Мексика

Большую часть прошлого столетия Мексика была одним из самых крупных игроков нефтяного рынка. Несколько раз она даже возглавляла список стран по уровню добычи. Зависимость от углеводородов бросала её в крайности – то к богатству развитых стран, когда цены на нефть взмывали вверх, то к бедности и переходу в список развивающихся рынков – когда они сокрушительно падали вниз.

Пиковой обеспеченности Мексика достигла во время нефтяного бума в 70-х годах. Тогда её подушевой ВВП был вполне сопоставим со странами Южной Европы. В 1981 году, когда баррель Brent стоил 105 долларов (при его сегодняшнем уровне), подушевой ВВП Мексики достигал 3 524,7 доллара. Но после окончания нефтяного цикла в том же году, страна впала в рецессию и спустя еще год объявила дефолт. За этим последовала девальвация национальной валюты - песо и крайне болезненное десятилетие реформ.

Если посмотреть на Мексику сегодня, то стадию устрашающей нефтяной зависимости она прошла. Конечно, у неё еще хватает проблем с уровнем бедности, а песо далеко до абсолютной стабильности - с декабря 2014 года к сегодняшнему дню он девальвировал на 23,7% - но снижение доли нефти в экспорте страны потрясает. Еще в 1985 году на неё приходилось 68% экспортных доходов, а по итогам 2014 уже 10,8%.

Как ей это удалось? В конце 80-х Мексика была вынуждена провести реформы, схожие с теми, которые планируют осуществить в Казахстане. Сокращение поступлений в бюджет привело к тотальной приватизации государственных активов почти во всех секторах экономики. Процесс этот хотя и не отличался особой прозрачностью, но решительно помог экономике пойти в правильном направлении.

Деньги от распродажи активов распределились по всем отраслям экономики, к которым добавились и иностранные инвестиции. Кроме нефтяной. Это был один из редких случаев, когда инертность государства была скорее плюсом, чем минусом. Нефтедобычей в Мексике исторически занимается госмонополия Pemex. У властей всегда было чрезмерно ревностное отношение к нефтяной сфере. Они не пускали в неё даже местных инвесторов, не говоря уже об иностранных. При этом компания почти всегда отдавала больше половины своих доходов в бюджет государства. В 2013 году размер уплаченного налога на прибыль и вовсе был на четверть больше, чем сама прибыль.

Налоговый деспотизм оставлял Pemex без средств на разведку и покупку новых технологий. Их не хватало даже на оптимизацию расходов. Это привело к тому, что с начала 2000-х годов добыча в стране начала падать, хотя мир вступал в очередной цикл высоких цен на нефть. В 2003 году Мексика добывала 3,6 млн. баррелей в день, а по итогам 2014 года снизила объемы до 2,4 млн. баррелей в день. В конце 2014 года в структуре ВВП почти 60% занимал сектор торговли и услуг, а в экспорте 84,8% объема приходилось на обрабатывающую промышленность. В 2009 году из-за мирового кризиса Мексика пережила сокрушительное падение ВВП до -8,1%, однако уже в 2011 показала 4,5% рост и с тех пор он держится на среднем уровне 3,5%.

Нидерланды

С Нидерландов как раз и началась история термина «голландская болезнь». В конце 1960 года страна поддалась соблазну и начала разработку крупного месторождения природного газа Слохтерен. Перед этим доля углеводородов в её экспорте составляла 17%, а уже после разработки – 86,7%. Существенно снизить её удалось только к 2000-м - до 15%. Впрочем, результата помогло добиться исчерпание запасов месторождения.

Экспорт углеводородов в 70-х приносил Нидерландам в среднем по 2,5% ВВП ежегодно, а в 80-е по 3,3% ВВП. Тем не менее, страна несколько отставала в подушевом росте от других стран-членов ОЭСР. В среднем в 70-е он рос по 2,1% в год, а в странах ОЭСР – по 2,5%. В 80-х рост был 1,5% против 2%, соответственно. Но после истощения запасов в 90-е, Нидерландам удалось опередить участников ОЭСР на 0,8%. В среднем весь этот период подушевой ВВП в стране увеличивался на 3,5%.

Одна из вещей, которая мешала Нидерландам все эти годы – неустойчивая система социальных пособий. Государство было уверено, что запас углеводородов будет вечным, и ввело высокие пособия по безработице и нетрудоспособности, треть из которых выдавалась по категориям травм, которые было тяжело проверить, включая психологические.

При этом в 70-х годах в Нидерландах существенно замедлился рост производительности голландских рабочих. Если раньше он достигал 5,17% в год, то в 80-е он обвалился до 1,73%.

Впрочем, спад цен на углеводороды, который начался в середине 80-х, заставил правительство безжалостно сокращать участие государства в бизнесе и существенно реформировать систему соцвыплат. Пособие по безработице было уменьшено с 80% до 70% от зарплаты с предыдущего места работы, а продолжительность выплат урезана. Кроме того, правительство начало более жестко следить за попытками трудоустройства своих граждан.

За 20 лет Нидерландам удалось увеличить экспорт обработанной продукции и услуг с 40% от ВВП до почти 90% к 2014 году. Что помогло стране? В первую очередь, планомерная работа над строительством транспортной инфраструктуры – от аэропортов до хайвеев и железных дорог. В 70-х годах эта статья была доминирующей в бюджете Нидерландов. Благодаря этому появилась прочная основа для развития малого и среднего бизнеса и международной торговли.

Кроме того Нидерландам помогало и географическое преимущество. Рядом находятся довольно крупные рынки сбыта с высоким уровнем потребления – Германия, Бельгия, Франция и Великобритания. Позже это преимущество оформилось в европейскую интеграцию, что значительно облегчило условия торговли.

Третий фактор – это человеческий капитал, который, казалось бы, должен был сильно девальвироваться в 80-е. Однако инвестиции в образование подняли его качество и расширили доступность для населения.

Британия

Великобритания – еще один пример страны, победившей «голландский» недуг, также ставший каноническим для экономистов. Её проблема началась после открытия и разработки крупномасштабного месторождения нефти в Севером море. Тогда страна превратилась из импортера нефти в экспортера, достигнув в 1985 году максимальной добычи примерно в 2,7 млн. баррелей в день и потребляя при этом на 1 млн. меньше.

В результате с лета 1977 года к концу 1980, под давлением притока иностранной валюты, британский фунт подорожал с 1,7 до 2,4 долларов. Уровень безработицы вырос на 3% до 8,5%, причем основной рост пришелся на 1980 год и затронул преимущественно обрабатывающую промышленность. Но, пожалуй, главным изменением стал аномальный приток промышленного импорта в страну, который в 1983 году на 63%. Однако страна пребывала в полноценной рецессии лишь с 1979 по 1981 год. Власти сначала объясняли ухудшение обстановки проблемами в мировой экономике, но по факту сложности в обрабатывающем секторе Великобритании начались раньше.

Однако вскоре британское правительство отказалось мириться с упадком и предложило антикризисную стратегию, которые, помимо сокращения госрасходов и массовой приватизации, содержали две ключевые меры. В первую очередь, британский центробанк вышел на валютный рынок с большими интервенциями. В начале 1980-х объемы государственного долга несколько увеличились, хотя предыдущие годы подвергались жесточайшему сокращению. Благодаря этому Великобритании удалось удержать курс фунта и отказаться от создания стабилизационного фонда.

Также правительство смогло открыть новые международные рынки для сбыта своих товаров, которые, впрочем, уже были менее конкурентоспособны. Британские товары тогда направлялись на арабские и азиатские потребительские рынки.

Фото с сайта www.huffingtonpost.ca