27 апреля министр национальной экономики Ерболат Досаев сообщил, что рост экономики Казахстана за I квартал этого года сократился на 0,2% в сравнении с этим же периодом прошлого года. Вероятно, это были предварительные данные, но даже они выглядят несколько противоречивыми в сравнении с отчетами комитета по статистике. По его сведениям, краткосрочный экономический индикатор с начала года опустился на 0,6%. Основное 1,5%-ное падение произошло по итогам января, в остальные два месяца спад не превышал 0,6%.

Безусловно, последний показатель можно назвать несколько условным: экономический индикатор рассчитывается на основе изменения индексов выпуска продукции лишь в базовых для казахстанской экономики отраслях – сельском хозяйстве, промышленности, торговле, транспорте и связи, которые формируют до 70% ВВП. Но часть казахстанских экспертов считает, что даже он далеко не полностью отражают реальность.

Производственные результаты горнодобывающей промышленности в I квартале оказались на 1,5% ниже, чем в прошлом году. Преимущественно это связано с 54% падением добычи железной руды. Также снижение показала добыча угля (на 8%) и нефти (на 2%), однако ситуацию сгладило двукратное увеличение добычи меди, на которое наверняка повлиял резкий, но по оценке многих аналитиков неустойчивый рост спроса со стороны Китая.

В обрабатывающей промышленности производство выросло на 0,3%. Наихудшую динамику по-прежнему демонстрирует сектор машиностроения, производство в котором сократилось на 30,6% по сравнению с I кварталом 2015 года. Также упало производство напитков (на 9,2%) и табачных изделий (на 4,3%). Наибольший прирост производства произошел в металлургической промышленности - на 7,5%, и производстве резиновых и пластмассовых изделий – на 9,4%. Строительный сектор показывает 6% рост объемов работ, а сельское хозяйство – 2,9% увеличение валового выпуска продукции.

Второстепенные индикаторы экономической активности – розничная и оптовая торговля – также продолжают падать. Объем розничной торговли за квартал сократился на 3,1%, а оптовой – на 7,4%. Объем грузооборота показал незначительный рост в 0,3% - возможно он был бы больше, если бы тарифы не увеличились слишком сильно – их индекс по всем видам транспорта за первые два месяца вырос сразу на 32%. Однако объем важных для экономики железнодорожных перевозок в марте снизился на 2,3% относительно марта прошлого года.

Инвестируют в собственный капитал по-прежнему сами предприятия, с начала года вложения увеличились на 15,7% до 1,15 трлн тенге. 46,2% всего объема пришлось на горнодобывающую промышленность. При этом половину средств предприятия вкладывают в строительство и капитальный ремонт зданий и сооружений. Кредитование банками юридических лиц в силу высоких ставок по итогам февраля упало на 2,5% до 8,47 трлн тенге, большая часть средств (26,5%) направлялась на пополнение оборотных средств.

Уровень безработицы по итогам марта не превысил традиционных 5,1% или 455 тыс. человек от экономически активного населения. Однако некоторые эксперты полагают, что безработицу частично скрывают данные о самозанятом населении, которое по итогам 2015 года составило 2,3 млн. человек – чуть больше 30% всего экономически активного населения. В Японии, США и Германии, при высокой развитости предпринимательства, этот показатель не превышает 13%. По определению же Статкомитета, непродуктивно занятыми из них остаются только чуть больше 521 тыс. человек. Еще не стоит упускать из внимания задолженность предприятий по зарплатам, которая показывала устойчивый рост весь 2015 год и на начало 2016 превысила 142,3 млрд тенге. Почти половина этого долга приходится на горнодобывающую и обрабатывающую промышленность.

Средняя номинальная зарплата в конце марта составила почти 134 тысячи тенге, однако индекс реальной зарплаты демонстрирует почти 13% снижение с марта 2015 года. Учитывая 14,8% рост индекса потребительских цен, покупательская способность населения сократилась ощутимо больше. Хотя Статкомитет фиксирует 3,3% снижение цен производителей промышленной продукции по сравнению с декабрем этого года.

Что будет происходить в экономике?

Итоги первого квартала 2016 года указывают на то, что состояние экономики ухудшилось по сравнению со вторым полугодием 2015 года, говорит Арман Ахунбаев, заместитель начальника управления стратегического и отраслевого анализа Евразийского банка развития. По его подсчетам, краткосрочный экономический индикатор за это время снизился на 0,9% против 2,2% роста в прошлом году.

По словам аналитика, на казахстанскую экономику продолжают влиять низкие цены на нефть, средний уровень которых за это время составил 32,7 долларов за баррель. К этому добавляются спад экономик России и Китая и сокращение притока иностранных инвестиций. Среди внутренних проблем Ахунбаев указал на сокращающиеся доходы населения, которые сопровождаются высокой инфляцией, а также высокие ставки по кредитам.

За первый квартал этого года правительство заработало 8,3 млрд долларов, что на 30% меньше, чем в прошлом году, отмечает экономист Касымхан Каппаров. Доходы в тенге, напротив, показали 40% прирост до 3 трлн тенге. «Однако если исключить эффект девальвации тенге, то доходы бюджета в долларовом эквиваленте упали на 30%», - подчеркивает он. По его подсчетам, за первый квартал 2016 года объемы всех налоговых выплат упали в среднем на 36%, если исключить доходы по НДС, которые выросли на 55% до 1,8 млрд долларов.

Но, по словам экономиста, это почти вполовину меньше, чем было собрано в докризисном 2014 году. Тем не менее, это указывает на восстановление конкурентоспособности отечественных предприятий, поскольку в I квартале 2015 года бюджет не получил доходов от компаний по НДС, а лишь вернул им 500 млн. долларов.

«Некоторые признаки свидетельствует о том, что экономика должна вернуться в положительную зону в течение 2016 года», - утверждает Ахунбаев. Он ожидает сокращения добычи нефти и газового конденсата, что усложнит положение горнодобывающего сектора. Также из-за инфляции и сжимающегося потребительского спроса все сферы услуг, связанные с потребительской активностью, будут продолжать испытывать сложности, что скажется на объемах роста обрабатывающей промышленности.

Однако экономику, по мнению аналитика, должны поддержать антикризисные меры правительства – строительство инфраструктуры, проведение институциональных реформ, поддержка малого и среднего бизнеса, а также банковского и корпоративного секторов. «Благодаря этому строительство, некоторые сферы услуг, в частности государственные, и отдельные отрасли промышленности сохранят позитивный рост. В целом рост ВВП в 2016 году на наш взгляд останется положительным в пределах 0,1–0,5%», - заключил он.

Экономический индикатор у нас предварительный, и это позволяет заложить в него некоторую ошибку. Но в целом он соответствует нынешнему положению дел в экономике, считает экономист Жарас Ахметов. «Тем не менее, наше состояние экономики показывает, что мы стоим на месте, слегка отступая назад. А реального развития экономики у нас нет», - утверждает он.

На его взгляд, экономическое развитие сдерживает нынешнее состояние государственных институтов: «У нас нет достаточных стимулов для роста предпринимательской активности. Институциональные реформы у нас сейчас реализуется. Другой вопрос – насколько качественно, но они реализуются. Но пока наша экономика и общество их в полной мере не ощутили. Тут нужно дать время и посмотреть, что из этого выйдет». Государственная же поддержка банковского сектора и различных секторов промышленности не привела к росту кредитования или экономики. «Их поддержка, безусловно, нужна, но, скорее, нынешних объемов для этого недостаточно», - говорит Ахметов.

В целом экономист полагает, что никаких перспектив развития по итогам I квартала не видно, хотя это и было ожидаемо: «Тенденций, ведущих к экономической катастрофе нет, и пока не ожидается. Но у нас происходит увядание экономической активности – нужно прививать новые гормоны роста, но пока этого не видно»

Почему хуже все-таки может быть?

В середине апреля управляющий партнер Tengri Partners Ануар Ушбаев, во время выступления на XII Международной конференции по риск-менеджменту в Алматы, рассказывал о том, почему экономика Казахстана находится в рецессии. В первую очередь он сделал отсылку к словам премьера Госсовета Китая Ли Кэцяна, который со скепсисом относился к показателю ВВП, называя его довольно ненадежным. По его мнению, реальное представление о состоянии экономики можно составить из трех индикаторов – потребления электричества, железнодорожных перевозок и объемов кредитования.

Этот слайд показывает нам индекс, вычисленный на основе этих трех значений, он отмечен голубой кривой. Красной отмечен реальный рост ВВП, о котором ежегодно сообщает Статкомитет и Всемирный банк. Исходя из графика видно, что в прошлом году казахстанская экономика могла показать ощутимое падение, хотя заявлялось о 1,2% росте ВВП.

Говоря о ныне рассчитываемом показателе ВВП, Ушбаев отметил, что на 70% он формируется из инвестиций (заштрихованный красным столбик на слайде ниже) и расходов частного сектора (голубой столбик). За прошлый год падение экспорта товаров и услуг составило 10%, также отрицательные значения продемонстрировали показатели формирования собственного капитала и потребления домохозяйств.

«На 2016 год мы пока только может строить прогноз. Если частные инвестиции и расходы домохозяйств сократятся, то мы увидим снижение ВВП, вне зависимости от того, что будет делать правительство. Если мы предположим, что ВВП останется таким же, как и в 2014 году, это означает, что он будет отрицательным», - объяснял Ушбаев, подчеркивая, что падение всех этих показателей на самом деле началось еще в 2014 году.

Далее он рассказал, что с 1994 года частный сектор воздерживался от того, чтобы брать кредиты. Но начиная с 2000 года объемы заимствований стали постепенно увеличиваться, достигнув в 2004 году пикового роста более чем в 10%. С того момента закредитованность частного сектора значительно выросла, а в период 2014-2016 годов наступает время погашения этих заимствований. Вкупе с девальвацией, это стало причиной того, что инвестиционные возможности бизнеса ушли в отрицательные значения.

Более того, валовая прибыль всего корпоративного сектора Казахстана уже в 2014 сократилась почти на 20%. В 2015 она снизилась еще на 40-50%. В отсутствие прибыли компании тем более не смогут инвестировать и, как следствие, увеличивать производственные мощности. Вслед за сокращением инвестиций последует и дальнейшее сжатие ВВП.

Риски добавляет и ситуация в финансовом секторе. После выделения 130 млрд тенге на решение проблем с плохими кредитами и заявления о снижении этого показателя на 10% население, по словам Ушбаева, могло подумать, что уровень просроченной задолженности достиг дна. Однако слабо изменяющаяся динамика начислений по процентным доходам банков (голубая кривая на слайде ниже) указывает на то, что объемы неработающих кредитов продолжают «дозревать».

Многие банки, по словам Ушбаева, создали дочерние организации по управлению стрессовыми активами (ОУСА) со 100% участием в них. При этом переданные им активы не учитываются в общем объеме неработающих займов. Однако они остаются неработающими, поскольку ОУСА, получая кредитные линии от банка на приобретение этих самых плохих активов, зачастую лишь ре-классифицируют их, получая дополнительно около 4 лет на решение связанных с ними проблем. Но половина срока для многих таких займов уже прошла. То есть, эти активы просто становятся скрытыми, а ситуация с ними не решается.

При этом ВВП Казахстана в долларовом выражении сжался вдвое, однако внешний долг не сократился. В 2016 году Казахстану предстоит выплатить 21,8 млрд долларов внешним кредиторам, в 2017 году – 12,67. После этого внешняя задолженность остается на уровне 116,87 млрд долларов. «Если бы Казахстану действительно удалось решить проблему плохих займов так эффективно, многие страны приехали бы изучать наш опыт», - заявил тогда финансист.

Ушбаев сомневается и в релевантности размера дефицита бюджета, который сейчас составляет около 3% ВВП. Он указал на то, что с 2008 года ежегодно трансферты из Национального фонда формируют не менее 20-30% государственного бюджета. Но если их выделение будет прекращено, значительно увеличится и дефицит. Это обострит текущие проблемы в экономике, а в случае истощения запасов Нацфонда еще больше усложнит выполнение обязательств перед иностранными кредиторами.