Я неожиданно все поняла про худсоветы сегодня утром. Актриса ARTиШОКа Вероника Насальская в Фейсбуке посетовала, что ее совершенно неожиданно и не спрося включили в список кандидатов в члены совета молодежи при акиме Алматы и выставили на всеобщее голосование. В списке оказалось более сотни человек, значительную часть которых причислить к молодежи достаточно сложно. С одной стороны, там представители молодежных и студенческих организаций, «лица из телевизора», в том числе Ануар Нурпеисов, Мурат Мутурганов, Илья Уразаков (интересно, для них попадание в список тоже сюрприз?), с другой – масса чиновников, глав профессиональных объединений и руководителей вузов, возраст которых в лучшем случае 55+.

Начинаю читать положение, согласно которому совет молодежи является «консультативно-совещательным органом». И тут у меня случилось дежа вю: то же самое выражение раз за разом я прочитывала в концепции культурной политике в пункте о худсоветах, силясь понять, в чем все-таки будет состоять их, советов, работа. Думается, что на этом сходство не закончится, поэтому смотрю положение о совете молодежи дальше. Согласно документам выходит, что основная функция этого органа – рекомендательная. То есть с одной стороны совет вроде и есть и его нужно выслушать, но с другой – совершенно не обязательно прислушиваться. Никак не закреплен статус организации – работает она на общественных началах, то есть по факту полномочия имеет довольно слабые.

Один пункт, который заинтересовал меня особенно, - о заседаниях совета. Так, в положении сказано, что заседание может считаться правомочным, если на нем присутствуют больше половины членов. И если вернуться к списку кандидатов в совет при акиме Алматы и высчитать процент «немолодежи», то можно сообразить, что определенные решения совет по делам молодых может принять без участия каких-либо молодых вообще.

А теперь снова переместим фокус на худсоветы. Их состав – тоже больной вопрос для деятелей культуры и искусства, потому как в концепции обозначено, что в советы войдут «представители депутатского корпуса и правительства Республики Казахстан, руководители творческих союзов и организаций культуры, общественные деятели и представители бизнес сообщества». То есть практиков от искусства – если не ноль, то точно меньшинство. Кроме этого, зная любовь отечественных представителей власти к «свадебным генералам», можно предположить, что даже в это сверхмалое количество из творческих людей войдут самые именитые и заслуженные аксакалы, чей возраст давно перевалил за восемьдесят. И остается только гадать, как они представляют себе потребности современного искусства.

Театральные менеджеры, например, предлагают свести работу худсоветов к аналитике. До сих пор в стране никто не занимался мониторингом работы театров в полноценном смысле этого слова – начиная от сбора информации и заканчивая оформлением ее в ежегодный доклад. Помимо культурного процесса внутри страны, следить стоит и за зарубежным – иначе ни о каком развитии не может вестись речи. Наблюдение и анализ – вот чего действительно не хватает не только театру, но и всем другим отраслям, на которые будет направлена работа национального совета по культуре. А рекомендовать, консультировать и совещаться и без того есть кому.

Разработка законодательной основы для советов еще не началась, но для этого, похоже, уже все готово. И если оставить все, как есть, и молча согласиться со всеми предложениями, которые будут спущены сверху, не исключено, что в стране отрастет еще один орган-аппендикс: вроде и работает в составе целого, но если отрезать – ничего особо не изменится.