Любая культура состоит из трех слоев. Первый – это то, что первым бросается в глаза по приезду в страну. В Амстердаме, например, это велосипеды, а у нас – это большие джипы, на которых едут разрешать важные дела всевозможные агашки. И уже один этот пример показывает, какие нормы и ценности у той или иной страны. Нормы и ценности представляют второй слой культуры. Нормы – это социальные ожидания желательного, «правильного» и предпочтительного поведения. Нормы еще как-то можно схватить и ощутить, потому что когда кто-то делает что-то не так, как принято в обществе, его сразу или карают, или высмеивают или и то и другое делают одновременно. Человек понимает, что ведет себя как не свой и потихоньку учится маскироваться под то общество, в котором живет и частью которого является. Третий слой – это бессознательные фундаментальные гипотезы. Это самый глубокий слой культуры, так как гипотезы являются почвой для норм и ценностей. Их нельзя потрогать, ибо они абстрактны, невидимы, неосязаемы. Их человек усваивает «с молоком матери» и сам не осознает, что усвоил. Своя культура – это как вода для рыбы. Рыба не совсем понимает, что этой воды может не быть, потому что тогда не будет и самой рыбы. Задача рыбы – плавать и ей можно, конечно, не осознавать, в какой океане она плавает, в Алтантическом или в Тихом. Но мы не рыбы, а значит, мы можем попытаться осознать свою культуру. Обычно, легче всего такое осознание приходит тогда, когда находишься за рубежом, где происходит «столкновение цивилизаций» твоей личности и страны пребывания. Когда видишь различие, приходит самосознание. Говорят, чтобы почувствовать вкус океана, не обязательно пить всю воду в нем, достаточно одной капли. Сегодня мы рассмотрим самые эссенциальные моменты казахской культуры с точки зрения кросс-культурных исследований и дешифруем их в духе Психо-Космо-Логоса Георгия Гачева.

Георгий Гачев в своих теориях о разности культур исходил из трех факторов – психо – души народа, его ценностей, определенных во многом географическим положением и способом хозяйствования (скотоводы живут в «животных», земледельцы в «дереве», горцы «в камне») и выраженных в Логосе, то есть в устном и письменном творчестве. Георгий Гачев переводил национальную самобытность с языка вещей на язык идей смыслов. Он полагал, что любой национальный образ мира строится меж Свободой и Судьбой. Судьба – это то, что определено и чего народ уже исправить не может, но Свобода заключена в том, что выразить космос «национальной души» можно с помощью выбора того или иного способа выражения – «в творчестве предметов и себя».

Высокая контекстуальность

Американский антрополог и кросс-культурный исследователь, Эдвард Холл помог очень многим народам понять друг друга, понять, что нельзя космоид (космос одного народа) возводить до космоса универсального, применимого ко всем. Его исследования фундаментальных гипотез национальной ментальности базируются на идее контекстуальности. Есть народы, которые любят ходить вокруг да около, издалека. Яркий пример – японцы, которые никогда не скажут вам «нет», даже если и не согласны. Есть народы, которые не любят долго тратить время на бессмысленные разговоры «ни о чем», они хотят сразу добраться до сути. Яркий пример – немцы. Все у них четко, выверено и ходит, как часы. А какие же тогда мы, казахи?

Перед тем, как дать ответ на этот вопрос, надо сделать ремарку. Контекстуальность культур весьма относительна. Япония и Германия – это крайние примеры, но есть ведь и американцы, которые менее контекстуальны, чем японцы, но более контекстуальны, чем немцы. Немцам они кажутся очень развязными и хаотичными, а японцам очень грубыми и слишком целеустремленными. Так где же на этой шкале находимся мы?

Казахстан – это страна, которая любит контексты и в этом как раз состоит ее «восточность». Ведь никогда настоящий казах не скажет вам сразу, чего он от вас хочет. Часто большие сделки совершаются в неформальной обстановке. Если взять казахский язык, то можно увидеть, что он очень метафоричен. Одно всегда означает другое. Красноречие всегда было в цене у казахов, это можно заметить, если заглянуть вглубь истории, где жырау своими толгау убеждали ханов не делать глупых или странных вещей, отрезвляли их ум. А сейчас, например, высоко ценится хороший «тамада» или оратор. Казахи всегда использовали больше слов, чем нужно, потому что важна не сама мысль, а контекст, в котором она родилась. Как говорил Борхес: «Меня вообще нет, я – это люди, с которыми я встречался, места, в которых побывал, книги, которые прочитал». Так и у нас, у людей высокого контекста важны все факторы: история, социальное происхождение, семейная ситуация, атмосфера, время суток, место. То есть, казах растворен в окружающем мире. Это и неудивительно, учитывая, что в прошлом мы были кочевниками, а они не противопоставляли себя природе, они были ее естественным продолжением и взаимодействовали с ней как ее частички. Времена те далеко в прошлом, но растворенность в контексте до сих пор с нами.