Предметом обсуждения стала работа социолога Серика Бейсембаева «Вопросы этнической идентификации в контексте развития страны». Автор предупредил, что работа не является классическим академическим исследованием.

Свое выступление социолог начал с того, что привел в пример боксера Геннадия Головкина:

— Предлагаю обратить внимание на фотографию Геннадия Головкина – чемпиона мира по боксу и одного из символов современного Казахстана. Его случай уникальный, он идентифицирует себя казахом, хотя не является этническим казахом. Его мать кореянка, а отец - русский. Казахом его признают другие казахи, что, как показывает практика, бывает очень редко. Это тот случай, когда символические границы этноидентификации расширяются, а понятие «казах» перестает привязываться к этническому происхождению.

Бейсембаев выделил три уровня национализма, каждый из которых объясняет действия этнических групп:

— Казахский национализм, как феномен существует на психоэмоциональном уровне. Это любовь к своему народу, земле, традициям. Я полагаю, только за последние годы казахский национализм начинает оформляться в качестве политико-идеологического конструкта с собственным набором лозунгов и претензий к властям, но пока еще рано говорить о наличии у казахского национализма политической платформы с четкими целями и задачами. Это поле представлено разными группами, движениями, часто отдельными личностями, идеологические взгляды которых не совпадают, даже иногда противоречат.

На основе интервью и контент-анализа СМИ социолог выделил три основных направления казахского национализма, которые мы наблюдаем в общественном и информационном поле страны:

— Либеральное направление, которое представлено общественными и политическими деятелями, они ведут активную политическую деятельность, открыто выражают свои гражданские позиции, их основные идеалы – демократизация политической системы и модернизация общества по западному типу. Они стараются избегать ярко этноориентированных формулировок и пытаются предать понятию «казахская нация» общегражданский смысл.

Традиционалистское направление главным образом состоит из представителей советской творческой интеллигенции – писатели, поэты, люди искусства. Их национализм в основном направлен на защиту казахского языка, популяризации отечественной истории, повышение роли традиционной культуры в современном обществе. Это наиболее многочисленно представленная категория националистов. Они формируют основную повестку в казахоязычном информационном пространстве.

Третье направление – религиозное. Оно сформировалось относительно недавно, состоит из разных социальных слоев. Их объединяющий признак – стремление объединить казахов под ценностями ислама. Они ведут активную деятельность в интернете и социальных сетях, имеют много сторонников среди молодежи.

Социолог пояснил, что каждое из этих направлений имеет свой прототип «чужого»:

— На уровне отдельных направлений - разные «чужие». Есть попытки представить «чужим» все, что связано с советским и колониальным прошлым, неказахское явление, образ сегодняшней России. Если говорить о мобилизации, то считать, что отдельные лидеры, отдельные движения предложат идею, которая сразу всех мобилизует, неверно. Но есть несколько факторов, способных изменить ситуацию. Это факторы Евразийского экономического союза и возможных негативных экономических последствий.

Кроме того, Серик считает, что нельзя отрицать позитивную и конструктивную роль национализма, как инструмент связи и интеграции общества. И привел в пример: инициативы казахстанцев, которые привели к появлению статей на казахском языке в Википедии и внедрению казахского языка в Google Translate:

— Казахский национализм может предстать в качестве позитивного явления, ресурса.

Историк, президент общественного фонда «Аспандау» Канат Нуров с удовольствием прокомментировал выступление:

— Нужно приветствовать то, что говорит Геннадий Головкин. В идеале так и должно быть, чтобы все не только считали себя казахами, но и разговаривали на казахском языке. В реальности мы же понимаем, что он имел в виду аллегорический смысл, что он гражданин Казахстана. Он же не имел в виду, что метисы, рожденные в браке кореянки и русского – казахи.

Между тем, Нуров открыто дал понять, что он не приветствует потерю понятия «казах» этнической составляющей в пользу гражданской:

— А если я не Геннадий Головкин, а наполовину казах, наполовину русский? Будут ли казахи считать меня казахом? Я считаю, чтобы придать общегражданский смысл этническому понятию «казах», нужно чтобы казахи отказались от этнической составляющей этого понятия. Они должны быть согласны, что отныне под «казахом» мы имеем в виду чисто общегражданский смысл и отказываемся от каких-то этнических позиций. Я думаю, что многие будут против, потому что мы хотим сохранить свою самобытность. Мы не против, чтобы все считали себя казахами, но отказываться от этнического смысла понятия «казах» я, как казах, не хотел бы. Хотя, меня вроде бы можно назвать шала-казахом. Я все равно горжусь, что казах и буду рад, если все будут назвать себя казахами. Но пока я не против, чтобы все называли себя казахстанцами. «Я казах русского происхождения» – ну, явно логическое противоречие, мягко говоря. «Казахстанец русского происхождения» – всем все понятно. Гражданская общность тоже существует, у нее тоже есть традиции, тоже есть свои символы. Хотим мы того или не хотим, КазССР существовала 70 лет, участвовала в Великой Отечественной войне, и георгиевские ленточки – это, на мой взгляд, не чужой нам символ. А придумывать отдельный символ – это лишний раз подкидывать дров в разжигание межнациональной розни. Этносы реально существуют, их нельзя игнорировать, опасно отрицать. Чеченцы считают себя чеченцами, русские считают себя русскими. И если мы хотим быть едины как казахстанцы, а потом в будущем называть себя казахами, то не надо сегодня лишний раз создавать путаницу в понятиях, потому что это приведет к столкновениям на улице. Проблема национализма в том, что это - стихийное явление.

Свою обеспокоенность ситуацией с казахским национализмом выразила социолог Гульмира Илеуова:

— Мне, как социологу практически неизвестно, что делается внутри мутной среды казахского национализма. Я считаю, что потенциал мобилизации высокий. Вот придет, как однажды сказал Талгат Исмагамбетов, рыцарь с Востока, что-то такое бросит в эту массу и все. А мы будем бегать и говорить: 90% населения, социальное самочувствие, все ништяк… А тут раз и случилось. Именно этот момент непредсказуемости самый главный.

Я видела, как Шаханов (Мухтар Шаханов – V.) занес себя на одно мероприятие националистов и сказал: «Скажите мне все спасибо. Я защитил вас от казахстанцев». В смысле от понятия «казахстанцев». И бурные аплодисменты. Публика есть своя.

В обсуждении нынешней ситуации с казахским национализмом также приняла участие, прибывшая специально из Астаны, Ирина Черных – главный научный сотрудник Казахстанского института социальных исследований:

— Хочу сказать, что и Каримов, и Назарбаев, и, не побоюсь сказать, Туркменбаши – Сапармурат Ниязов, и Акаев, они все, по сути, сделали одну и ту же вещь. Если вы вспомните конец 80-ых – начало 90-х, во всех советских республиках начали развиваться националистические движения и лозунги. Это стремление получить свою государственность в процессе распада Советского Союза. В Ташкенте узбекские националисты во главе с Мухаммадом Салихом ходили с лозунгами: «Русские и татары, не уезжайте. Нам нужны рабы». Думаю, что и в Казахстане в начале 90-х годов были достаточно неприличные вещи. Что сделали лидеры тогдашние и лидеры сегодняшние? Они, по сути, взяли всю риторику националистов и ее приватизировали. Ведь в конце 80-х – начале 90-х годов было несколько общественных движений: религиозное, националистическое, коммунистическое, постпартийная номенклатура. Номенклатура, имея большой партийный опыт, смогла приватизировать идеи и лозунги националистов. Мы ведь ничего не изменили из того, что было в рамках Советского Союза. Мы восприняли и продолжаем действовать на основании концепта «титульная нация». И это единственный концепт, который действительно позволил сохранить стабильность и не допустить разжигание гражданской войны, межэтнических конфликтов.

Обращаясь к Серику Бейсембаеву, Ирина Черных отметила, что казахстанскому обществу не нужны новые политические термины:

— Вы сказали, что вся проблема в том, что современные интеллектуалы не могут разработать новые идеологемы, которые нам всем нужны. Не нужны. Мое категорическое мнение – хватит разрабатывать идеологемы, их и так очень много.

Мы должны сейчас говорить о едином правовом пространстве, о деперсонализированном едином правовом пространстве, чтобы у нас даже речи не шло о «русский-казах». Когда мы говорим не на публику, когда мы говорим в кулуарах, мы всегда говорим «казах-русский», я не знаю откуда это берется! Вспомните, что-то мы рассказываем, мы начинаем говорить: «Такая чудесная женщина – казашка…» или «Чудесная женщина – русская». Почему? Зачем? Просто казах или русский - уже другой. Это тоже вопрос – другой ли? Единое правовое пространство должно быть деперсонафицировано, без каких бы то ни было связей, высокопоставленных родственников, чиновников. Все равны перед законом, все одинаково отвечают. Это иделогема будет абсолютно одинаково поддержана казахами, русскими, татарами, всеми, кто здесь проживает.

В связи с украинским кризисом я слышу призывы: «Можем ли мы доверять этническим русским?» Мне захотелось сказать: «Можем-можем! Я хорошая, я патриот, я люблю Родину!» Страшно стало. И это говорят уважаемые люди, это ретранслируется на широкую публику. А почему мы ставим этнический фактор выше гражданского? Я считаю себя этнической русской, но я такая же гражданка Казахстана как и любой другой этнический казах. Почему меня, поскольку я считаю себя этнической русской начинают обвинять в каких-то непонятных грехах из-за гражданской войны на Украине? Я выступаю достаточно негативно по отношению к тому, что сегодня делает Россия на Украине. И русские - неоднородные, и казахи - неоднородные, - подвела итог эксперт.