснили крестьянину, что сложная технология рисоводства и непростая технология машиностроения похожи. В машиностроении также важны сроки, время и последовательность действий. Как итог весь мир увидел, что страна, где растениеводство обеспечивало жизнь населения - стала успешным машиностроительным государством.

Причины успеха кроются в правильно сформированных и эффективно работающих институтах, которые позволяют не только находиться на высокой траектории развития, но и работают как амортизаторы, как подушка, которая не дает сильно упасть.

Но в связи с этим встает вопрос о том, что если все давно поняли, что при хороших институтах экономика не сильно падает, что это гарантия длительного успешного роста, то почему все не создали подобные институциональные структуры в своих странах? Почему, например, модернизацию делали десятки стран, а успешную модернизацию осуществили немногие?

Институты — это «правила игры» в обществе, или, выражаясь более формально, созданные человеком ограничительные рамки, которые организуют взаимоотношения между людьми. Следовательно, они задают структуру побудительных мотивов человеческого взаимодействия — будь то в политике, социальной сфере или экономике. Институциональные изменения определяют то, как общества развиваются во времени, и таким образом являются ключом к пониманию исторических перемен.

В определении самого понятия институтов и кроется ответ на вопрос, поставленный выше. Чтобы создать эффективные институты нужно честно, не кривя душой, ответить на вопросы: Кто мы? Почему мы такие? Что нам с этим делать?

Но, вернемся к Казахстану.

Стремление попасть в число 30-ти наиболее развитых страны есть ни что иное, как переход на более высокую траекторию развития. В нашей стране этот переход называют вхождением в число стран ОЭСР. Институциональные экономисты, говоря о траекториях развития, вспоминают о таблицах Мэдисона.

В недалеком прошлом статистик Ангус Мэдисон сравнил показатели ВВП на душу населения целого ряда стран с 1820 до 2008 годов, в результате чего научный мир получил так называемые таблицы Мэдисона.

И когда экономисты увидели те самые таблицы, они были удивлены, так как за всю историю наблюдений существует две траектории долгосрочного экономического развития, к которым притягиваются все страны.

Одни государства, их порядка 175, показывают экономический рост, с достаточно серьезными скачками, но в долгосрочном периоде темп их роста не так высок - это траектория Б.

А есть страны, среднегодовой темп роста которых скромен, но на больших промежутках времени, он стремительно повышается – это траектория А. Таких стран 25 и в основном география их расположения – это Западная и Центральная Европа, а также Северная Америка.

Не трудно догадаться, что Казахстан находится на траектории Б и задача нашей страны перейти в когорту 25 лидеров. За последние 50 лет такой переход совершили Япония, Южная Корея, Тайвань, Гонконг и Сингапур, которые сформировали эффективную институциональную структуру своей экономики и провели успешную модернизацию.

Так что же нужно Казахстану, чтобы осуществить этот самый переход на траекторию А? Что сделает модернизацию казахстанской экономики по-настоящему успешной? На что необходимо поставить акценты?

В конце 50-х годов американский социолог Сеймур Липсет рассказал всему миру о модернизационной гипотезе, которая обеспечивает переход на более высокую траекторию развития. Суть ее в том, что в первую очередь необходим экономический рост. Страны, добиваясь экономического успеха, начинают более эффективно распределять блага, поднимается уровень образования, затем следует повышение спроса на демократическую политическую систему, в итоге страна выходит на более высокую траекторию развития.

Но за последние 50 лет расчеты показали, что эта гипотеза не подтверждается - связи между экономическим ростом и политической демократией нет.

Затем была выдвинута иная гипотеза о том, что в первую очередь надо провести политические преобразования. Население может через демократию воздействовать на экономику, потребовать другой жизни, после чего страна выходит на новый уровень развития.

Данная гипотеза также не подтвердилась, ведь среди развитых стран, есть те, которые нельзя назвать оплотом демократии.

Следующее наблюдение основывалось на том, что важна религиозная система, ведь страны, которые добились успеха и развивались лучше, чем все остальные, являются протестантскими.

Но, во-первых, все мы знаем, что в конце XX века случился католический ренессанс. Второй католический собор в 1962 году пересмотрел трактовку некоторых библейских положений, и католики перестали считать богатство – грехом, нищету – благодатью, а труд — проклятием. Сейчас в когорте успешных государств мы видим католические страны.

Во-вторых, среди новоявленных лидеров есть страны с буддийской культурой, и вот-вот к группе государств траектории А присоединится Малайзия – первая мусульманская страна, создавшая эффективные механизмы роста.

Выходит, что и религия не так важна.

Получается, что дело не в демократии или политическом строе, не в техническом прогрессе и экономическом росте.

Важнее так называемые социально-культурные факторы, ценности и поведенческие установки, то, как общество относится к власти, труду, успеху, взгляду в будущее.

Разумеется, принцип «сначала экономика, потом политика» никто не отменял. Но, как показывает опыт государств, находящихся на высокой траектории развития, а самое главное тех, кто на нее вышел недавно, его следовало бы дополнить: «сначала ценности, потом экономика и только потом политика».

Какой вывод в связи со всем этим следует? А здесь позвольте ответить словами Дугласа Норта: «Институты имеют значение!». А чтобы получить эффективные институты, нужно честно, не кривя душой, ответить на вопросы: Кто мы? Почему мы такие? Что нам с этим делать?

Колонки Евгения Кочетова лягут в основу книги «Экономика казахстанца», которую автор планирует издать в ближайшее время.