После первого заседания рабочей группы медиа-сообщество демонстрировало, что называется, «сдержанный оптимизм». Эксперты отметили, что обсуждение прошло в конструктивном русле, все желающие высказывались без каких-либо ограничений или давления, а министр информации и коммуникаций Даурен Абаев «проявлял искренний интерес» и готовность к диалогу. Именно из его слов участники заседания в очередной раз услышали, что представленная таблица – не окончательный вариант предполагаемых поправок.

Однако с точки зрения самого законодательного процесса нынешние поправки выглядят неоднозначно. Диана Окремова, директор Правового медиа-центра, обратила внимание на то, что в законопроекте «есть много несоответствий, несостыковок с действующим законодательством». Тамара Калеева, президент Международного фонда защиты свободы слова «Адил соз», напомнила, что по плану законодательных работ в 2017 году правительство займется разработкой долгожданного нового закона о средствах массовой информации. «Зачем же сейчас мы лепим эти частичные поправки? Значит, принимая новый закон о СМИ, мы будем ориентироваться на эти критерии? Или все эти усилия пойдут прахом, потому что не войдут в новый закон, который, может быть, на принципиально иных началах будет создан?», - резонно спрашивает она.

Кроме таких фундаментальных вопросов, у экспертов возникают и другие. Например, Ольга Диденко, юрист Internews Kazakhstan, удивлена, что в законопроекте не нашли своего отражения вопросы присутствия государственных СМИ, финансируемых из средств налогоплательщиков, на рекламном рынке, что, по ее мнению, создает неравные условия для конкуренции. Шолпан Жаксыбаеву, главу Национальной ассоциации телерадиовещателей, удручает, что в поправках «нет ни слова про общественное телевидение». Она в очередной раз отметила, что телеканалы, существующие за счет государства, должны выполнять функции общественного телевидения, а не обеспечивать информационно-пропагандистскую поддержку государственной политики.

Игорь Лоскутов, заместитель генерального директора ТОО «Компания «ЮрИнфо», замечает, что авторы нового законопроекта так и не смогли внести хоть какую-то ясность в понятие «сетевое издание», которым активно оперируют. Он объясняет, что выражение было придумано для того, чтобы отделить сайты, которые являются по сути СМИ, от тех, которые таковыми не являются. И, по словам Лоскутова, главная загвоздка здесь в том, что профильное министерство все никак не определится с тем, все ли сайты на свете считать СМИ, или все-таки нужно вводить какую-то градацию.

Будут ли включены эти аспекты в законопроект, пока неясно, поэтому обратимся к тем обозначенным в документе пунктам, которые вызывают наибольшую озабоченность у медиа-специалистов:

1. Законопроект предполагает вменить в обязанность журналисту необходимость проверять достоверность получаемой информации, в то время как в действующем законодательстве это является его правом.

Внесение такой поправки продиктовано, разумеется, тем количеством недостоверной информации, которая то и дело появляется в информационном пространстве, говорит Калеева. Но предлагаемая мера фактически означает, что журналист будет обязан проверять «и информацию государственных органов, и сообщения Акорды, и парламента», также отмечает она. Поэтому эксперт уверена, что методы борьбы с дезинформацией нуждаются в более обстоятельном анализе и предельно четком формулировании. Окремова, в свою очередь, не представляет, каким образом будет реализована предлагаемая поправка: «Кто будет проверять, что журналист действительно проверил эту информацию?».

2. Поправки регламентируют порядок устного журналисткого запроса. Авторы законопроекта предлагают очертить круг вопросов, на которые представитель государственного органа может дать ответ в устной форме. Сюда входит лишь информация о графике работы госоргана, почтовых адресах, адресах электронной почты, телефонах справочных служб, порядке приема физических лиц и юридических лиц, порядке рассмотрения обращений, запросов и т.д.

Калеева трактует эту норму как «практически полный запрет на устный запрос». Диденко поясняет, что в случае принятия этой нормы, у журналиста останется только два легальных канала получения информации – официальные сообщения пресс-служб и ответы на письменные запросы. «Это, по большому счету, закрывает возможность для комментирования каких-то событий со стороны госслужащих. То есть они вообще будут недоступны для комментариев. Это очень сильно ограничивает журналистскую деятельность, потому что она вся сопряжена с поиском и получением информации», - говорит эксперт. Кроме этого, она подчеркивает, что обсуждаемая поправка полностью противоречит концепции закона о доступе к информации.

3. Авторы законопроекта предлагают осуществлять процедуру опровержения в средствах массовой информации в досудебном порядке. В законопроекте указано, что в случае обращения гражданина или юридического лица за опровержением, редакция СМИ, не располагающая доказательствами того, что распространенные им сведения соответствуют действительности, обязана опровергнуть их в течение суток.

Окремова убеждена, что, помимо неправомерного вмешательства в контент, эта норма является «нарушением всех правил равной состязательности сторон». В этой связи она напоминает, что кроме фактов журналисты вправе оперировать мнениями и оценочными суждениями. Жаксыбаева расценивает предлагаемую норму как «наступление на права журналистов» и считает, что она направлена на защиту должностных лиц. «И это непонятно: почему закон, который должен развивать СМИ прежде всего как социальный институт , радеет за должностные лица и защищает их от прессы? Должностные лица по определению должны быть на виду, они живут за счет наших налогов, и пресса от имени каждого гражданина должна контролировать их деятельность», - говорит эксперт.

4. В закон о средствах массовой информации предлагается включить новую статью, регламентирующую деятельность уполномоченных лиц или подразделений по взаимодействию со СМИ в рамках каждого госоргана. Любое взаимодействие чиновников с журналистами будет осуществляться исключительно через эти структуры.

Диденко высказывает обоснованные опасения в связи с возможным принятием данной нормы. У нее есть основания полагать, что эта поправка еще больше усилит роль пресс-служб в качестве генератора новостей, а не помощника журналистов в поиске информации. «Это будет единственный канал, через который можно будет получить информацию о деятельности какой-то структуры. Собственно говоря, я даже не знаю, как журналисты будут получать информацию. Никак практически», - констатирует она. С ней соглашается и Жаксыбаева: по ее мнению, эта статья фактически снижает «уровень контроля СМИ как “сторожевых псов демократии” над государственными органами».

5. Одна из поправок в закон об информатизации предполагает, что отныне любой интернет-пользователь, решивший разместить сообщение на общедоступном онлайн-ресурсе, перед этим должен будет пройти процедуру идентификации собственной личности через портал «электронного правительства» или посредством отправления SMS-сообщения со своего абонентского номера.

Лоскутов поясняет, что принятие этой нормы обернется законодательным запретом анонимности в интернет-пространстве. При этом он уверен, что пресекать таким образом активность анонимных комментаторов в социальных сетях является, по меньшей мере, «глупой» затеей, так как обойти запрет вполне возможно. Тем не менее, эксперты в большинстве своем все же не склонны недооценивать возможности профильных ведомств, и поэтому расценивают эту норму как крайне негативную. Калеева, например, уверена, что запрет анонимности в интернете будет фактически означать конец свободе самовыражения в сети, и вспоминает в связи с этим советские времена, когда писатели даже свои псевдонимы вынуждены были регистрировать официально.

Отметим также, что почти каждый из медиа-специалистов, с которыми побеседовала Vласть, подчеркнул необходимость привлечения к обсуждению законопроекта как можно большего числа граждан. «Чем больше будет волна общественного сопротивления, тем больше шансов у нас что-то в этом законопроекте изменить», - формулирует общую позицию медийного сообщества Диана Окремова. Пока на странице с поправками на официальном сайте министерства всего три комментария.

Между тем медиа-эксперты приветствовали появление ряда новых норм:

- Выпуск СМИ без установленных выходных данных больше не повлечет за собой конфискацию тиража, технических средств или приостановление деятельности на срок до трех месяцев; за это правонарушение предлагается наказывать исключительно штрафом

- Официальный письменный запрос в государственные органы наряду с редактором может быть подписан и уполномоченным лицом, то есть журналистом

- Главный редактор, а равно и журналист не будут нести ответственность за распространение ложных сведений, если они содержались в сообщениях, распространенных другим СМИ

- В средствах массовой информации в ночное время в будние дни будет разрешена реклама пива, пивных напитков и вина

- Размер дополнительной информации, носящей характер коммерческой рекламы, будет увеличен до 25% площади кадра (против 15% в действующем законодательстве)

- В целях защиты прав инвалидов, как минимум, одна новостная программа ежедневно должна будет обеспечиваться сурдопереводом или переводом в виде субтитров

- Уполномоченные органы в области телерадиовещания будут осуществлять контроль в части соблюдения технических требований к средствам телерадиовещания, получившим разрешение на вещание, чтобы обеспечить должное качество цифровой картинки

- Министерство информации и коммуникаций утвердит правила формирования электронного архива обязательных бесплатных экземпляров периодических печатных изданий, выходящих на территории Казахстана

Фото freepik.com